Роуз Сноу - Мгновение вечности [litres]

Я с облегчением выдохнула и была благодарна за то, что Лили так быстро сориентировалась.

– Кто это был? – хрипло спросил лорд Масгрейв. – Я же ясно дал понять, что приду сюда только в том случае, если женщин не будет.

– Это просто подруга нашей кухарки, – тут же сказал Блейк, развернув плечи. – Вы все еще хотите объяснить, почему смерть нашей матери – это хорошо?

Престон бросил на брата предостерегающий взгляд, потому что тот ступил на чертовски тонкий лед.

Но лорд Масгрейв только улыбнулся. Холодная улыбка не доходила до его голубых глаз, и я невольно затаила дыхание, когда его взгляд ненадолго скользнул в сторону занавеса, за которым я пряталась.

– Давайте просто скажем, что так лучше, – невозмутимо пояснил он, продолжая оглядывать комнату. – Еще какая-нибудь женщина живет в этом поместье? Может быть, родственница вашей приемной матери? Женщина с зелеными глазами?

При вопросе мое сердце екнуло, и даже Престон, казалось, был застигнут этим врасплох.

– Почему это так важно?

– Значит, да, – заключил лорд, и голос его стал опасно тихим. Мои руки стали влажными, потому что он явно говорил обо мне, и теперь я понимала, почему Блейк спрятал меня за занавеской.

– Вы не ответили на вопрос Престона, – сказал Блейк.

– Так же как вы не ответили на мои, – возразил лорд.

Мгновение никто из троих не говорил ни слова.

– Что ж, я обязательно должен предупредить вас об этой зеленоглазой, – нарушил молчание лорд Масгрейв, направив свой взгляд на книжный шкаф, за которым находился потайной ход, который Блейк закрыл незадолго до этого.

Престон раздраженно нахмурился.

– Почему? Что вы имеете в виду под этим?

Лорд сделал несколько шагов по комнате.

– Моя сестра, ваша биологическая мать, была голубой. От нее вы унаследовали свои голубые глаза, и она перевернулась бы в могиле, если бы узнала, что вы оказались в зеленой семье.

При его словах у меня мурашки побежали по всему телу. Хотя я действительно не понимала, о чем он говорит, наши способности, казалось, были связаны с цветом наших глаз. Значит, тетя Катарина тоже была зеленой, как и я? Неужели она обладала такой же способностью отличать правду от лжи?

В библиотеке повисло тягостное молчание.

– Не смотрите на меня так, вы ведь уже открыли свой дар, – осуждающе продолжал лорд, направив свой ледяной взгляд сначала на Престона, а потом на Блейка. – В противном случае вы вряд ли смогли бы меня разыскать. Виктор Конерли никогда не выдал бы вам мое имя.

Блейк скрестил руки на груди.

– Что вы хотите нам сказать?

Масгрейв холодно улыбнулся и расправил плечи.

– Ваш дар – это подарок, вернее, наш дар – это подарок. Но у каждого подарка есть свои плюсы и минусы. – Его голос стал жестче. – И один из недостатков заключается в том, что мы не должны приближаться к зеленым, потому что в противном случае мы приносим несчастье себе и другим.

Блейк покачал головой.

– Неужели вы в это верите? – спросил он жестко. – Ведь мы всю жизнь провели в доме зеленой, и с нами еще не случилось ни одного несчастья.

– Ах, нет? – спросил лорд Масгрейв, и у меня перехватило дыхание при мысли о Райли. – Ну, как бы то ни было. Вы сами можете решить, хотите ли вы рискнуть и подвергнуть себя проклятию.

– Проклятию? – повторил Престон с лишенным веселья смехом. – Теперь, однако, это становится действительно дико.

Лорд слегка нахмурился и поправил рукава своей белой рубашки под серым пиджаком.

– Я реагировал так же, когда я был молодым, – сказал он хладнокровно. – Но смерть моей сестры – вашей матери – послужила мне самым большим уроком.

– Что это за проклятие? – спросил Блейк, и я автоматически наклонилась вперед, потому что не хотела пропустить ни слова.

– Проклятие столь же древнее, как и сам наш дар, – спокойно ответил лорд Масгрейв. – Оно создает особое притяжение между зелеными и синими, – продолжал он. – Но если вы не сможете противостоять этому влечению, оно уничтожит все, что когда-либо было значимым для вас. – Он сделал паузу, во время которой было слышно только тиканье больших напольных часов.

Я прикусила губу, чтобы не выдать себя случайным звуком. Разве это было причиной? Неужели меня так невероятно тянуло к Блейку из-за того, что он синий, а я зеленая?

– Могу только посоветовать вам держаться подальше от зеленых, иначе вы почувствуете последствия на собственном опыте, – сказал лорд Масгрейв, многозначительно подняв брови. – И поверьте мне, они смертельны.

– Мисс Мэнсфилд, вы готовы? – спросил Уилфред через дверь моей комнаты на следующее утро.

– Еще минутку, mon ami [18] мой друг (фр.). ! – воскликнула Мадлен, которая была занята тем, что добавляла последние штрихи к моему наряду. – Королева уже готова!

С этими словами она нанесла мне еще немного румян на скулы и завершила свое произведение искусства каплей красной помады на моих губах.

– Ты прекрасна, ma chérie [19] моя дорогая (фр.). , – прошептала стилист и повернула меня за плечи, чтобы я могла посмотреть в зеркало.

Без особых ожиданий я повернулась к своему отражению в зеркале.

С тех пор как лорд Масгрейв побывал в нашей библиотеке, мне не удалось расслабиться даже на секунду. Его слова вызывали у меня мурашки по коже, особенно когда я думала о том, с какой уверенностью он их произносил.

«Проклятие столь же древнее, как и сам наш дар. Оно создает особое влечение между синими и зелеными. Но если вы не сможете противостоять этому влечению, оно уничтожит все, что когда-либо было значимым для вас».

Мадлен в отражении сияющими глазами посмотрела на меня.

– И? Что скажешь? – спросила она.

Я заставила себя снова переключить свое внимание на здесь и сейчас и впервые осознанно посмотрела на свое платье. Это была мечта из зеленого шифона, отделанного красной окантовкой и золотистым кружевом, слегка мерцавшим на свету. Искусно вышитый лиф был пронизан бесчисленными золотыми нитями и напоминал старые платья при французском дворе во времена Марии-Антуанетты. Широкая юбка была такой пышной, что мне казалось, что она постоянно сметает предметы на пол, но Мадлен уверяла меня, что я двигаюсь так же грациозно, как молодой лебедь в великолепном платье.

– Ты действительно похожа на королеву, – вздохнула она, поправляя сверкающую диадему в моих темных волосах, которую она встроила в сложную высокую прическу. – Ты получишь бесчисленное количество роз, в этом я уверена, дитя мое. Твой дядя действительно не жалел никаких затрат и усилий, чтобы раздобыть тебе это платье.

Я кивнула, рассматривая сверкающее украшение на своей коже. Помимо невероятного платья, я надела драгоценное бриллиантовое ожерелье, принадлежавшее моей тете Катарине. Дядя Эдгар сам предложил мне это украшение для праздника и, несмотря на мой страх потерять его, убедил меня надеть ожерелье.