Владислав Алейников - Энтропия

Теперь тревога была в и его глазах.

– Да ты шутишь! – находясь под впечатлением от моего рассказа и, задавая одни и те же вопросы, Андрей крутил баранку в сторону высотного квартала города Москвы. – Прямо в лепешку?

– Да, – отвлеченно отвечал я, вращаясь на карусели вопросов одинакового содержания, между делом стараясь вспомнить детали произошедшего со мной при первом путешествии в будущее.

Увидев Андрея одетого в синий комбинезон, я сразу же узнал в нем разбившегося при обрыве гондолы напарника. Кажется, я уже говорил, что с момента нашего знакомства, когда Фрейд с Дмитрием впервые привезли меня на дачу, я все не мог понять, кого же напоминал мне Андрей. Время от времени, возвращаясь к этому мучавшему меня вопросу. Я даже перебирал в голове различных актеров, музыкантов, шоуменов, а оказалось вот оно что. Лучше бы он оказался похож на телеведущего.

– Подожди, – вмешался в ход моих мыслей Андрей. – Я понял, что я разбился о землю. А взрыв-то кто устроил?

– Я сам пытаюсь в этом разобраться, – дал я ответ, не покидая чертогов разума.

И действительно это была какая-то бессмыслица. Вопреки обычной практике, если таковой ее можно назвать, я не являлся свидетелем предшествующих трагедии событий. Мне не была известна ни причина взрыва, ни его эпицентр, а самое главное, я не мог быть уверен и в том, что мы сами не являемся его авторами.

Тем временем фургон с надписью «СитиПромМонтаж» на борту остановился напротив медно-рыжей высотки.

– Как ты планировал попасть в апартаменты? – спросил я у Андрея, когда тот, остановив машину, заглушил мотор.

Андрей в свою очередь был рассеян и заметно нервничал, несколько секунд обдумывая вопрос, прежде чем дать ответ. Его поведение было вполне естественным и закономерным для человека, которого несколько минут назад предупредили о возможной гибели.

– Вот, здесь.

Из-за сидения он достал скрученный в трубу план здания.

– Нам нужно на крышу, – продолжил Андрей, разворачивая чертеж. – Там имеются специальные катушки с тросами для крепления подвесных гондол. На нас с тобой уже выданы пропуска, так что проблем с доступом не возникнет. Далее сбрасываем троса, крепим корзину и в путь.

– А затем взрываемся, и ты разбиваешься в лепешку, – перебил я его. – Нет, дружище, так не пойдет.

От сказанного мной у Андрея на лбу большими каплями выступил пот. Помолчав немного он, глубоко вдохнув, вернулся к обсуждению плана.

– Уйти мы тоже не можем, второго шанса может не быть. Можно использовать дополнительную страховку, усилить стропы… Я не знаю! – выкрикнул Андрей последнюю фразу. – Не знаю, но я точно взберусь туда.

Его речь звучала крайне эмоционально.

– Андрей, мы с тобой поднимемся наверх только при условии, что ты пообещаешь сегодня не умирать. В отличие от тебя, я не справлюсь этим драндулетом, на котором мы приехали. Так что имей в виду – тебе еще везти меня обратной домой, – попытался я снять напряжение и перевести все на шутку.

Андрей ответил мне улыбкой, а затем вернулся к своему чертежу.

Я вышел из машины размять затекшую в неудобном кресле спину. На улице было не людно, что даже казалось необычным для этого места. Среди несмолкающего гула, отражаемого от стеклянных стен небоскребов, временами прорывалось чириканье редких Московских птиц. Тяжелый влажный воздух давил на плечи, сообщая о том, что к вечеру ожидается ливень. В эту сырую весну подобные погодные явления были уже в порядке вещей, так что внезапным появлением черной тучи с молниями уже никого было не удивить.

Сама башня Меркурий возвышалась предо мной как Барад-дур, – неприступный бастион Саурона, только сменивший в угоду моде мрачный Мордоровский стиль, на технологичные изгибы и причудливую геометрию с медиафасадами, свойственные вселенным киберпанка. Где-то в недрах цитадели прятался главный антагонист, замысливший обратить и без того крайне нестабильный социум в хаос, и пока что он с этим неплохо справлялся.

Для себя я отметил, что в моем сне башня смотрелась гораздо эффектней, отражая своими медно-рыжими панелями падающий на нее солнечный свет. При всей неуместности метафор, тогда в ее образе присутствовало что-то магическое. Сейчас же она была в тени другой высотки и походила на бурый монолит, прилетевший из космоса и воткнувшийся в землю, полностью оправдывая свое внеземное имя.

Это наблюдение меня натолкнуло на мысль, с которой я тут же вернулся в машину к Андрею.

– Сколько времени потребуется, чтобы развернуть гондолу? – спросил я, приоткрыв дверь.

– Если поторопимся, часа будет достаточно. Еще полчаса займет подъем.

Я на несколько секунд погрузился в расчеты. Нужно было как-то сократить время.

Все дело в тенях, вернее в местоположении солнца на небе. После взрыва пожарный отвел меня к карете скорой помощи остановившейся посреди дороги, откуда я еще какое-то время наблюдал за происходящим. Я отчетливо помнил, что башня полностью была освещена. Солнечный свет так же падал и на дорогу, от которого я скрывался в тени медицинской машины. Сейчас же и башня, и дорога были заслонены от солнца стоящим впереди небоскребом. Это означало, что время до взрыва у нас еще есть.

– А что если мы спустимся без корзины на ручной лебедке? Это же будет быстрее?

– Слишком большая высота и ветер там сильный. Может раскачать, – ответил Андрей. – Только если привязывать к ногам рояль. Хотя…

Он задумался, смотря в план здания.

– Двумя этажами выше технический уровень, – продолжил Андрей, немного поразмыслив, – там есть наружные выходы и крепления для спуска.

На его лице проступила улыбка.

Взяв с собой всю необходимую амуницию и инструменты, мы поднялись на уровень, обозначенный в плане как технический. Это был целый этаж, на котором полностью отсутствовала внутренняя отделка. Голые бетонные стены, металлическая арматура и инженерные коммуникации, проходившие сквозь пустое пространство, создавали впечатление того, что я нахожусь внутри площадки для игры в пейнтбол, а не в фешенебельном чертоге. На полу была рассыпана перемешанная с пылью бетонная крошка, а из-за отсутствия принудительной вентиляции и кондиционеров, при огромных панорамных окнах, в помещении было очень душно.

– Сюда, – окликнул меня Андрей, поставив около одного из окон свою ношу.

Его призыв эхом разнесся по пустому бетонному нефу, отразился от противоположно стены и вернулся с секундным опозданием. Я подошел к огромному открытому окну и посмотрел вниз. Нельзя сказать, что я боялся высоты, но выглядело все как-то жутковато. Выйти из окна на высоте, с которой наш припаркованный внизу фургон смотрелся песчинкой и был едва различим, было еще тем испытанием духа.