Илона Эндрюс - Магия побеждает [litres]

Дали покачала головой из стороны в сторону.

Я вырвала очередной осколок из тигриной лапы.

– Помимо формы, чувствуешь еще в чем-то себя иначе?

Дали мяукнула. В этом-то и проблема с оборотнями в зверином обличье: они не могли говорить и, разумеется, писать. Вопросы с ответами «да» или «нет» были нашим единственным спасительным вариантом.

Я подцепила третий осколок, но пинцет соскользнул. Стекло вонзилось слишком глубоко.

– Дали, раздвинь пальцы, если можешь.

Огромные когти вырвались из подушечек.

– Спасибо. – Я подцепила кусочек и вытащила его.

Тигровая плоть вскипела под моими пальцами, и я обнаружила, что держу человеческую руку.

– Боже мой! – высоким дрожащим голосом воскликнула Дали. – Боже мой!

– Что ты сделала? – Джим наклонился вперед, собравшись, будто увидел добычу.

Слезы навернулись на глаза девушки.

– Я думала, что застряла навсегда. – Она оглядела комнату. – Я все порушила. И твоя рана… Я так виновата.

– Не беспокойся, – пробормотала я, сосредоточившись на осколке. Мне он показался желтым. Лампа была матово-белая. – Такое со мной постоянно случается.

Я схватила аптечку, держа ее на всякий случай под пинцетом, если вдруг по дороге уроню осколок, встала и отнесла его к окну. Он сверкал, отбрасывая желтые отблески на белую крышку. Привет, Мистер Ключ.

Джим уставился на осколок:

– Топаз?

– Думаю, да. На что споришь, что это кусок «Волчьего алмаза»?

А что? «Жнецы» хотели заполучить пресловутый камень, чтобы использовать его в качестве оружия против оборотней. Два плюс два равнялось кровавому кусочку силиката в моей руке.

– Как по-вашему, он не дает трансформироваться?

Джим стащил его с пинцета, после чего полоснул себя острыми ногтями по ладони и засунул осколок в порез.

В глазах оборотня зажегся зеленый огонек. Губы дрожали. Тело Джима содрогнулось, волосы на руках встали дыбом. Его взгляд стал совершенно диким, но облик остался человеческим.

Он молча извлек осколок и бросил его на крышку аптечки, будто тот был раскален добела.

Вот оно. Оружие, необходимое ракшасам, чтобы уничтожить Стаю. Драгоценный камень не может быть украден: его нужно выиграть, иначе на вора падет проклятие. Они начали участвовать в Полуночных Играх, чтобы заполучить его и разбить вдребезги на множество осколков. Таким образом они не дадут перевертышам принять звериное или боевое обличье. Без трансформации и регенерации Стая превратится в фарш для мясорубки демонов.

– Я, наверное, наступила на него, когда прикоснулась к телу, – пролепетала Дали.

– Ты хотела сказать, когда потопталась по трупу. – Джим дернулся, словно отряхивался от воды. – Один из осколков у парня. Но м-сканер не обнаружит его.

Дали осторожно дотронулась до кусочка.

– Он такой крошечный. Сканер недостаточно чувствителен, чтобы обнаружить его, когда магия на спаде.

– Я не хочу разрезать Дерека на ленточки в его поисках. Вряд ли он выдержит… Должно же быть другое решение, – сказал Джим.

В моей голове сформировался план:

– Я еду в Мейкон.

Джим моргнул, и в его глазах вспыхнул свет:

– Джули, твоя подопечная. Она учится неподалеку от Мейкона. И она чертовски чувствительная.

Джули, девочка-подросток. Ее я встретила во время Вспышки. Малышка обладала талантом «один-на-миллион».

Она была чувствительной и могла считывать цвета магии лучше, чем любой м-сканер. Она училась в Академии искусств: в лучшем заведении, которое я только могла найти, – всего в двух часах езды по лей-линии.

Я кивнула:

– Если кто-то и сможет найти осколок в теле Дерека, то это она.

Я постучала пальцем по стойке, прижав телефонную трубку к уху, и проверила марлю, которую я притиснула к ребрам. Кровь все еще шла.

На том конце провода что-то щелкнуло, и меня поприветствовал успокаивающий женский голос.

– Мисс Дэниелс?

– Добрый день.

– Меня зовут Ситлали. Я – куратор Джули.

– Помню. Мы встречались.

В памяти возникла картинка: миниатюрная смуглая женщины с глазами Мадонны.

Очень сильный эмпат. Эмпаты, словно серферы, катались на волнах эмоций людей, чувствуя горе или радость других так, будто они были их собственными. Из них выходили отличные психиатры, хотя иногда пациенты сводили их с ума.

Я нахмурилась. Что-то случилось. Я не просила позвать куратора Джули к телефону.

– Мисс Дэниелс…

– Кейт.

– Вы предвидите будущее?

– Понятия не имею. Почему вы спрашиваете?

– Я пишу вам письмо касательно Джули, и мне стало интересно, могла ли моя концентрация вызвать ваш звонок?

О нет.

– Что она сделала?

– У девочки небольшие неприятности.

Да, Джули состояла из проблем. Однако она была моей малышкой, и, несмотря на доброту в голосе Ситлали, все мои иголки разом встали дыбом. Я попыталась скрыть враждебность в своем ответе:

– Продолжайте.

– Из-за пробелов в ее образовании она вынуждена посещать дополнительные занятия.

– Мы обсуждали это до ее поступления.

– Академически Джули прогрессирует с опережением графика. Не сомневаюсь, что девочка догонит своих сверстников к концу года, – заверила меня Ситлали. – Но она испытывает сложности с социальной адаптацией.

Последние два года девочка практически жила на улице, прячась от местных банд.

А подонок-бойфренд часто промывал ей мозги. Чего они ждали от нее?

Ситлали тихо откашлялась. Наверняка куратор словила мое нешуточное раздражение.

Я сделала глубокий вздох и попыталась избавить свою голову от перегрузок. Эмоции отступили, скрываясь где-то на задворках подсознания.

Медитация, которую я изучила в детстве, снова мне помогла. Правда, я редко ее применяла, потому что мне нравилось быть на пике. Страх, злость, гнев, любовь, страсть – все это я использовала, чтобы во время битвы стать сильнее. Но я знала, как подавлять эмоции, и чем старше я становилась, тем легче мне было это делать.

– Мне жаль. Я не хотела причинять вам неудобства. Вы описывали проблемы Джули…

– Спасибо. Дети могут быть жестокими в ее возрасте. Они яростно борются за свою личность. Для них важно установить иерархию. Джули оказалась в невыгодном положении. Порой девочка комплексует и не может завоевать популярность. Она не слишком хороша в спорте, частично из-за недоедания, частично потому, что у нее нет выдающихся талантов в данной области. У нас есть превосходные спортсмены, и она понимает, что никогда не станет звездой. Она не преуспевает в боевых искусствах. Конечно, ученики находят ее магическую чувствительность впечатляющей, но, скажу вам честно, больше они ценят огненную магию.

– То есть Джули – не спортсменка, не боец, она посещает дополнительные занятия, и ее магия тусклая, поскольку она не может мгновенно выдыхать огонь или плавить металлы.