Венедикт Ли - Nовое Vремя [СИ]

– Да, вот… приперся… всех распугал… Я с ним повздорил маленько, до драки дошло. Думал: оглоушил. Вышел вас встретить…

– А баламут взял и сбежал… – ухмыльнулся Руббиш. – Нельзя нырнуть в одну реку дважды. Я его понимаю – тоска по должности, по славе. Да только времена другие настали. Сам видишь.

– Так точно…

– Хорош, не тянись в струнку. Я тебе – не адмирал, – Руббиш довольно заржал. – Давай, обзванивай дармоедов наших. Чтоб мигом все по местам! Сверхурочные гарантирую. А я пока с Майей свяжусь. Разведаю, что творится.

– Власти-то нет… – заикнулся Намар.

– Я в курсе. Не волнуйся, появится. Спорим, еще до ночи нам объявят начальничка. Хотел бы знать, кого.

– Извиняюсь, покурить выйду, – промямлил сбитый с толку Намар.

…Теперь он топтался на тротуаре, у входа в мэрию, нервно затягиваясь сигаретой. Слушая, как наверху Руббиш самолично обзванивает прогульщиков и саботажников. Попеременно грозя страшными карами, и обещая премии за работу в условиях чрезвычайного положения.

Ох, что будет, что будет… Вдруг Руббиш узнает, как его заместитель о нем отзывался? Мало того, что рохля, так еще и интриган… Хотя, донести на него некому. Стекольщик ушел. Отставной адмирал, как испарился… Чертовщина. Не мог Гелла уйти из кабинета мэра, миновав «воскресшего» Руббиша. И Дака Намара, изображавшего восторг от появления начальника.

Сигарета погасла, он решил раскурить новую. Как назло, зажигалка вхолостую щелкала, не давая искры.

– Попробуй мою, – сказал подошедший Руббиш, протягивая зажигалку с изящной гравировкой на корпусе.

– Вы же не курите! – изумился Намар.

– Тридцать лет, как. Но, привычка держать огонек в кармане – осталась.

Прохожих на улице было мало, один привлек их внимание. В обтрепанной форме пехотинца, со споротыми нарукавными знаками. Нерешительно остановился у дома напротив. Внезапно калитка в заборе отворилась, из нее протиснулась толстая тетка в наискось застегнутом домашнем халате. Возопила:

– Элия!? Сыночек!! Думала, убили или в плен… – она заключила парня в могучие объятья и громко зарыдала.

– Успокойся, мам… Всё хорошо. Генерал Корман приказал пленных распустить по домам…

Калитка с лязгом захлопнулась за мамой и блудным сыном. Руббиш вздохнул:

– Да уж. Велика Эгваль, а отступать некому. Армии нет.

– Значит, нами станет заправлять предатель?

– Хуже. Я дозвонился до друзей в Майе. Диковинные ходят слухи. Помнишь «Хозяйку Острова»? Живехонька! Только – голодранка и нищебродка. Всё правда. Нина Вандерхузе – она самая и есть. И она – новтеранка! Какой-то лишний побег от ядовитого плюща. Черт знает, сколько лет среди нас ошивалась.

– Это же враки – про бессмертие?.. – пробормотал Намар.

– Так и есть – враки. Пуля, яд, удавка… Или – сковородкой по башке. Будь спок – новтеранин сдохнет, как миленький. Да только от старости они не помирают! Старость, оказывается – вроде болезни. Они ее победили.

– Как так, болезнь?! – возмутился Намар. – Всё живое – умирает! Закон природы! Жизнь продолжалась на Терре миллионы лет. По-вашему, вся живность: трава, цветы, деревья, птицы, животные, люди… изначально… больны?!..

– Видишь ли, старение и смерть – самый быстрый способ смены поколений. Эволюция пошла по этому пути. Вообрази Мир полторы тысячи лет назад. В нем водились интересные твари – крауны. Здоровенные, быстрые, свирепые. Жрали диких быков, и прочих травоядных. Жили крауны лет по двести – в сытости и довольстве. Как вдруг случился Малый ледниковый период.

– И что?

– Животные откочевали на юг. Крауны не пошли за ними. Как-то не пришла в их крокодильи головы мудрая мысль. Пищи не стало, надвинулись холода… Живи они не двести, а двадцать лет, успело бы народиться новое поколение, потом следующее… Дети отличаются от родителей. Кто-то бы оказался лучше приспособлен, и выжил.

– Я читал, что последние крауны охотились на людей, прибывших в Мир.

– Сам понимаешь, у зверей-людоедов шансов не было.

– Значит, короткая жизнь – плохо для особи, но хорошо для вида в целом?

– Ага. Только Новые люди считают, что для человека это уже неверно. Человек – не приспосабливается к окружающей среде, а меняет ее под себя! В Мир снова пришли холода, но ты же не собираешься вымереть? Тешась надеждой, что кто-то из твоих детей или внуков родится с густой шерстью?

– Ну, да. Растопим печи, пошьём шубы. Кстати, продолжительность жизни постепенно растет?

– Долгожительство дает преимущества. И… наследуется. Поэтому, через миллион лет заложенная в нас программа умирания исчезнет. В ходе, вот парадокс, всё той же эволюции! Двести лет назад группа терранских ученых решила, что им западло ждать миллион лет. Они стали Отцами-основателями Новтеры.

– Лихо… Крутой эксперимент. Как представлю… Это ж сколько дел переделал бы я за тысячу лет! На моноцикле кататься научился бы!

Руббиш ухмыльнулся.

– Тысячу – эка хватил. Размечтался… о райских кущах. Несчастные случаи, убийства, или самоубийства – никто не отменял. Прикинь, по нашей статистике – криминальная смертость: 0,2% в год. Значит, выйдет в среднем 500 лет. Плюс-минус…

– Ну, они там у себя, более мирные и законопослушные, чем мы?

Руббиш расхохотался.

– Ты-то сам понял, что сказал? Представь: я уйду на пенсию не через четыре года, а через четыреста!

– Ээ-э… кгхм-м-м…

– Вот-вот. Не станешь ждать. Ну, не ты, так другой. Подозреваю, что у новтеран процент насильственных смертей гораздо выше, чем у нас. Сменяемость кадров, хе-хе.

– ...

– Так вот, к чему веду… Наша драгоценная миз Вандерзузе – она же новтеранская гнида, сдалась карателям на своих условиях. Мол, не троньте никого. Если что плохое вышло, так это она прошляпила, не уследила. С нее и спрос.

– Ох! Вот это самомнение! Так вот почему вы…

– Да-да, – нетерпеливо замахал руками Руббиш, – и я тоже поэтому вернулся.

– Её теперь… – Намар выразительно чиркнул себя пальцем по горлу.

– Не думаю. Впрочем, поглядим. А пока вижу, как возвращаются на работу наши бездельники. – Руббиш воздел руки к небесам и заорал: – Эй, дармоеды! Прибавили шагу! Первому, кто войдет в подъезд – премия пять процентов!

Рабочий день в мэрии продлили на два часа, но служащие решили не покидать кабинетов раньше начальника. Или пока он сам не прикажет. Так и дотянули допоздна.

Поэтому церемонию увидели все. В отличие от кратковременного «царствования» Андроса Геллы, в этот раз конференц-зал был полон.

– Ни хрена себе, – подытожил Руббиш. – Вот так цирк! Видали, как серебряная шкурка прямо в воздухе развернулась? Обтекла мм-м… тело и, нате вам! Встречайте мадонну.

– «Метаморф» называется… Вы давеча сказали… в одну реку нельзя дважды. Девка-то вошла… – заметил Намар.