Венедикт Ли - Nовое Vремя [СИ]

Я вернулся в спальню, переделся в халат и тапки. Бессонная ночь гарантирована. Мысли в башке до утра хоровод водить будут. Уселся в кресло, ногами на кровать. Под задницей что-то мешало. Ага. Мой блокнот, в который совал любопытный нос маразматик Энвер…

В башке словно щелкнуло. Не обладая литературным даром, не умею передать всю глубину моего прозрения. В общем, немеркнущий свет истины озарил самые темные закоулки моего нескладного ума. Я схватил блокнот. Очевидно же! Энвер имел в виду подстановочный шифр.

Чтобы не путаться в лифчиках… ээ-э, перевернутых восьмерках, обозначим эту бесконечность N. Перепишем бесскобочную тарабарщину в понятном виде: (1 + 1/N)^N.

Ай да доктор! Ай да сукин сын… Дальше понятно, справочник в помощь. Очевидно, берется дробная часть. Будьте добры, убедитесь воочию: бесконечный нетривиальный ключ! Смещения, предположим, двузначные – они лучше перемешивают текст.

Рональд Гаяр не был ни математиком, ни искусным криптографом. Он воспользовался шалостью школьного детства, несколько ее усложнив. Одна фишка с картиной чего стоит.

Ребятишки талантливее взрослых. Это потом учителя выбивают из них живую фантазию, сообразительность, сметку. Превращая в скучных добропорядочных граждан. Таких, как они сами. Которым покажется непостижимо загадочным шифр записочек, хранящих детские секреты. Видимо, доктор Гаяр был исключением из общего правила. До глубокой старости сохранил юную душу.

Оставалось узнать главную вещь: где тот шифр, ключ к которому я нашел? Ответ до смешного прост, оцените. Письмо Гаяра не могло быть написано позже 5 зевса 1360 – официальной даты его «смерти». Мешанина букв после подписи – это не код доступа в Сеть. Потому что реально работающая Сеть появилась несколько лет спустя.

Что же такого вместилось в сообщение из тридцати двух букв? Судя по всему, оно написано на тонго. Базовый алфавит которого: b p m v f z s c d t l n j r k g h x i e a o u y. При отсчете смещений представьте, что он закольцован. Заметка для непосвященных: последней (невидимой) буквой алфавита тонго считается пробел.

Я понимаю математику на уровне инженера-строителя. Достаточно, чтобы написать простенький скрипт. Когда набирал гаяровскую абракадабру и нужное количество цифр ключа – 64, то пальцы сводила дрожь азарта. Уф, готово. Выполнить!

Долго в тоске и унынии я пялился в монитор. Потрясенный удачей, если это она и есть. Потом собрал до кучи письмо Гаяра, фото его стилизованного портрета, текст скрипта и расшифровку. Без сопроводительных дежурных фраз отправил всё на электронную почту Нойс. Тот случай, когда даже такой, не лезущий за словом в карман человек вроде меня – не знает, что сказать.

…В зале, во главе стола, в любимом кресле, похожем на трон, с задумчивым видом сидела Хозяйка. Заслышав шаги, подняла на Лору ледяной взгляд. И вдруг, на один краткий миг она показалась растерянной и очень усталой.

oxvvdxbducpplcxgdivodfcpieetllgy

bluo dosjo kreg tov naomy arhivo

Рональд Гаяр чего-то боялся. Хотел внушить кому-то мысль о провале проекта «Ренессанс». Поэтому он укрыл подальше его истинные результаты. Оставив путеводную нить, недоступную скудным умам чиновников. Как гражданских, так и военных.

«Синяя папка «Крэг» в архиве Наоми».

Сотню раз видела она эту папку, и не обращала на нее внимания. Хотел добрый, старый Рон сохранить документы об опасной, но побежденной болезни – его право. Откуда было Наоми знать, что там, никем не востребованные, хранились ключевые знания о «Ренессансе»?

Двенадцать лет назад. В ночь поражения и краха… Готовясь либо умереть в разрушенной столице, либо навсегда бежать из нее, Наоми пожелала обелить память о себе. Не судят лишь победителей. Побежденным незачем хранить опасный для них компромат.

Архив Хозяйки был, по ее приказу, сожжен дотла.

– Oy, cio gedo… – прошептала Тенар, – Li vened… Urah!..

– Мы тоже рады, что приехали, – Лора обняла девочку-новтеранку. – Скучали без вас.

Разноцветное сияние электрических свечей придавало гостиной таинственный вид. Дедулька Стас дремал на диване. Девочка Зелла и мальчик Гед тихо стояли у окна, держась за руки. Михаил Сонгер, привольно развалившись в кресле, искоса наблюдал за ними. Юные эфемерка и новтеранин… неужели есть будущее у этой любви? Кто знает.

Из кухни донеслось звяканье посуды. Нойс с бабушкой Гретой готовили яства к новогоднему столу. Старый год уже проводили. Перебрали с вином, недобрали с закусками. Вон, как сладко храпит Стас…

Сонгер встал. Кивком показал, что Лора и Тенар могут занять его место. Но обе дружно замотали головами – им и на пуфиках хорошо.

– Помогу на кухне, – сказал Сонгер и вышел с деловитым видом.

Вряд ли там нуждались в его услугах, но Лора поняла, что он хочет быть поближе к Нойс. Соскучился парень.

Как странно вчера получилось! Она застала Хозяйку в мрачной меланхолии. Хотела как-то оправдаться за неурочный визит, но Хозяйка прервала:

– Еще ты меня облизывать будешь! Не угодничай! Поди сюда!

Лора повиновалась, обрадованная, что не попросили вон. И немножко разозленная грубостью Хозяйки. Придвинула стул, села. Замерла, не зная, как дальше себя вести.

Над столом, на уровне глаз возникла картинка и светящийся текст. Хозяйка скупо пояснила:

– Гораций Винер прислал. Твой почтенный дедушка – гениальный молодой человек. Пусть даже это нелепо звучит. Читай. У меня тайн от тебя нет.

Прочтя роковое письмо, Лора долго и оторопело молчала. Хозяйка вздохнула.

– Хоть удавись, правда? Это я о себе.

Тут Лора возьми и брякни:

– Тебе развеяться надо! Отвлечься хоть на денек. Я собираюсь завтра на Новый год смотаться в Мету. К Боргезе. Поехали, а?

И Хозяйка ответила:

– Это – здорово, когда идешь в гости со своим парнем! В этот раз им буду я.

Поразительно. Те, кто в разные времена близко знали королеву Острова, отмечали ее нежелание или неумение шутить. И… слава богу. Когда Хозяйка снисходила до юмора, он у нее получался исключительно черным. А тут глянь: незатейливая, но всё же острота. Рожица серьезная, а глаза… смеются.

Не веря себе, Лора прошептала:

– Нойс… Это – ты? Ты… вернулась?!..

– Я никуда и не уходила. Маска такая. Скучно и грустно всё время носить ее, – ответила Нойс. – Чего мы расселись? Поехали.

– Так сразу?! Я почти голая! В тунике дурацкой, насквозь светится… и босиком…

– Не верещи! Будто дома у тебя шмоток нет?

Нойс резво встала. Подхватив Лору под руки, вытолкнула ногой из под нее стул.

– Артинто!

– Задание понял! – весело отозвался слуга-невидимка.

Лора почувствовала себя неловко в крепком, горячем объятии Нойс. Слишком откровенно та демонстрировала желание обладать ею. Трепыхнулась, пытаясь высвободиться. Набравшись смелости, сказала: