Майкл Салливан - Смерть леди Далгат. Исчезновение дочери Уинтера [сборник]

Что ей от меня нужно?

– Значит, ты и есть тот самый второй, – сказал старый монах.

Ройс не сразу сообразил, что он имеет в виду.

– Да. Очевидно, вы встречались с Адрианом.

Монах кивнул:

– Я настоятель Августин. Спасибо, что привез ее. Дальше мы обо всем позаботимся.

Если так он предлагал Ройсу уехать, то старика ждало разочарование. Рисковать ради кого-то жизнью было не в привычках Ройса, и он желал знать причину своего поступка. Ройса познакомили со сказкой – но не с его местом в ней. Она не просто так попросила его привезти ее сюда.

Дело в том, что я эльф? Возможно. Но есть что-то еще.

Ройс мало во что верил. Он полагался на незыблемую скалу людской предрасположенности к жадности и ненависти. Никто не делал ничего, что не приносило ему выгоду. Эта аксиома столь часто подтверждалась, что могла состязаться с водой, текущей вниз.

Ей что-то нужно, но что именно?

Ройс спешился и последовал за монахами в большое помещение, увитое плющом. Они не пытались остановить его. Один даже придержал дверь.

– Ты когда-нибудь видел такую погоду? – спросил юноша.

Ройс кивнул. Буря была сильной, но летом это часто случалось.

Монах по-прежнему стоял у двери, глядя на небо.

– Я видел такую грозу лишь однажды. Когда умерла старая Мэдди Олдкорн.

– Это была последняя сильная буря?

Монах покачал головой:

– Последняя буря. Последний раз на моей памяти, чтобы дождь шел днем.

Они пронесли Нису через большое, просторное помещение – церковный неф – к алтарю. Ройс заглядывал в Маресский собор в Медфорде, и этот монастырь в подметки не годился даже тамошнему отхожему месту. Здесь не было сидений, скамеечек для коленопреклонения, статуй, мрамора или резного красного дерева. И ни следа золота, лишь каменный пол и высокая деревянная крыша. Открытые жаровни и свечи были единственными источниками освещения, а алтарь представлял собой простое возвышение с пюпитром для книги.

Книг Ройс не увидел. Это место могло бы сойти за медфордскую конюшню, если бы не стены и не потолок. Их покрывали фрески. Стены Маресского собора тоже были расписаны: белобородый мужчина возлагал корону на голову красивого юноши, а сверху лились лучи света – Марибор совершал миропомазание Новрона.

Тут картины были другими. Потрескавшимися, с тонкими паутинистыми линиями в местах, где краска стала хрупкой; сама стена тоже потрескалась, и широкие трещины пересекали рисунки. Цвета были приглушенными и тусклыми; некоторые штрихи совсем исчезли. Художникам, творившим эти фрески, недоставало таланта по сравнению с их коллегами в соборе. В результате изображения получились грубыми – плоскими, без ощущения глубины или перспективы.

Симпатичного юноши нигде не было, старого бородача – тоже. Вместо них восседала на большом кресле женщина со смоляными волосами. За ней, отчасти теряясь в тенях, стоял плохо одетый мужчина с буйной черной бородой. Справа была прекрасная женщина, которая лукаво улыбалась, держа большой лук. Слева – искалеченный мужчина, он опирался на неприметную женщину, прятавшую руки в карманах рубахи. На заднем плане сидели на подушках еще две фигуры – юные девушки. Одна, в нелепой шляпе, держала в руке посох, у ее ног свернулся волк. Другая, с раскрытой книгой на коленях, сжимала в пальцах перо. Лучи небесного света не озаряли их лиц, они не сияли изнутри. В дальнем правом углу был изображен плоский ландшафт: сочные поля, тянувшиеся к сверкающему городу. Ройс никогда такого не видел. Высокие, элегантные башни и широкие улицы терялись на горизонте, где высилось массивное здание с золотым куполом. При входе в город стояли две грозные статуи огромных львов. Строители на лесах возводили новые дома.

Ройс не понял смысла картины. Она скорее напоминала семейный портрет, вроде тех, что он видел в домах купцов. Более того, при тусклом освещении нефа лишь острое зрение Ройса позволяло разглядеть фрески. Он полагал, их писали при свете факелов или прежде, чем построить крышу.

Монахи, которых картина не интересовала, унесли тело Нисы вниз по ступеням. Ройс собирался последовать за ними, когда заметил на фреске кое-что еще: маленькую, незначительную деревушку на левом краю. Убогая, она представляла собой скопление хижин, окруженных стеной из земли и дерева. В центре высился крупный дом. Деревушка гнездилась на поляне посреди дремучего, на вид бескрайнего леса. Внимание Ройса привлек контраст между огромным сияющим городом и крошечным поселением.

Кем были эти люди? Почему кто-то решил нарисовать их? Они не похожи на королей или аристократов. Она хотела, чтобы я их увидел? Знала, что увижу, ведь я эльф. Это имеет какое-то значение?

Покрывавший монастырь плющ был особенно плотным вокруг нефа. Некоторые побеги даже проникли внутрь, сквозь окна, дверь и трещины в стенах.

Ройс запрокинул голову ко второй фреске. Она находилась дальше, и ее труднее было разглядеть. Даже ему пришлось прищуриться. Эта фреска изображала три царства, соединенные дверными проемами. Перед первым тянулась длинная река, на берегу которой стояла хижина. Река текла к огромным воротам. Первое царство было заполнено людьми, им управлял человек, восседавший на горном троне. Второе царство являлось мрачной обителью теней и огня, им правила зловещего вида королева. За узким мостом имелась еще одна дверь, которая вела в прекрасный край цветущих деревьев и пологих зеленых холмов. В последнем царстве не было трона или замка, только скромный дом. Еще одна дверь вела из него в темную, обнесенную стенами область, куда невозможно было заглянуть.

Несколько минут Ройс смотрел вверх, пытаясь постичь смысл изображения, смысл этого места. Он чувствовал на себе взгляды людей с настенной фрески, в первую очередь – женщины с черными волосами. В ней было что-то неуловимо особенное.

Затем его внимание привлек стук копыт во дворе.

Наконец-то! Что тебя задержало?

Ройс ждал.

Хорошо, что мне не понадобилась помощь , собирался сказать он. Затем в дверях возник лорд Фокс.

Промокший и растрепанный, он вошел внутрь, отбрасывая капюшон назад и вытирая лицо.

– Вот ты где! – сказал он, увидев Ройса. – А где она? – Его взгляд метнулся к лестнице. – Внизу?

Фокс не торопился пересечь неф. Он тщательно отряхнул волосы и выжал рубашку, топая ногами.

– Ненавижу воду в туфлях. Булькает на ходу, а потом появляются мозоли.

– Где Адриан?

Фокс поднял голову, словно это имя было ему незнакомо.

– А, твой соучастник. Он мертв. Я убил его по пути сюда. Вместе с подружкой.

– Ты убил Адриана? Ты его убил?

– Знаю, он здоровяк, но он был ранен. Не забудь, я видел, как работорговцы били его. Он был весь в синяках и, надо полагать, со сломанными ребрами. Ты же, с другой стороны… – Фокс уставился на Ройса. – Как они? Твои руки? По ним хорошо потоптались. Наверное, это больно.