Кэтрин Валенте - Сияние [litres]

Итак, мы проехали вокруг темы, разминулись с нею, включили заднюю скорость и опять вернулись туда, куда надо, а надо нам вот что: «Происшествие на Миранде» лежит себе в жестяных коробках, вместе с последними десятью годами, которые были, прямо скажем, так себе. Это будет последний звукофильм Тада – ветер дует нам в лицо. Суммы в чеках вырастают в тот же момент, когда я закрываю рот. Мне всегда нравился мой голос. Жаль, что Эм-Эм придётся спасать положение с помощью неистовой жестикуляции, но чего народ хочет, то он и получит.

Впрочем, ладно! Завершающая вечеринка СЕГОДНЯ. И утончённый кутёж мы устроим не в каком-нибудь продымленном подпольном баре, нет, сэр! Долой молчание! Рвите карточки для титров! Мой дорогой маэстро Таддеус роскошно нас всех одарил: вечеринка будет на борту его яхты в Море Спокойствия! «Ахелоида» – величественное, расточительное, блистательное чудище – имеет собственный бальный зал, кегельбан и винный погреб, который сгодился бы и для компашки римских императоров, и Тад позаботился о том, чтобы в каждой каюте были свежие фиалки и щепотка нюхательного табаку.

По крайней мере, так мне сказала моя дорогая Реджина. Это будет моё первое плавание. Яхта раньше принадлежала Джефферсону Дюфресне, когда он был Королём Исторических Фильмов в «Плантагенет Пикчерз» и все лизали его туфли за шанс пукнуть на Босвортском поле. Реджина, моя старая соседка по комнате (божечки мои, как будто тысяча лет прошла с той поры, как мне приходилось с кем-то делить жильё!), побывала там после того, как сыграла императрицу Жозефину в его великом кино про французов, обернувшимся грандиозным фиаско. Quelle [71] Quelle – какая ( фр. ). несправедливость! Мне пришлось ждать этого момента почти до сорока лет, в то время как она туда отправилась в девятнадцать!

Нас будут возить туда-сюда несколько дней, и я не сомневаюсь, что в понедельник мы все вернёмся, покрытые земным загаром и засосами. Яхты, в сущности, взывают к распутству – ведь на самом деле ничто из происходящего на борту не имеет значения! Яхта – просто маленький пузырь, который дрейфует себе вдали от мира. Наше слабое творенье расцените как виденье… [72]и т. д. и т. п. Совместите это с божественной бессмыслицей завершающей вечеринки – короче, я удивлюсь, если переживу выходные.

Планирую надеть свои лучшие меха – плутоновского бизона – да рубиновую тиару, и больше ничегошеньки. Хотя прямо сейчас я выгляжу весьма представительно в костюме цвета экрю и шляпе с двумя тощими старыми перьями. Люблю надевать эти пресные шмотки на встречи с агентом и всякие бедствия вроде судебных заседаний по делам о нарушении безопасности движения. Видит бог, я в автомобиле делаюсь неуклюжей, как будто на мне клоунские башмаки! Но сегодня я (вероятно) не заработаю выговор за чрезмерно быструю езду по скоростной трассе Гиперион – ради всего святого, почему она называется «скоростной», если на ней нельзя утопить педаль газа в пол? Сегодня я и моя былая падчерица позавтракаем вместе, как настоящие леди. Не помню точно, когда мои маленькие уединённые чаепития в «Савое» стали чаепитиями на двоих, но я не перестаю этому радоваться. Время от времени испытываешь прилив бодрости от того, что просто проводишь немного времени с тем, кто знает тебя давно и всё ещё думает, что ты чего-то стоишь. Полагаю, люди прежде всего по этой причине и заводят детей. В противном случае отыскать подходящего собеседника может быть проблематично.

О да, я время от времени скучаю по старине Перси. Тад его пригласил на яхту, так что, возможно, к ночи воскресенья мне придётся от этого заявления отказаться. Интересно, он приведёт с собой какую-нибудь женщину – помимо Клары? А ещё лучше задаться вопросом о том, кого на этой вечеринке не будет? Даже этот язвительный мангуст из «Все по местам!» получит свои свежие фиалки и табак. Подозреваю, Тад поручил секретарше составить список гостей. Он битком набит людьми, которые не имеют с «Мирандой» ничего общего. Это ведь завершающая вечеринка в честь моего фильма! Я не вижу причины, по которой оба моих бывших мужа должны быть приглашены, за исключением того, что девчонка, которая пилит ногти, пока мы с Тадом разговариваем о делах, решила, что будет классненько собрать всех любимых знаменитостей в одном месте! Эдисоны тоже будут, грубиян Фредди и Пенелопа, эта его капризная женушка.

Знаете, она ведь не всегда была такой. Когда мы впервые встретились, она была Пенни Катарейн и горела ослепительно ярко, как зажжённый фитиль. Она была технарём, достаточно хорошим, чтобы получить работу, обойдя целую гору парней. Она всегда производила такое впечатление, словно ненароком отбилась от конференции безумных учёных и ей отчаянно хочется туда вернуться. Она руководила звуком в моей первой большой студийной говорящей картине, до того, как речь в кино стала эквивалентом пердёжа во время званого ужина. Благодаря Пенни мой голос зазвучал, словно хрустальный фонтан. Но, полагаю, когда ты замужем за форменной свиньёй, от души остаются одни лохмотья. Я позабочусь о том, чтобы на борту «Ахелоиды» она отдохнула и развлеклась. Я заставлю миссис Эдисон танцевать, даже если мне для этого придётся подложить ей шутихи в туфли.

Я как-то оказалась с Пенелопой один на один во время подписания договора между студиями «Каприкорн» и «Плантагенет». Нельзя назвать случившееся «слиянием», ведь «Плантагенет» захватила – со взводом солдат, тремя бипланами и одним, пусть даже очень старым и прихотливым, китайским танком – натурную съёмочную площадку «Каприкорн», чтобы вызволить двух ведущих актёров и стопку бобин с плёнкой из сейфа. Так или иначе, эти парни были всего лишь предлогом, прикрытием для мистера Пи, который должен был выглядеть пострадавшей стороной. Настоящей целью «Плантагенет» было вынудить «Кап» «продать» права на их знаменитых персонажей, Марвина Мангуста, Арахнида и Вики Ва-Вум, за меньшую сумму, чем стоят мои чулки. Я получила пулю в плечо из-за мультяшного грызуна. Но так уж всё устроено на безумной старушке Луне. На мне всё заживает как на собаке.

Тот вечер выдался веселее, чем можно было бы ожидать: розовые бумажные фонарики, статисты в костюмах Марвина и Вики, раздающие автографы, много шампанского и саксофонов. Помню, Пенелопа была в синем. Мы потрепались о старых добрых днях, и у неё опять сделалось такое лицо, словно она покинула своих товарищей – безумных учёных лишь ради обеда и ей уже пора возвращаться к ним.

Я взяла её за руку.

– Милая, он тебя бьёт?

Миссис Эдисон уставилась на меня в сильнейшем изумлении.

– Нет! Господи, что за вопрос.

– Тогда в чём дело? У тебя вечно такой вид, словно ты хочешь лечь и слиться с полом.