Теодора Госс - Европейское путешествие леди-монстров

Леса уже остались позади – теперь они ехали среди полей, а иногда их путь лежал через деревни, где их встречали крики и паника, матери оттаскивали детей от дороги, а перепуганные куры отлетали на обочину. Один раз Мэри мельком заметила, как какая-то старушка в платке перекрестилась. Она ее понимала. Хоть Кармилла и сбрасывала скорость всякий раз, когда подъезжали к деревне, для этих фермеров и их жен ревущий автомобиль, должно быть, был чем-то вроде мифологического зверя – приземистого черного дракона, металлического великана-людоеда.

Однажды в автомобиле что-то сломалось, и Кармилла целый час его ремонтировала. Диана подавала ей инструменты, а остальные сидели на обочине дороги, доедали то, что осталось в корзине, и отмахивались от мух. Несколько булочек и кусок салями Мэри оставила для Дианы: иначе жалоб потом не оберешься. Уже перевалило за полдень, стало жарко. Мэри тревожилась за Люсинду, которая лежала в автомобиле, завернутая в одеяло, но, когда Мэри подошла проверить, нет ли у нее жара, оказалось, что лоб у нее прохладный, как будто она сидела в леднике. Лаура с Жюстиной беседовали об австро-венгерской политике – по мнению Мэри, такой же скучной, как и британская. И все же ее радовало, что Жюстина разговорилась. В дороге она все время молчала, и Мэри волновалась: может быть, ей неловко из-за вчерашнего разговора, или, может, она даже сердится на нее, хотя Жюстина ведь никогда не сердится. Но сейчас у них с Лаурой, кажется, завязалась весьма приятная беседа о событиях прошлого века, кажется, о какой-то войне. Мэри устала, все тело у нее онемело от сидения в автомобиле несколько часов подряд, поэтому она просто смотрела на поля вокруг и на горы вдалеке. Наконец Кармилла вынырнула из-под автомобиля, вся в пыли. Левая щека у нее была перепачкана черным маслом, зато двигатель снова работал.

Несмотря на эту задержку, сумерки застали их уже на окраине города. Коттеджи с садиками сменились многоквартирными домами с магазинами в цокольных этажах. Эти дома были не похожи на серые лондонские здания или даже на более яркие венские. Все они были окрашены в разные цвета – бледно-желтый, серовато-зеленый, цвет жженой сиены, небесно-голубой.

– Как красиво! – сказала Жюстина. Они ехали теперь довольно медленно, и в окно можно было как следует рассмотреть здания – тем более что вскоре им пришлось остановиться, когда путь преградила телега. Как странно было вновь оказаться на улице большого города! Шумной, с резкими запахами – но Мэри почувствовала, что уже соскучилась по всему этому. Она ведь все-таки была городской девушкой. Когда ехали по широкому проспекту, там уже зажигали фонари, спешили куда-то пешеходы – мужчины, конечно, возвращались из контор или с фабрик, женщины – с работы в магазинах или в частных домах, а дома им нужно было еще приготовить ужин. Они были слишком заняты своими заботами, чтобы обращать какое-то особенное внимание на автомобиль, хотя кое-кто бросал на него любопытные взгляды. Всё как дома! Как же она соскучилась по Лондону и Парк-Террейс, 11. Что-то сейчас поделывают Кэтрин, Беатриче, Элис и миссис Пул? Должно быть, как раз садятся ужинать. Она взглянула на свои наручные часы и высчитала в уме, который теперь час по Гринвичу. Да, наверное, сидят себе спокойно дома, едят свой ужин в столовой, а Беатриче пьет свой чай из сорняков. Слава богу, они там все вместе и в безопасности, а не здесь, в чужой стране, где не можешь даже прочитать, что написано на дорожном указателе, а на плече у тебя спит Люсинда Ван Хельсинг! Она хотела сказать об этом Жюстине, но увидела, что великанша тоже задремала. Ну и хорошо.

Кэтрин: – На самом деле мы тогда ехали на поезде в Вену, так что наше положение мало чем отличалось от вашего!

Беатриче: – Но нас хотя бы не похищали.

Кэтрин: – Ну да. Без похищений, конечно, лучше. Большое преимущество, должна признать.

Мэри вновь выглянула в окно, и тут как раз автомобиль свернул на узкую улицу, идущую меж зеленым парком и длинным строем богато украшенных зданий. У одного из них Кармилла остановилась, не заглушая двигатель. Мэри уже так привыкла к скорости, что при остановке вздрогнула от неожиданности. Лаура вышла, позвонила в колокольчик у больших ворот и снова забралась на сиденье. Через несколько минут ворота распахнулись. Кармилла свернула под арку и въехала во внутренний дворик. Там, в сторонке, она остановила машину.

– Приехали, – сказала она. – Идемте искать Мину.

Но когда Мэри вышла из машины, чувствуя, что ноги у нее стали словно из каучука и она вот-вот упадет, Мина была уже тут как тут. Мина, ничуть не изменившаяся за те семь лет, что Мэри ее не видела, только, может быть, чуть более усталая, но все такая же добрая и рассудительная. Она раскинула руки и прижала Мэри к себе. Это было и объятие, и поддержка, которая пришлась очень кстати – Мэри чувствовала, что ноги у нее вот-вот подогнутся.

– Ах, дорогая моя, я так рада, что вы здесь, целая и невредимая! И как же вы выросли, боже мой!

Восточный экспресс катил сквозь ночь к Будапешту. Кэтрин посмотрела на часы. Еще пара часов, и они будут на месте. Кэтрин вынуждена была признаться себе, что устала: она так ни разу и не сомкнула глаз, и недостаток сна начинал сказываться даже на ней, природной ночной хищнице. Каждый час, точно заведенная, она вставала и шла прогуливаться по коридору поезда. Однажды она кивнула проходящему мимо проводнику, и тот сказал что-то по-французски, – кажется, что-то очень почтительное. Она напомнила себе, что эта почтительность относится не к женщине-пуме, а к сестре Кэтрин в монашеском облачении, с четками в левом кармане. В правом кармане лежал пистолет, подаренный Ирен. Его тяжесть как-то успокаивала, хотя на самом деле Кэтрин и без него прекрасно могла за себя постоять. Она ведь пума, как-никак. Но сейчас как раз подошло время гулять по коридору, чтобы не наглотаться яда Беатриче. Уж она-то не станет повторять ошибку Кларенса!

Беатриче спала в углу у окна, закутавшись в одеяло. Ну, пусть поспит. Через пару часов они будут в Будапеште, и нужно будет искать адрес, указанный в телеграмме Мины Мюррей. Надо думать, в Будапеште тоже есть кэбы, как в Лондоне, Париже и Вене. Это ведь цивилизованный город? Наверное, можно будет просто показать адрес кэбмену, и тот доставит их в нужное место. Даже если он не понимает по-английски, адрес разберет.

Но едва она встала и потянулась, как Беатриче повернула голову и открыла глаза. Пробормотала, словно в полусне, да так оно, наверное, и было:

– М-м-м… все хорошо?

– Да, все в порядке. Я просто хотела немного пройтись. Хотя… – Одна мысль ее все-таки тревожила. – Я немного волнуюсь, как мы разглядим на платформе Сьюарда или Прендика. Надеюсь, экономка Ван Хельсинга не ошиблась насчет билетов? Они ведь могут выйти раньше нас или позже, да и на платформе будет столько народу, что, даже если мы и выйдем одновременно, все равно можем их упустить. Думаю, они едут первым классом – такие люди, как Сьюард и Ван Хельсинг, обычно могут себе это позволить!