Теодора Госс - Европейское путешествие леди-монстров

Я вышла в гостиную. У камина стоял пожилой мужчина с белыми усами, в старомодном сюртуке.

«Мисс Мюррей, – сказал он. – Пожалуйста, примите мои соболезнования. Я с прискорбием узнал о кончине профессора Мюррея».

«Вы знали моего отца? – спросила я. – Мистер…»

«Доктор Фарадей. Симеон Фарадей, к вашим услугам. Да, мы оба были членами Королевского общества. Одно время он весьма активно работал в подкомитете, который я возглавлял, – подкомитете по вопросам формата библиографического цитирования. Полагаю, он вам об этом не рассказывал?»

Я знала, конечно, что мой отец был членом Королевского общества, хотя он уже много лет не посещал собрания и не участвовал в активной работе. И «подкомитет по вопросам формата библиографического цитирования» – это было вполне в его духе. Он всегда был сторонником точности и скрупулезности.

Я пригласила доктора Фарадея сесть и велела миссис Хиггинс принести нам чай. После нескольких любезностей и воспоминаний о моем отце он подался вперед, упираясь локтями в колени, и сказал: «Мисс Мюррей, я приехал сюда не только для того, чтобы выразить соболезнования. Я пришел также предложить вам работу. Прошу простить меня за разговоры о делах в такое тяжкое для вас время, но не хотите ли вы послушать, что я намерен вам предложить?»

«Доктор Фарадей, – сказала я. – Я осталась одна на свете и всей душой стремлюсь приносить пользу и зарабатывать на жизнь самостоятельно. Если вы знаете подходящее место для человека с моим образованием, я была бы признательна за любую информацию и, если возможно, рекомендации».

«Да, именно ваше образование и натолкнуло меня на мысль прийти сюда, – сказал он. – Когда мои коллеги из подкомитета по вопросам формата библиографического цитирования стали искать подходящего кандидата на ту должность, о которой идет речь, я сразу же сказал: а почему бы не пригласить дочь Мюррея? Подкомитет единогласно проголосовал за то, чтобы предложить это место вам».

Миссис Хиггинс принесла чай, и я стала разливать его в чашки, недоумевая про себя, какую же должность может мне предложить подкомитет Королевского общества.

Несколько мгновений он серьезно глядел на меня из-под необыкновенно кустистых седых бровей. Затем сказал: «Мисс Мюррей, вы когда-нибудь слышали о Société des Alchimistes?»

Мэри подалась вперед. Что-что? Она не ослышалась?

– Выходит, вы знали об Обществе алхимиков еще до того, как стали гувернанткой Мэри, – сказала Жюстина.

– Да, – просто ответила Мина. – Знала.

– Я не понимаю, – сказала Мэри. – Вы хотите сказать, что все это время знали об Обществе алхимиков? Все те годы, что были моей гувернанткой? И о том, что мой отец…

– Да, – вновь подтвердила Мина. – Знала. Чтобы вы поняли, я должна рассказать вам о том, что сказал мне профессор Фарадей в то весеннее утро, и о том, что я узнала позже, когда стала работать в подкомитете. Видите ли, почти с момента основания Королевского общества в семнадцатом веке группа ученых решила бороться с тем, что они считали ложным или неэтичным в науке, – разоблачать мошенничества, расследовать и пресекать злоупотребления. Только так можно было отстоять существование подлинной, плодотворной науки. Они понимали, что такие крамольные поступки подрывают репутацию науки и ученых. С этой целью – разоблачать «чудовищ», созданных таксидермистами, и фальшивые панацеи – был создан специальный комитет. Однако разоблачение мошенников было не главной задачей комитета – важнее этого была борьба с использованием науки в разных гнусных целях. И чаще всего деятельность комитета была направлена против Société des Alchimistes.

– И этот комитет… – начала Жюстина.

– Вначале назывался Комитетом против научных фальсификаций и злоупотреблений. Однако в начале девятнадцатого века, после скандала с Франкенштейном (Société des Alchimistes так и не удалось полностью подавить слухи о том, что один из его членов создал чудовище), было решено, что расследования комитета лучше держать в секрете. Наука приобретала все большее уважение, но и большее могущество, и Королевское общество не хотело, чтобы всем стало известно, какие злодеяния могут совершаться во имя научных открытий и знаний. Лучше бороться с ними втайне, не привлекая внимания публики. И тогда его переименовали в подкомитет по вопросам формата библиографического цитирования, хотя задачи остались прежними.

– Но почему же… – начала Мэри.

– Ему дали такое название? Представьте, что вы услышали о заседании подкомитета по вопросам формата библиографического цитирования, – захотелось бы вам на нем присутствовать? Впрочем, вам, Мэри, с вашей любовью к точности, – возможно, и захотелось бы! Но уверяю вас, у большинства людей это не вызвало бы никакого интереса. В тот день профессор Фарадей сказал мне, что подкомитету требуется молодая женщина, притом образованная молодая женщина, для которой у них есть специальное задание. Он объяснил мне, в чем оно состоит, и спросил, согласна ли я.

– И что же это было за задание? – спросила Жюстина. Мэри удивленно взглянула на нее. Кажется, она еще никогда не слышала у Жюстины такого голоса? В нем звучал… гнев. Разве Жюстина умеет гневаться?

– Вы должны понять, – сказала Мина. – Цель подкомитета – защита репутации подлинной науки. Он очень редко вмешивается в чью-то работу. Он лишь наблюдает и при необходимости исправляет ситуацию – настолько деликатно, насколько это возможно. Когда прошел слух о великанше, бродящей по побережью Корнуолла, подкомитет направил туда для расследования одного из своих агентов. Уильям Пенджли обнаружил, что эта великанша мирно живет в заброшенной усадьбе и питается фруктами и овощами.

– Мой друг Гийом! – воскликнула Жюстина. – Вы хотите сказать, что он…

– Да, – сказала Мина. – Он состоял в подкомитете. Я видела его отчет – это двадцать отпечатанных страниц с рекомендациями в конце.

– И что же он рекомендовал? – спросила Мэри. От этого разговора у нее мурашки бегали по спине и кожу на руках пощипывало. «Могильным холодом повеяло», – сказала бы ее кухарка, припомнив старые йоркширские суеверия.

– Пенджли рекомендовал подкомитету оставить Жюстину в покое и оберегать ее всеми возможными способами. Что и было сделано. – Мина повернулась к Жюстине. – Как вы думаете, почему вас никто не беспокоил все это время? Вас оберегали так, что вы об этом даже не догадывались. От любопытных браконьеров, от наследников, возжелавших предъявить свои права на дом…

Жюстина покачала головой.

– Не знаю, что и сказать. Все это время… и это Гийом, которого я считала другом…

– Он и был вам другом, – сказала Мина. – Именно благодаря его докладу вас почти целый век никто не беспокоил.