Теодора Госс - Европейское путешествие леди-монстров

– Мадам президент, как вы узнали…

– О вас? О подкомитете по вопросам формата библиографического цитирования? Дорогая мисс Мюррей, я уже давно поняла, что информация – величайшая в мире ценность. Верно, фрау Готтлиб?

– Совершенно верно, мадам, – проговорила седоволосая женщина, стоявшая рядом с ней. Вчера она говорила с немецким акцентом. А сегодня…

При звуке ее голоса Мэри вздрогнула и поднялась со стула.

– Не может быть, – проговорила она, наклоняясь вперед и пристально вглядываясь в лицо женщины. Здесь, в комнате, так темно… если бы прибавить света! Как жаль, что нельзя раздвинуть эти бархатные портьеры.

– Добрый день, мисс, – сказала сиделка Адамс. Да, это был выговор почтенной больничной сиделки, никогда в жизни не покидавшей Лондона. Голос, выражение лица… все было совсем не такое, как вчера! Правда, эта женщина была худее, чем сиделка Адамс, и волосы седые, а не каштановые, но все остальное…

– Это Ева Готтлиб, в настоящее время – секретарь Société des Alchimistes, – сказала Айша. – Мать Евы – англичанка, и она проходила обучение в Лондоне, но по национальности она немка. Много лет назад, когда мне понадобился агент в вашем доме, а вам, мисс Джекилл, – хорошо обученная сиделка для вашей матушки, она предложила свою кандидатуру. Она провела у вас на службе семь лет, пока вы не решили, что больше вам ее услуги не по карману. Видите ли, мы, так же, как и Королевское общество, предпочитаем держать некоторые ситуации под контролем!

Мэри резко, с глухим стуком опустилась обратно в бархатное кресло. Сиделка Адамс – Ева Готтлиб? Это уже ни на что не похоже! Так, пожалуй, скоро выяснится, что и миссис Пул…

Миссис Пул: – Только не я, мисс. Другие могут оказаться кем угодно, а я – Гонория Пул, и никто иной, слава тебе господи. Но подумать только – сиделка Адамс, такая добропорядочная женщина, такая любительница чая – и вдруг немка! Вот уж правда, чего только на свете не бывает.

– А Генрих Вальдман – тоже ваш шпион, верно? – спросила Жюстина.

– Ах, Генрих! – Айша вздохнула. – До чего же бестолковый молодой человек. Он как раз возвращался из Англии, и леди Кроу подумала, что он мог бы приглядеть за вами в поезде, по пути из Парижа в Вену, тем более что ему все равно было нечем заняться. Он даже не должен был входить с вами в контакт. Потом он потерял вас в Вене, и мы не могли вас найти, пока вы не приехали в Будапешт и не остановились у Влада. Видите ли, при всем том, о чем я вам рассказываю, мы все-таки не шпионское агентство, а научное общество. Обычно мы занимаемся совсем другими делами. Мы ожидали вас здесь, разумеется, – мы ведь знали о мисс Мюррей и предполагали, что это и будет пункт вашего назначения.

– Цветочница! – сказала Мэри. Все посмотрели на нее, и Лаура подняла брови, словно хотела сказать: «О чем это вы?»

– Это она! Цветочница. – Мэри указала на молодую женщину, державшую шаль Айши. – Это ведь вы продавали лаванду на улице? Теперь я узнаю…

Женщина протянула руку, словно в ней был букет, и проговорила:

– Levendula, csak egy fillér! Да, я и есть та самая цветочница, мисс Джекилл.

Мэри оглянулась на Мину – это ведь она утром заметила, что цветочницы нет на обычном месте. Мина кивнула и чуть улыбнулась. «Она-то наверняка узнала эту девушку, как только они вошли, – подумала Мэри. – Ну что ж, хорошо, что я хоть сейчас заметила».

– Прекрасно, мисс Джекилл, – сказала Айша. – Это моя ассистентка, Ибойя Ковач. В будущем месяце она начнет учиться в медицинской школе в Цюрихе, так как здесь, в Будапеште, в силу своих предрассудков, женщин в медицинскую школу не принимают. Она действительно следила за вашими передвижениями с тех пор, как вы приехали. Кажется, вы кое-чему научились у своего друга, мистера Холмса.

Мэри была в этом далеко не уверена. Она столько всего упустила, столько проглядела! Где же ее наблюдательность, способность к дедукции? Когда они снова встретятся с мистером Холмсом, он наверняка отчитает ее за все упущенные детали. При этой мысли ей стало тоскливо.

– А еще я должна вернуть вам кое-что. – Айша обернулась, раскрыла сумочку, которую держала Ибойя, и достала оттуда листок бумаги. Протянула Мэри.

Это была телеграмма. Не веря своим глазам, Мэри прочла:

– «Мисс Мине Мюррей. Ж.М. и Б.Р. едут в Будапешт. Вам грозит опасность от доктора С. и профессора Ван Х. на заседании О.А. Бойня! Миссис Г. Пул». Но как же?..

– Передайте, пожалуйста, миссис Пул мою благодарность за своевременное предупреждение. Лео и Холли признались, что вы с мисс Моро тоже пытались их предупредить. Очень глупо со стороны Лео, что он отказался вас слушать. Он бывает импульсивным и резким в своих оценках, позволяет эмоциям руководить своими действиями, – не сомневаюсь, что это старое соперничество с Владом помешало ему принять ваши слова всерьез. А Холли слишком подвержен его влиянию. Уверяю вас, теперь им очень стыдно за себя.

– Но если вы все знали, – сказала Мэри, вновь глядя в телеграмму, словно не понимая, как она здесь оказалась, а потом на Айшу, – почему же вы ничего не сделали? Вы ведь могли заранее предупредить членов Общества алхимиков, или нанять охрану, чтобы Ван Хельсинга не впустили, или… да много чего. И если вы знали, что мы идем туда, почему же вы нас не задержали? Не понимаю…

– Вы говорите о практических соображениях, мисс Джекилл. А меня занимали главным образом политические. Я хотела остаться президентом общества. Хотела сохранить доверие его членов, чтобы получить возможность осуществить те преобразования, которые, по моему мнению, необходимы ему теперь, когда оно вступает в новый век. А для этого лучше всего было позволить Ван Хельсингу предпринять попытку переворота и потерпеть неудачу. Я решила, что могу рассчитывать на вас – на то, что вы сорвете эту попытку без моего явного участия. И она сорвалась довольно эффектно, не правда ли?

– Но ведь люди погибли! – сказала Мэри. – Трое из членов вашего общества погибли. Как вы можете оправдывать…

– Дитя мое, я пришла сюда не затем, чтобы обсуждать этические вопросы, – сказала Айша. Под ее холодным, оценивающим взглядом Мэри и впрямь почувствовала себя каким-то насекомым. – Вы прибыли на ежегодное собрание Société des Alchimistes из самой Англии, побывали в Вене, привезли с собой мисс Ван Хельсинг, потому что хотели добиться чего-то от меня – чего-то такого, что я, по вашему мнению, могу сделать. Что же это?

– Мы хотим, чтобы вы прекратили эти эксперименты, – сказала Кэтрин. – Вы сами сказали, что они все были неудачными – даже у Раппаччини и Моро. Поглядите на меня, на Беатриче, на Жюстину. Никому не должно быть позволено делать то, что наши отцы… наши создатели… сделали с нами.

– И вы все этого хотите? – спросила Айша. – Об этом вы хотели меня просить? Мисс Джекилл? Мисс Раппаччини? Мисс Франкенштейн? Мисс Хайд?