Тим Пауэрс - Последний выдох [litres]

– Лучше будет, если я позволю тебе сделать это самому – плюнь в круг. Если это попробую сделать я, ты одновременно сделаешь что-то еще, и кончится все тем, что слюна повиснет на нашем подбородке.

«Нашем подбородке»? – мысленно повторил Кути – но действительно плюнул на тротуар, прежде чем выпрямиться.

– Ладно, ладно, твой подбородок, – сказал Эдисон. – Теперь присядь снова и позволь мне начертить несколько линий.

Кути присел на корточки и смотрел, как его рука рисовала лабиринт линий вокруг круга: параллельные прямые, спирали, радиусы от края круга – пока этот кусок тротуара, думал Кути, не станет похожим на место проведения Олимпийских игр по классикам. За бордюром по мостовой проносились, шипя, автомобили, но поблизости не было слышно других звуков, кроме шуршания и поскрипывания мела и его собственного нетерпеливого дыхания.

К тому времени, когда к рисунку добавились мультяшные глаза, было нарисовано еще несколько кругов, и несколько квадратов было тщательно заштриховано, палочка мела превратилась в короткий огрызок. Рисунок достигал уже нескольких ярдов в ширину.

Кути поежился. На улице было холодно, и он устал так долго сидеть и вытягивать руку изо всех сил.

– Вам хватит одного куска мела на всю работу? – спросил он с надеждой в голосе. В желто-оранжевой коробке лежали два мелка, и он надеялся, что Эдисон не собирался воспользоваться и другим. Он собирался было повторить свой вопрос, но тут заговорил Эдисон:

– Что? Ты о чем?

– Сколько этих штук вы еще собираетесь рисовать?

– Штук… – Голова Кути несколько раз качнулась из стороны в сторону, и ему показалось, что Эдисон изумился замысловатому рисунку, изображенному на тротуаре, чуть ли не сильнее, чем он сам.

– Я… – начал Эдисон, умолк и глубоко вздохнул. – Да. Вот оно. Это остановит любых призраков или охотников на призраков, которые могли бы взять мой след.

Выпрямляясь, Кути подумал, что в его недавних воспоминаниях только что порылись.

– И, – продолжал Эдисон, – это могло бы попридержать твоего… однорукого убийцу. Теперь – сколько в этих местах стоит обед? Пфф… неважно. Я имел в виду: давай-ка найдем место, где можно поесть. – Голова Кути наклонилась, чтобы посмотреть вниз, и взгляд, принадлежавший им обоим, охватил безумный рисунок. – Потом мы можем вернуться сюда, и посмотрим, не поймали ли мы что-то, что можно было бы положить в твою баночку из-под кассеты.

Только теперь Кути сообразил, что покупки в магазине «Все по девяносто девять центов», пожалуй, были сделаны не по его собственному побуждению, и задумался о том, зачем Эдисону могло понадобиться поймать призрака. Но мысль об обеде была непреодолимой.

– Я уже давно чувствую запах барбекю, – сообщил он.

– Вот молодец! А я не чувствую ничего… обоняемого . Как бы там ни было, веди – нет ничего глупее, чем отвергать подсказки собственного носа.

Аппетитный запах смеси лука, перца и лимона, принесенный ветерком, казалось, нес с собой хотя бы обещание тепла, и Кути возбужденно потирал руки выше локтей, торопясь к источнику ароматов через перекресток Парк-вью-стрит и за угол к двери под красной неоновой вывеской, гласившей: «ДЖУМБО-БУРГО И МОП-ТРОТТЕР». Даже с улицы Кути услышал смех и возбужденные голоса изнутри.

– Это еда, – заверил его Эдисон. – По южным рецептам.

У Кути снова мелькнули зрительные воспоминания – испанский мох, свисающий со старых, но еще живых дубов вдоль берегов Калусахатчи, по которой он поднимается на пыхтящем старом суденышке, зимний дом в Форт-Майерсе среди высоких бамбуков и тропических плодовых деревьев, зубатка, зажаренная в кукурузной муке и поданная с отварной кукурузой в початках, в сердцевину которых были воткнуты кривые шпильки, чтобы удобнее было держать.

– Оставшись без обоняния, я не смогу ничего этого ощутить , – сокрушенно продолжил Эдисон, когда Кути уже потянул на себя сетчатую створку двери и вошел внутрь. – Лучше бы мне было оглохнуть.

На полу, вымощенном каменной плиткой, выстроились в ряд длинные закусочные столы из красного дерева, а у стены стоял прилавок, с ближнего конца которого красовалась табличка «ЗАКАЗЫВАЙТЕ», а на дальнем – «ПОЛУЧИТЕ», а дальше находилась кухня, в которой Кути мог видеть только верхушки больших сверкающих стальных духовок. В потоках горячего воздуха над прилавком качались крупно написанные от руки меню, а три остальные стены из темного старого кирпича были густо увешаны черно-белыми фотографиями, и, кажется, на каждой из них были автографы. И повара, и продавцы, и все мужчины, женщины и дети, сидевшие за столами, были темнокожими, но впервые после расставания с Раффлом и Фредом Кути не чувствовал себя отверженным беглецом.

– Что мы можем предложить вам, молодой иунуш? – прогремел голос над головой Кути. Посмотрев вверх, он увидел широкое, с красными глазами, лицо продавца.

– Я хочу заказать… – начал Кути, по привычке задумавшись о том, в каком виде здесь готовят бобы, крупы и овощи, но закончил вызывающим тоном: – Мясо!

– Мясо вы получите, – сказал мужчина, приветливо кивнув. – Какого вида и способа приготовления?

– Свиные ребрышки барбекю, – сказал Эдисон, пока Кути пытался прочитать меню сквозь темные стекла очков, – с репой и зеленой горчицей и клецками с беконом… («Хватит…» – почти беззвучно перебил его Кути, постаравшись сказать это вежливым тоном). – И большую кружку пива… («Н-нет, – снова перебил его Кути, – я еще маленький, пусть будет большая кока-кола!»). И, – продолжал Эдисон («Нет», – сказал Кути, видевший, что сейчас последует), – сигару, – победоносно закончил Эдисон, – черт возьми.

Темнокожий мужчина нахмурился и кивнул.

– Да, сэр, – сказал он. – С вами все в порядке. – Он пощелкал кнопками кассового аппарата, и тот, зажужжав, выдал чек. – Это будет семь долларов и четвертак.

Кути дал продавцу десятидолларовую банкноту, крепко стискивая зубы, чтобы не вырвалось гневное хмыканье Эдисона.

Продавец протянул сдачу.

– Через минуту заказ будет на дальнем конце прилавка. Как вам кажется, вы сможете запомнить номер двадцать два ? Справитесь – даже сейчас?

– Двадцать два, – ответил Кути. – Конечно. А зачем?

– Потому что этот номер назовет кто-нибудь из нас, когда ваш ужин будет готов, и вы сможете его забрать. И не вижу причины, почему такой порядок не может удовлетворить всех заинтересованных лиц, а вы?

– Да, сэр, – сказал Кути и заковылял к столу, на одном конце которого несколько стариков играли в домино, а второй был свободен, думая на ходу, сможет ли он когда-нибудь привыкнуть к тому, что все считают его сумасшедшим, а потом перешел к мысли о том, сообразит ли Эдисон, как найти какое-нибудь место, чтоб поспать нынче ночью, и как добыть денег завтра. Вспомнив о рисунке мелом на асфальте, он понадеялся, что призрак старика не впал в маразм.