Вера Чиркова - Кокетка [litres]

– Угу, отлежится, – туманно буркнул возница и несколько минут молчал, сосредоточенно что-то обдумывая. А потом вдруг махнул кнутом куда-то вперёд и влево и горячо зашептал: – Гляди туда. Как поравняемся, я приторможу, прыгай и беги в те кусты. За ними овраг, по нему как раз к городу выйдешь, тропка по верху идет. Ловить тебя, конечно, будут… глянулась ты господину Геликсу. Но, судя по одёжке, девка ты не простая, прорвёшься. В городе по центру не ходи, проберись на западную окраину, там у меня сестра с племяшкой живут… домик приметный, сосна над ним огромная. Скажи им, Шанор прислал, они укроют.

Это было очень заманчивое предложение, но не для тихони.

И Лэни знала это ещё в тот момент, когда конюх начал говорить. Но выслушала очень внимательно, сделала вид, что думает, и только потом категорично замотала головой:

– Нет, дядечка, я так не могу. Они тебя обязательно накажут, если я сбегу. А я не желаю, чтоб из-за меня хорошие люди страдали. Ты лучше мне расскажи, как там, в поместье, кто охраняет, есть ли собаки, какие слуги, какая ограда, а я постараюсь с этим Геликсом договориться по-своему.

– Зря ты так решила, девушка, – расстроился возчик, – они ведь ничего не боятся!

– Почему? Ведь деньги – это ещё не главное!

– Не главное… но очень важное. Да ведь и кроме денег у него белых камней полно! – Возчик оглянулся, словно кто-то мог услышать, и таинственно произнёс: – Господин Прилтес у самого Стального Герцога имением управляет!

– А кто такой этот Прилтес? – не поняла Лэни.

– Так отец же госпожи Нинилсы и родной дядя господина Геликса!

– Ах вот как! – поразилась тихоня. – Тогда я тем более еду в поместье. И не уговаривай, лучше всё объясни поподробнее. И ещё скажи… почтовая пирамидка у Геликса в доме есть? Ну, пишет же он письма?

– Вот это точно могу сказать – есть. И не такая, как в трактире, а большущая! Только коробочки и флакончики хозяйка в сейфе запирает. У меня жена в кухарках, слышала, как госпожа Нинилса кузена отругала за то, что слишком уж много тратит, и теперь сама ему выдаёт.

– А это и неважно, я брать у них ничего не буду, – успокоила Лэни разговорившегося возчика. – Так какая там у вас охрана?

К тому моменту, когда повозка вкатилась в распахнутые перед ней охранником ворота небольшого имения, тихоня успела почти подружиться с сердобольным возчиком, поглядывающим на неё всё жалостливее, и выяснить все необходимые ей подробности об охране имения.

– Зря не сбежала, – выдохнул он, останавливая повозку перед ступенями внушительного крыльца, – но в крайнем случае беги в конюшню, та дорожка, что налево. У меня там тайник есть а ночью выведу. Запомнила?

– Не забуду, – подмигнула Лэни, – я добро никогда не забываю.

– Кого привёз, дядюшка Шанор? – весело окликнула конюха служанка и тут же притихла, прыснула куда-то в сторону, а на крыльце появилась худощавая женщина.

У тихони она вызвала неприязнь с первой минуты: девушка давно заметила, что такие вот надменные, сухопарые, прилизанные и хрустяще-выглаженные экономки почему-то всегда оказываются бездушными злюками.

– Господин Геликс приказал девушку умыть и переодеть, – хмуро бросил конюх, даже не пытаясь сдержать расстроенный вздох.

– Иди за мной! – ничего не ответив Шанору, сухо приказала домоправительница Лэни и, развернувшись, пошагала в дом.

Тихоня шла за ней, размышляя над простым вопросом: почему эта женщина думает, что незнакомая наёмница должна беспрекословно выполнять её указания? Или считает девушку ошалевшей от счастья, ведь именно это чувство должны, по её мнению, испытывать все бродяги, попавшие в такое роскошное место. А может, она просто уверена в силе и ловкости двух охранников, устроившихся у двери приёмного зала? Или тут принято натравливать на беглецов собак, одна из которых лежит у ног стражника?

Экономка прошла прямиком через зал, в подражание дворцам знатных господ украшенный резьбой, позолотой и огромной люстрой, и зашагала по широкой лестнице вверх. Тихоня так же покорно шла следом, не упуская ни малейшей детали: никогда не знаешь, что именно может пригодиться в решающий момент.

Хотя, возможно, его и вовсе не будет, такого момента, однако это ничего не меняет. Готовиться к любому повороту событий лучше загодя.

– Вот тут умоешься и снимешь свои тряпки, – распахнув дверь, процедила экономка, – потом получишь наряд.

– Феи?! – заинтересованно спросила тихоня и получила в ответ уничижительный взгляд, после чего женщина отвернулась и важно пошагала дальше. – А мне обещали наряд феи! – дерзко выкрикнула вслед ей Лэни и в самом прекрасном настроении вошла в купальню.

Это было именно то, о чём она мечтала со вчерашнего вечера. Оттого графиню ничуть не расстроило, что на двери не было засова, а вода в баке оказалась еле тёплой. В монастыре им с сёстрами и холодной частенько приходилось умываться, а с дверью девушка поступила очень просто. Пользуясь тем, что створка открывалась в купальню, захлопнула её поплотнее и вогнала в раму под углом один из ножей. Затем бдительно осмотрела горшочки с мылом, выбрала самое обычное и принялась раздеваться.

Стучать в дверь начали примерно через полчаса, и хотя Лэни к этому времени успела и умыться, и одеться, и даже отправить матушке отчёт, открывать она не спешила. Судя по голосам, ворваться в купальню жаждали экономка с охранником, а разговаривать с ними тихоне не хотелось.

Ведь всё равно ничего нового слуги, готовые на всё, лишь бы выслужиться перед хозяином, сказать ей не смогут.

Спокойно надев на лицо ту самую маску, которая вгоняла в дрожь даже бывалых дознавателей, тихоня расправила пряди смоляного парика, приколола поверх чёрные кружева вуали и осталась очень довольна своим видом.

А потом уселась ждать, искренне сожалея лишь об отсутствии чёрствой корки, какую она могла бы пожевать в ожидании хозяина. Насчёт того, что дочка управляющего сможет обидеть Змея, тихоня уже почти не волновалась, матушка сделает всё, как она просила.

Через некоторое время голоса за дверью стихли и шаги удалились, но вскоре вернулись и теперь, судя по звуку шагов, желающих увидеть пойманную наёмницу стало на одного больше.

– Открой! – Голос Геликса звучал очень грозно, но тихоня расслышала в нём нотки нерешительности и едко усмехнулась.

Вот так всегда, едва очередная жертва оказалась чуть настойчивее или смелее, наглец сразу запаниковал. Хотя ему-то чего бояться? Самое страшное всё равно уже произошло. Свой вердикт тихоня уже вынесла. И неважно, знает Геликс об этом или нет.

– Сейчас, – отозвалась она так ласково, что, будь на месте этого самоуверенного молодчика кто-то более сообразительный, он непременно бы насторожился.