Вера Чиркова - Кокетка [litres]

– Тмирна! – Герцог еле сдерживался, чтобы не зарычать от отчаяния и бессилия. – Их нет уже почти сутки! Ты же сказала, что она сможет послать тебе весточку, как только доберётся до пирамидки!

– Ну, значит, ещё не добрались, – намеренно подчеркнув свою уверенность в благополучном возвращении Лэни и Змея, строго ответила из-под вуали монахиня.

Показывать кому-либо утомлённое лицо и красные от недосыпа глаза она вовсе не собиралась. И так хватает упрёков, которыми осыпает её Варгиус, считающий, что подруге давно пора передать все права помощнице и сидеть в маленьком особнячке на окраине столицы, который она когда-то выкупила на торгах для него. И она не против… только не сейчас, пока ещё так неспокойно в их королевстве.

– Ты не забыла, как они одеты? Ведь у них нет ни плащей, ни одеял? – расстроенно выдохнул он и с размаху шлёпнулся в кресло, совершенно забыв, что минуту назад швырнул туда свою шляпу. – Ох же… демонская сила!

– Олтерн, я всё отлично помню. И хорошо знаю, сколько снаряжения и зелий напихано в карманы походных костюмов на всякий случай! Поверь, им не грозит опасность замёрзнуть или проголодаться…

– А та гадость, которую эта сумасшедшая бросила им вслед? Ведь барон всё рассмотрел!

– Успокойся. Они живы… я точно знаю, – почти не солгала монахиня, надеясь на связь двух амулетов.

– Знать, что они просто живы, для меня мало, – высказал Тмирне её собственную тревогу герцог. – Ты и сама понимаешь, живые могут находиться в самом бедственном или подневольном положении.

– Осторожно… кладите его в карету! Демоны, какой красавчик! И такие мужественные царапины на лице! Нет, Геликс, он просто не может быть обычным наёмником… или контрабандистом! Кстати, посмотри, у него нет брачного браслета?

– Только татуировка, как у жителей Торема. Но рубашка очень хорошего качества. Да и кинжал далеко не дешёвый.

– Ах! Я так и предполагала! Странствующий барон… или даже граф! Геликс, это судьба! Я попрошу нашего жреца провести ритуал немедленно!

– А как же девчонка? Вдруг она его любовница?

– Не мели чепухи! Не вдруг, а точно любовница, потому-то они и путешествуют вдвоём! И именно поэтому мы отвезём её в коровник, а ему скажем, будто она погибла!

– А может, мне взять девчонку к себе? Если её отмыть и нарядить в костюм феи, может получиться очень пикантно!

– Геликс, а ты уверен, что справишься? Это всё ж не белошвейка!

– Ха! И не с такими справлялся! Тем более она не воин! Посмотри на её ладони! Ни одной мозоли! Ясно ведь, меч она и в руках не держала!

– Как хочешь! – По безучастному голосу незнакомки было предельно ясно: никакого дела до судьбы неизвестной девчонки в костюме наёмницы ей нет.

Но ещё яснее было, что у неё большие планы в отношении найденного мужчины. И хотя было очень неприятно их выслушивать, Лэни даже не пошевелилась. Лежала на пышной охапке сена в телеге так, как положили нашедшие их охотники, и молчала.

Она давно просчитала, насколько выгоднее в этом пустынном месте, среди редких деревьев чахлого леска, прикинуться спящей или потерявшей сознание. Скажем – от голода. Ведь никто не сможет проверить, ужинали они или нет. Зато все успели рассмотреть, что у спящих странным сном путников при себе нет ни дорожных мешков, ни плащей, ни собственного котелка. А самое главное, нет никакого транспорта, на котором они могли бы забраться в такую глушь.

Доведись самой Лэни встретить в лесу людей в таком виде, она бы сразу сообразила, что это жертвы. Бандитов или портального переноса. Однако самоуверенная госпожа, решительно командовавшая почти десятком мужчин, рассуждать логически, как видно, не умела. Или не желала, и это многое говорило о её статусе – либо богатой наследницы, либо избалованной любимой дочери крупного земледельца или скотовода. Ведь говорила она про какой-то коровник.

Вот потому тихоня и молчала, точно зная: одной ей будет очень трудно справиться с вооружёнными всадниками, а кроме того, придётся сначала защищать спящего Змея, а потом куда-то тащить его сквозь голый лесок, просматривающийся на добрых полмили. А как удачно всё складывалось вчера!

Они всё-таки добрались на закате до подножия скал, причём почти без потерь. Пара ссадин и ушибленная о внезапно сорвавшийся камень коленка в счёт не идут. Но позже очень повезло, как тогда считала Лэни, заметить среди облетевших деревьев простенький охотничий домик, почти хижину. Зато с полной колодой дождевой воды под скатом крыши, выложенным из камня очагом, большим закопчённым котлом и грубо сработанной из ошкуренных жердей лежанкой, накрытой несколькими шкурами. Ещё в хижине нашлись грубовато вырезанные из дерева миски и ложки.

Рассмотрев слой пыли и паутину, лучше слов говорившие о редких появлениях здесь хозяев, тихоня сочла, что никто не помешает их со Змеем заслуженному отдыху. А приняв такое решение, первым делом распотрошила подкладку потайного кармана и достала тонкий провощённый мешочек с запашистым порошком.

И едва вода в котле закипела, высыпала в неё всё содержимое мешочка. В небольшой комнатушке сразу запахло неимоверно вкусным и наваристым бульоном, и прилёгший на лежанку Змей с интересом потянул носом:

– Это что у тебя там?

– Сушёное мясо, сушёные белые грибы, сушёный желток перепелиных яиц и орехи. Всё помолото до состояния муки.

– И много у тебя такого мяса?

– Остался один мешочек. Ещё два зашито в твоей одежде. Но это на самый крайний случай, такой, как сейчас, – наливая мужу полную миску загустевшего супа, пояснила Лэни.

Говорить о смешанном со снотворным целебном зелье, которое, ополаскивая посуду, тихоня незаметно капнула на дно миски Змея, она не собиралась. Точно знала: сейчас для мужа важнее всего хорошенько выспаться и перебороть разошедшуюся по телу отраву. И его собственное мнение на этот раз не имеет совершенно никакого значения.

Он уснул почти сразу, как доел добавку, пробормотал лишь, что немного подремлет, и задышал ровно и спокойно. А тихоня неторопливо прикончила остатки супа, сполоснула котёл и чашки и убрала их на место. Затем подложила в очаг последние дрова, разула мужа, накрыла шкурами и, погасив огарок свечки, устроилась с ним рядом. После опытов, которые Лэни провела днём, ей стало ясно, что пора им учиться управлять своими брачными браслетами. Вернее, их связью. И пока муж ранен, тихоня хотела попытаться вылечить его, передав с помощью цветочков часть своей энергии.

Некоторое время ничего не происходило, хотя девушка усиленно думала о том, как ползут по телу Змея цветущие плети, вытягивая боль и остатки проклятья, как стирают их нежные лепестки синяки и раны. А потом как-то незаметно провалилась в полусон-полуявь, в котором они с Дагом брели по цветущему лугу, и травы становились всё выше, всё душистее. Лэни всё теснее прижималась к мужу, не желая потерять его в этом густом, как букет, разнотравье, и ощущала, как исподволь отступает застарелый холод давно не топленной хижины, согреваются ноги и больше не забирается под старые шкуры непрошеный сквозняк.