Илона Эндрюс - Магия ранит [litres]

– Насколько вам больно, если считать по шкале от одного до десяти? – спросил он, дотронувшись до моего плеча.

– Примерно на пять. – Я поморщилась.

– Господи, помилуй! – Мужчина возвел очи горе. – Очередной сложный случай.

И принялся строчить что-то в желтом блокноте с линованными страницами.

Мы находились в комнате, выкрашенной в кремовый цвет. Потолок был обшит панелями. Из двух широких окон лился свет. Мои ноги покрывала голубая простыня.

– Юная леди, – он отложил ручку, – плюньте в глаза тому, кто сказал вам, что можно воспользоваться р-аптечкой и сразу же ввязаться в драку. Шальной магический удар – и чертова штука разделает, вас как бог – черепаху.

– Как бог – черепаху… – протянула я. – Новый медицинский термин?

– Разумеется. Пожалуйста, следите взглядом за моим пальцем. Головой не крутить.

Мужчина повел левым указательным пальцем туда-сюда. Я сосредоточилась.

– Замечательно. Сосчитайте от двадцати пяти до одного.

Я послушалась. Он удовлетворенно кивнул.

– Похоже, сотрясения мозга у вас нет.

– А вы, собственно, кто?

– Называйте меня доктор Дулитл [7] Главный персонаж серии книг английского детского писателя Хью Лофтинга (1886–1947); врач, лечащий животных и разговаривающий на их языке. . Я плыл день и ночь, неделя прочь, и прибыл в страну диких чудовищ, где стал их усердно лечить.

– Вообще-то, туда плыл Макс, а вовсе не доктор Дулитл.

Бедро пронзила резкая боль, и я застонала.

– До чего приятно побеседовать с образованным человеком.

Я пристально посмотрела в его смеющиеся глаза.

– Где мы?

– В крепости Стаи.

– Как я здесь оказалась?

– Вас сюда принесли.

Мне отчаянно захотелось почесать лоб, но я обнаружила, что с руки свисает трубка капельницы.

– Кто принес?

– Ну, на ваш вопрос ответить легко. Его Величество самолично вынес вас из рухнувшего здания, а потом вы очутились в моем кабинете: вернее сказать, висели на спине Мэхона.

– Сперва объясните, каким образом Кэрран меня оттуда вынес?

– Похоже, он прыгнул в некий огонь, схватил вас и вылетел обратно. Что согласуется с его ожогами третьей степени. Любопытно другое. Вы-то не обгорели. Рана на бедре, несколько серьезных порезов на боку и животе, изрядная кровопотеря и все. Интересно, правда?

– Вот такая я загадочная.

Кэрран дважды прошел сквозь огонь крови. Чтобы вытащить меня. Идиот.

– Не хотите говорить?

– Нет.

– И это человеческая благодарность. – Он вздохнул в притворном огорчении. – Я потратил добрых четыре часа, штопая ваши раны, причем большая часть времени ушла на живот.

– Ожоги третьей степени, – напомнила я.

– А вы меня не слушали.

– Ошибаетесь: четыре часа, живот, бедро, потеря крови. Надеюсь, переливания вы не делали?

Даже представить страшно, что сотворит магия моей крови с чужеродной плазмой.

– Боже упаси! Вы полагаете меня жалким дилетантом?

Он почти «проглотил» букву «т» в слове «дилетант».

– Бинты?

Врач покачал головой.

– Я давал клятву медмага, юная мисс. Мне еще только предстоит ее нарушить. Ваши окровавленные тряпки, в том числе одежду, я сжег.

– Спасибо.

– Не за что.

– Ожог третьей степени означает, что кожный покров полностью обуглен.

– Именно. Смотреть на такое отвратительно, иметь – еще хуже.

– А если по шкале от одного до десяти?

– Одиннадцать.

Я зажмурилась.

– У нашего Царя Зверей появилась аппетитная золотистая корочка, – продолжил Дулитл. – Можно смело пробоваться на роль в старомодном фильме ужасов. Впрочем, в резервуаре ему, наверное, не слишком уютно.

– Что?

– Я прописал ему нахождение в цистерне. Здоровенный такой аквариум, заполненный раствором, который создали, когда Кэрран пешком под стол ходил. Будь Его Величество обычным человеком, помочь ему могла бы только пересадка кожи. Но поскольку он парень весьма необычный, то поплещется в целебной воде пару дней и обрастет новой шкурой. С плечом дела куда серьезнее. Кстати, – он поднялся, подошел к двери, приоткрыл ее и выглянул наружу. – Передайте медведю, что наша гостья пришла в себя.

Затем вернулся и перебрал пузырьки на тумбочке.

– Плечо? – переспросила я.

– Полагаю, его неудачно задела потолочная балка. Левая лопатка совершенно раздроблена, – док повернулся ко мне со шприцем в руке.

– Нет, – твердо сказала я.

– Техноприлив начался через двадцать минут после того, как я с вами закончил. Теперь у вас боли, и я вколю вам допотопное обезболивающее.

– Нет!

– Но это обычный демерол.

– Нет. Терпеть не могу демерол. У меня от него голова кружится.

Я валяюсь в логове оборотней слабая, как младенец, а он еще хочет затуманить мне мозги.

– Чепуха. Не капризничайте, будьте паинькой и примите лекарство, – он шагнул вперед.

– Только суньтесь со своей иглой, и я запихну ее вам в зад, – огрызнулась я.

Он расхохотался.

– То же самое, слово в слово, заявила мне Дженнифер, когда я пытался зашить порез на ее ягодице. К счастью, тыкать иглой в вас необходимости нет.

Он показал мне пустой шприц. Я моргнула. И вдруг на меня накатила успокаивающая прохлада. Видимо, он влил свой дерьмовый демерол в капельницу. Вот гад!

Веки смежились. Голова закружилась, навалилась усталость. А боль никуда не делась.

В комнате раздались тяжелые шаги. У меня посетитель. Среди прочих оборотней только он один не давал себе труда двигаться, точно ассасин.

Разлепив веки, я увидела Мэхона. Медведь кивнул доброму доку и басовито проворчал:

– Браво.

Пододвинув стул, он плюхнулся на него, сложив ручищи на коленях. На нем была безразмерная черная футболка, чуть не лопающаяся в плечах, зато очень длинная. Оборотни питают слабость к спортивным костюмам, и на Мэхоне красовались серые тренировочные штаны. Носков не имелось. Волосатые ступни покоились на прогретом солнцем полу.

Карие глаза встретились с моими.

– Стая оценила ваше самопожертвование.

– А никакого самопожертвования не было. Я ведь жива.

Зато Кэрран обуглился.

Мэхон покачал головой.

– Но вы могли пойти на такое, и мы вам благодарны. Вы завоевали доверие и дружбу Стаи. Отныне вы имеете право приходить к нам, когда пожелаете, просить помощи в минуту нужды, и мы сделаем все, чтобы вам помочь. Это не пустые слова, Кейт.

Наверное, мне следовало ответить чем-то официально-витиеватым, но от демерола я совсем расклеилась. Я похлопала Мэхона по ручище и промямлила:

– Спасибо.

– Не стоит благодарности, – дружелюбно ответил он.

Наступила пятница. Я медленно, но неуклонно покоряла коридор, облаченная в серые спортивные штаны и кроссовки. Одежда была впору, а обувь – великовата. И то и другое любезно предоставила Стая. Голова кружилась, меня то и дело вело влево. Приходилось стараться, чтобы не впечататься лбом в стенку.