Мария Бородина - Завтра я стану тобой

Дозорный понимающе кивнул. Бросил на меня оценивающий взор из-под вздыбленных бровей. «Вспомнил!» – закричало подсознание, выудив искры из его зрачков.

– Найдите прекрасной госпоже номер поскорее, – пробурчал он, рассматривая меня, как куклу. Улыбнулся во весь рот, продемонстрировав жемчужные зубы. – Того и гляди уснёт.

Я жадно вслушивалась в интонации его голоса, которые уже казались не слишком похожими. Может, я сама надумала это сходство? У разных людей бывают одинаковые голоса. Слишком многое произошло за последние дни, и я вполне могла перепутать. Мы сами придумываем себе страхи, сами заключаем себя в темницы и сами смыкаем кандалы на своих запястьях.

Напевая себе под нос, Уорт поспешил по коридору дальше. А я, наконец, поняла, что вызвало его улыбку, и выдавила нервный смешок. Пиджак Линсена всё ещё болтался у меня на плечах. Должно быть, похождения младшего Морино уже никого не удивляют. Даже дозорных.

За грудиной царапнуло. Почему все здесь закрывают глаза на то, что потерянный мужчина кутит с женщинами?! Почему никто ещё не попытался отправить Линсена в Пропасть, которую он заслужил одним поцелуем на крыше? Не может быть, чтобы у молодого и преуспевающего мужчины не было недоброжелателей!

– Элсарио? – осторожно поинтересовалась я, когда дозорный скрылся за поворотом.

– Элсарио? – непонимающий взгляд Линсена развеял сомнения. – С чего бы тебе поминать Покровителя людских судеб?

– Этого мужчину ведь зовут Элсарио Уорт?!

– Ты с кем-то путаешь его, – ответил Линсен. – Это господин Джейсон Уорт. Служит в охране гостиницы в свободное от дозора время, сколько я себя помню. Возился со мной, ещё когда я малышом был.

– Я раньше видела его в городе. Он показался мне странным, – сдавленно пробормотала я.

– Джейсон замкнулся в себе с тех пор, как жена, едва родив, бежала и оставила его молодым и потерянным, – пояснил Линсен. – Отец так говорит. Я узнал его уже таким.

– Но зачем ей это было нужно?

– Кто знает, – выдохнул Линсен. – Может быть, она полюбила другого. А, возможно, родила дочь и не хотела, чтобы он отдал жизнь за Посвящение. Джейсон не осуждает её.

– Я видела, как он бил мальчика, – призналась я. – Воришку. И до сих пор не могу опомниться и выкинуть это из головы.

– Долг любого дозорного быть жестоким к тому, кто преступает Устои и Положения, – вздохнул Линсен. – Как бы дико это ни звучало.

– А Джейсон выращивает абрикосы? – спросила я между делом.

– Что, вспомнила? – Линсен хохотнул. – Уже покупала у него фрукты?

Тревога нахлынула с новой силой. Пробежалась по мышцам дрожью, сжала грудь и остановила дыхание. Уверенность в том, что Джейсон Уорт – это Элсарио моментально перекроила мир и распорола прежние истины на лоскуты. Не может быть столько совпадений на пустом месте! Но самое жуткое, что Линсен связан с ним. Как-то, но связан. Неспроста они оба появились в моей жизни и начали мельтешить перед глазами. Я нужна им.

Я снова заблудилась в трёх соснах. Ходила кругами, приминая хвою, ставила метки, но возвращалась в начальную точку. Как разрушить эту иллюзию и не запутаться ещё сильнее? И где искать ключ к разгадке? Может, под рубашкой младшего Морино?

Линсен распахнул дверь моего номера. Линия утреннего света забрезжила из щели и легла на пол, разделив нас. Я перешагнула порог и сразу почувствовала себя одинокой. Одинокой и напуганной. Наспех зализанные раны застонали с удвоенной силой, а сердце запрыгало в груди, как отбойный молот. То ли от страха, то ли от плотской похоти.

– Приятных снов, госпожа Альтеррони, – Линсен заглянул в щель и закусил губу. – Так значит, после полудня.

– Нет, господин Морино, – мои руки задрожали. – Сейчас. Сию минуту.

Мысли подёрнулись болотной мутью, а в голове гулко застучало. Не желая искать себе оправданий и надумывать очередные страхи, я обхватила грудь Линсена и втянула его в номер. Когда дверь захлопнулась, отгородив прохладную негу коридоров, я позволила ему неуклюже навалиться на себя и прижать к стене. Тёплое, разорванное дыхание пролетело над плечом и зашевелило локоны у виска. Сильные руки обхватили мои плечи и потянули на себя. Его трясло, как в лихорадке. Промахиваясь и задыхаясь, я нашла его губы и впилась в них, как в живительный источник. Скользнула поцелуем по шее и упёрлась в застёгнутый наглухо воротник.

– Ты обжигаешь меня, Сирилла, – проговорил он, и мурашки побежали по плечам. Что делать, когда один лишь голос потенциального врага сводит с ума?

– Так гори! – обогнула губами линию его воротника.

– Утром, когда зелёный змий освободит вас, вы будете жалеть, госпожа Альтеррони, – прошептал Линсен в самое ухо, подстёгивая мой азарт. – Вы будете очень сильно жалеть.

– Ну и что, – выдохнула я ему в шею. – Пусть.

Скользнув дрожащими руками по его груди, я нащупала пуговицы на воротнике. Осторожно расстегнула их непослушными пальцами. Я должна использовать момент. Лишь бы Покровители не позволили мне обезуметь от его прикосновений.

– Нет, – сказал Линсен с нарочитой твёрдостью. Неожиданно разорвал объятия и крепко перехватил мои запястья.

– Извини, – пробормотала я, не справившись с удивлением.

– Зачем тебе это, Сирилла? – его руки всё ещё дрожали, как и мои.

– Хотела посмотреть, не прячешь ли ты крылья, – ляпнула я.

Его дыхание оборвалось на вдохе. Лицо застыло восковой маской, а губы напряглись и стянулись тонкой нитью. Он сжал мои запястья ещё крепче, почти причиняя боль.

– Говори, – сказал он холодно. – Кто подослал тебя?

– Это я у тебя должна спросить! – выкрикнула я, не желая мириться с подобной грубостью. – Не я же тебя преследовала!

– Так сложно ответить? – произнёс Линсен сквозь зубы. – Мой отец как-то в этом замешан, да?

– В чём?!

– Сколько тебе заплатили, Сирилла?!

– Я не понимаю, о чём ты! – почувствовала, как горячие дорожки бегут по щекам. – Ты спас меня, Линсен! Ты подарил мне крышу над головой и еду, когда я вынуждена была бежать от мужа под страхом смерти от его кулаков! Ты успокоил меня и показал, что я – не мусор! Ты протянул мне руку, когда я так в ней нуждалась! Ты возник в моей жизни, как посланник Покровителей! А теперь говоришь, что меня подослали?! Да провались ты к Разрушителям, если мои чувства для тебя размениваются на деньги!

Вырвав ладонь из крепкого захвата, я залепила Линсену звонкую пощёчину. Звук взмыл под потолок и расколотился на отголоски эха.

Нет, Линсен не разозлился. Не дёрнулся и не стал бить в ответ, как обычно делал Йозеф. Лишь легонько потёр багровеющую от удара щёку кончиками пальцев. Его взгляд снова растерял искры и стал тяжёлым. Как в первые часы нашего знакомства.

– Хорошо, Сирилла, – сказал он спокойно. – Мы оба перегнули палку. Извини, если был груб или расстроил.