Карина Демина - Ловец бабочек [СИ]

Хелег изменяет? Она удивилась. А потом вздохнула с облегчением: пусть себе и изменяет. Это ведь уже совершенно не важно.

— Да… — Нинок покачала головой. — Черствая ты. Сухая… иная б из себя вышла, а ты вот держишься, будто все равно…

— Потому что все равно.

— И правильно. Мужики, что кобели… будешь на каждый загул его дергаться, сама злобной сукой станешь.

Катарина поморщилась от этакой откровенности и, вернувши чашку с нетронутым чаем на поднос, встала.

— Прошу прощения, но мне вставать рано…

— Я видела его с девками… с двумя девками… — Нинок не попыталась удержать. — Не с любовницами, нет. Я таких, кто шашни крутит, сразу примечаю. Так вот, эти шли… быстро шли… и напуганные были… прям без лица…

Она замолчала, позволяя Катарине осмыслить услышанное.

Девушки?

Шли?

Напуганные?

Что ж… у Хелега работа такая… и боятся его, да… и порой приходится делать вещи… неприглядные вещи. И значит, что… ничего не значит…

— После-то их показывали… погодь, — Нинок метнулась к буфету, только юбки ее пышные поднялись кружевною волной. И опали. Она вытащила газету, сложенную вчетверо. — Сейчас… вот…

Старая.

Двухлетней давности. Два года как раз начался процесс над Кричковцом. И в газетах, впервые получивших если не свободу слова, то некое ее подобие, о том писали много и жадно. И портреты жертв, выходит, тоже печатали…

— Эта, — Нинок пальцем ткнула в блондинку.

Второй ряд.

Третий снимок… разум отметил это совершенно машинально. Их размещали безо всякой системы…

…Миргарда Ивольская. Двадцать один год. Старший библиотекарь…

— И вот эта…

Последняя.

Худощавая болезненного вида брюнетка, которая и на снимке выглядит испуганной.

Сальва Завадская. Младший научный сотрудник.

…невеста.

…ушла и не вернулась.

— Ты… врешь.

— Ишь как заговорила, — Нинок газетку забрала и в буфет вернула. — Вру я… а оно мне надобно, тебя обманывать? Какая мне с того выгода? Никакой… я может, еще раньше сказать хотела.

— Отчего не сказала?

— Да… как-то хотела, а потом подумала… мало ли, по какой надобности он их водил? Отбрешется же ж… а после и меня засадит… кто он? Дознаватель. А кто я?

Ну да…

И в этом своя логика… конечно… мало ли, по какой надобности Хелег водил этих женщин? Правда, он ни словом не обмолвился, что был знаком с потерпевшими… не вспомнил? Их ведь много через его ведомство проходит, но…

…Хелег сам как-то упомянул, что обладает абсолютной памятью. И значит…

…ничего не значит.

…скажи он, и Катарина… что? Начала бы подозревать его? Смешно… и не смешно, потому что…

…Учитель умен.

А Хелегу в уме не откажешь.

…расчетлив.

И это имеется. Он всегда и все продумывает. Даже сегодняшнее его поведение — оно не просто так, но часть какого-то плана, Катарине не понятного, пусть и отведена ей в этом плане

…самолюбив.

…самоуверен.

И вновь же, весь этот анализ… в их конторе каждый второй под описание подходит.

— Это еще не все, — Нинок уселась в креслице и хитро улыбнулась. — Я б и теперь рта не раскрыла б, но…

— Что?

— Ничего… ты мне, а я тебе… поверь, соседушка, оно того стоит…

— Я ведь могу повесткой пригласить.

— Приглашай, — Нинок пожала плечами. — Я приду. И скажу, что ничего-то не знаю, что ты с женихом поссорилась, вот и клевещешь…

Вот же… почему-то злости не было. Катарина устала. Еще тогда, когда взяла, наконец, Кричковца… и не успела… и почему-то не отпускало ощущение, что она не успевает вновь…

— Я могу затребовать полное сканирование.

— Фух, — Нинок взмахнула ручкой, и пышный рукав скатился до самого локтя. Блеснула золотая полоса браслета. Вспыхнули камни на перстнях. — Напугала ежа голой жопой… я свои права знаю. Без веских доказательств никто не станет тратиться на бабскую ссору…

— Те женщины погибли…

— Да, я читала… и убийцу их намедни казнили. Справедливость восторжествовала, — Нинок засмеялась. И дребезжащий смех ее был на редкость отвратителен.

— Тебе их не жаль?

— Жаль. И себя жаль… одни помирают, другие живут… и этим другим нужны шелковые чулочки… привези, соседушка. И сочтемся…

Себастьян был пьян.

Слегка.

Он не отказался бы напиться так, чтобы забыть и имя свое, и клятое звание воеводы, с которого одни лишь беды и никаких радостей, а главное, хрипловатый голос Порфирия Витюльдовича. Он поднимал чарку за чаркой, пил водку, что воду, не пьянея, лишь наливаясь тяжелым грозовым гневом.

— Он ж мне… она ж дите мое… горькое… баловал… ни в чем отказу не знала… ради нее все… чтоб не как мамка… что мне мамка там скажет? — он воздевал очи к притолоке, изрядно закопченной, но при этом не выглядевшей неряшливо.

В «Веселом вепре» нашлись свободный стол и графин с мутным первачом, которого стребовал Порфирий Витюльдович.

— Кричал… случалось, что кричал… обзывал всяко… грешен, — он бил себя кулаком, и могучая грудь гудела…

…Ольгерда потерялась где-то между мертвецкой и кабаком, но оно и к счастью…

…хольмка откланялась…

…время позднее. Хотя не так и поздно… куча бумажной волокиты… протокол опознания… показания, донельзя путанные… и вновь же Управа, где Себастьяна не ждали, уверенные, что занят воевода будет с хольмскою гостьей. И потому витал в холле сытный дух пирогов, а дежурный полицейский восседал за стойкою важно, с пузатой кружкою чая в одной руке и надкусанным пирогом в другой. Пред ним лежала газета, которую дежурный изволил почитывать. И пребывал в том благостном состоянии, которое не способно было разрушить и появление высокого начальства.

…распоряжения.

…и вновь допрос, на сей раз под протокол, и подпись, и помрачневший купец, липкое, лживое сочувствие Ольгерды, присутствие которой было неуместно. Но она, актриса, чувствуя эту неуместность, вцепилась в рукав Порфирия Витюльдовича, и оторвать от этого рукава без скандалу — а на скандалы Себастьян настроен не был — не представлялось возможным. А скандалы были бы точно лишними.

…тихая просьба Катарины: ей требовалось немедля ознакомиться с вещественными доказательствами…

…кляузники.

…причитания Порфирия Витюльдовича, который преисполнялся осознанием, что сестра его и вправду мертва, а заодно уж убеждением, что в смерти ее он сам повинен своим равнодушием. Ибо человек неравнодушный кинулся б искать беглянку и тогда, глядишь бы, отыскал вовремя…

…просители.

…и нарастающее раздражение, которое требовало выхода, пусть и дорожками чешуи…

— Вы тут рогами меня не пугайте! — возопил пан Мимиров, почти бесстрашно выставивши перед животом зонт немалого размеру. — Меня не такие пугали! У вас тут непорядки!

…и кажется, Себастьян-таки вышел из себя, потому что вдруг отключился, кажется, рявкнул и виселицею пригрозил… и потом вдруг очнулся в кабинете один.