Сьюзен Янг - Девочки с острыми шипами [litres]

Когда девушки в последний раз огибают здание, я выскальзываю из-за кустов и бегу рядом с Сидни. Она осматривает меня, ее нос покраснел от холода, ее глаза блестят.

– Как все прошло? – спрашивает она, шумно дыша.

– Я так много должна тебе рассказать, – отвечаю я, осматриваясь по сторонам.

Она улыбается, но не замедляет шага, не спрашивает о том, удалось ли мне добыть номер Леннон Роуз. На бегу я приближаюсь к ней – она смущенно смотрит на меня и хихикает.

– Что? – спрашивает она.

– Прошлым вечером я прочла стихотворение, – шепчу я.

Сидни бежит, не замедляя шага.

– Правда? А где ты его нашла?

Я прошу ее держать это в секрете, потому что не хочу, чтобы другие девушки об этом узнали.

– Оно называлось «Девочки с острыми колышками», – говорю я. – И… оно о том, как девочки защищали себя. Они убивали мужчин, которые…

Сидни резко останавливается, так что я оказываюсь на несколько шагов впереди нее и только потом успеваю затормозить. Она испуганно смотрит на меня.

– О чем ты вообще говоришь, Мена? Зачем ты такое читаешь?

Я возвращаюсь к ней, вежливо кивая остальным девушкам, пробегающим мимо нас. – Я нашла это стихотворение, – ответила я. – И девочки были…

– Прекрати. – Сидни поднимает руку. – Ты сама себя слышишь? Ты только что сказала… – Она не может повторить мои слова. – Мужчины здесь, чтобы руководить нами, – продолжает она, понизив голос. – Почему ты так неуважительно отзываешься о них?

Я смотрю на нее и замечаю, что она искренне беспокоится обо мне. И я словно предвижу, что она скажет дальше. Она скажет, что мужчины…

– …делают все в наших интересах, – заканчивает она.

Меня начинает подташнивать. Могу лишь гадать, что было во вчерашних витаминах.

Я киваю Сидни и дружелюбно улыбаюсь, приглашая ее продолжить пробежку. Она снова переходит на бег, легко ответив мне такой же улыбкой.

– Я скучаю по Леннон Роуз, – говорю я, чтобы ее проверить.

– Я понимаю, – произносит Сидни с подчеркнутым сочувствием. – Так жаль, что у ее родителей возникли финансовые проблемы. Академия – уникальное учебное заведение. Не все могут ее себе позволить.

Нервно сглотнув, я молча соглашаюсь. Мы бежим дальше, и меня приводит в ужас одна только мысль о том, что Сидни не помнит, как грустила о Леннон Роуз. Точно так же, как она забыла про Ребекку и мистера Вольфи.

Я решаю больше не говорить с ней о стихах – пока не говорить. Я боюсь ее реакции. И я благодарна, что она сама больше не поднимает эту тему. Хотя мне самой ужасно не по душе держать что-то в секрете от нее. Мне приходит в голову, что, может быть, именно поэтому Леннон Роуз не рассказала нам ничего о стихах. Она боялась, что мы не поймем. Или, что еще хуже, расскажем обо всем психоаналитику.

У меня возникает странное чувство – будто в моей голове сосуществуют одновременно две истории. Понятия не имею, как объяснить это Сидни.

– Прости мне мою грубость, – говорит Сидни, когда мы заканчиваем пробежку. Я просто не хотела, чтобы у тебя были проблемы из-за непослушания. Подумай, что бы на это сказал Антон.

– А что, если Антон не всегда прав? – тихо спрашиваю я.

Сидни молча обдумывает сказанное, но тут открывается металлическая дверь. Появляется смотритель Бозе, и мы все дружно улыбаемся.

Смотритель окидывает взглядом наши лица и жестом приглашает внутрь. Он выглядит сердитым – и я задумываюсь о том, зачем он выходил в первый раз. Наверное, кого-то искал.

Я быстро прохожу мимо него, с облегчением отмечая, что настроение у него испортилось не из-за меня. Но, обернувшись, я вижу, как он хватает Ребекку за локоть, заставляя ее резко остановиться.

– Антон тебя искал, – говорит он, и его взгляд ясно дает понять, что она должна отправиться к нему немедленно. Она отшатывается, но не пытается высвободить руку.

– Зачем? – тихо спрашивает Ребекка.

– Думаю, ты знаешь, – с усмешкой отвечает смотритель Бозе. – А теперь заткнись и делай, что тебе велят.

От того, как он это произносит, во мне вспыхивает искра гнева. Мне хочется огрызнуться на него и сказать, чтобы он не говорил с ней так. Я начинаю осознавать, как необычна наша жизнь здесь. И чем больше я это осознаю… тем сильнее я хочу все изменить. Я только пока не знаю как. Так что я молча наблюдаю, как смотритель Бозе уводит Ребекку прочь.

Мы с Сидни направляемся к главному залу, чтобы узнать, не в курсе ли кто-то, что так расстроило смотрителя. С удивлением я замечаю, что там тесно: столпился чуть ли не весь класс. Перешептываются, прикрывая рты руками. Что-то явно случилось.

Вместе с Сидни я подхожу к Иде Уэлч. Она никогда не ходит на пробежки («Хорошая наследственность», – говорит она). Она сидит в огромном кресле поодаль от других со скучающим видом и пилочкой подравнивает ногти.

– Привет, – окликаю я ее. – Что случилось?

– Пришел мистер Вольфи, и он явно чем-то недоволен, – говорит она. – Думаю, доктор Грогер приказал шерифу доставить его сюда. – Она перестает подравнивать ногти. – Его и сама знаешь кого.

– «Сама знаешь кого»? – спрашивает Сидни.

Ида улыбается.

– Уинстона Уикса, – поясняет она, словно это и так должно быть для нас очевидно. – Он пришел сюда еще до мистера Вольфи и потребовал разговора с мистером Петровым о каком-то срочном деле. Ида понижает голос, тщательно подбирая слова.

– Он не хотел уходить, пока директор с ним не переговорит. Аннализе пришлось сходить за директором и его женой в их дом на территории академии.

Я открываю рот от удивления. Что здесь делает мистер Уикс? Он никогда раньше не приходил в академию вот так – только в дни открытых дверей. На мгновение я задумываюсь, не спрашивал ли он обо мне, но, если бы спрашивал, Ида бы тут же мне сообщила.

Ида снова принимается приводить в порядок ногти.

– Девушки были поражены появлением инвестора, особенно Аннализа. Они принесли ему еду и напитки, пытаясь очаровать его, пока он ждал директора. Разумеется, он сказал им, что они очень милые. А потом появился мистер Петров, и они удалились для разговора.

– А что насчет мистера Вольфи? – спрашиваю я.

– Думаю, мистер Вольфи пришел из-за Ребекки. Он же их семейный юрист, верно? Хотя когда полицейская машина подъехала и высадила его у парадной двери, он был явно вне себя, – рассказывает Ида, театрально изображая ярость. – Он ворвался в здание, растолкал нас и устремился к кабинету доктора Грогера. Одна ученица подслушала, что есть какая-то проблема с Ребеккой… с ее аттестатом. – Ида опускает глаза. Разговор перестал быть веселым. Кажется, будто в зале стало нечем дышать.

Все девушки должны получить аттестат, чтобы окончить школу. Если у Ребекки какие-то проблемы, ее могут оставить еще на год или выгнать.