Вильям Топчиев - Теория Фокса [СИ]

Я открыл глаза и увидел звезды. Они светили ярко, отбрасывая тень. Через все небо, словно разрывая его на две половины, нависал Млечный Путь.

Сколько же я проспал?

Я всё лежал и лежал, не в силах оторвать взгляд от неба.

Как же… Как же невероятно красиво…

Вот из воды яркой точкой показалась Венера, предвещающая скорый восход. В отличие от бесчисленных звезд, она не мерцала, а светила ровно, уверенная в своей красоте. Теплый ветер с океана шумел в ветвях.

Стало ясно, разница во времени заснуть не даст и я, закрепив на лодыжке потертый трос доски, направился к берегу. Вода, теплее, чем ночной воздух, поглотила меня без остатка.

Они пришли перед самым рассветом, когда светлая полоса уже начала прорисоваться на востоке. Сначала один всполох за южными холмами, затем другой. Искрящаяся точкавозникла и стала приближаться зигзагами, как муравей в поиске жертвы. Вертолет с прожектором что-то выискивал. И было ясно, что.

Бежать, прятаться было поздно. Да и куда? Пойманный между волн, с доской, я мог лишь наблюдать за происходящим. Прожектор выхватил машину и номерные знаки предательски блеснули в темноте. Пилот сразу же сделал резкий круг и посадил вертолет рядом с выбеленным, будто сделанным из кости какого-то древнего животного, поваленным стволом дерева.

Свет погас, и в предрассветной серости я разглядел двоих — пилота и пассажира. Оба японцы, что могло означать лишь одно — золото.

Нельсон продал меня.

Я лег на доску и позволил волне потащить меня к берегу.

Пассажир был странен. Как будто при создании кто-то игрался с настройками и забыл вернуть их назад. Все в нем было непропорциональным. Коренастый, с необычно широким телом, но короткими руками, он сутулился. Волосы были тронуты сединой, но за каждым движением скрывалась мощь. Широкий и высокий лоб был настолько же несуразен, как и всё его тело.

Он приветливо кивнул, когда я ещё выходил из воды, приглашая присоединиться к нему, удобно расположившемуся на стволе. Он улыбался легко и непринужденно, как если бы мы были старыми приятелями.

— Великолепное, великолепное место! Прекрасный выбор. Не знал, что такие места ещё существуют, — Его глаза рыскали по моему лицу, пытаясь разгадать какую-то загадку.

Японец с идеальным британским акцентом — не каждый день такого встретишь.

Даже в предрассветном сумраке его кожа отливала бумажно-белым. Она казалась даже белее, чем выцветший ствол, на котором он сидел. Цвет кожи человека, проведшего жизнь вдали от солнца. Две впадинки на носу намекали на очки.

Я вскарабкался по скользкому дереву и уселся рядом с ним, кутаясь в полотенце. От него не исходило угрозы.

Его лицо было расслаблено, без каких-либо следов напряжения. Я чувствовал, что он сидел передо мной безо всякой защиты, маски, не пряча эмоции, как это принято в Японии. Как будто он хотел быть естественным. Пластиковые часы на запястье, спартанская рубашка и хлопковые штаны выдавали человека, пытающегося не привлекать внимания.

В человеческих джунглях это, должно быть, немаленькая кошка. Наверняка какая-нибудь шишка из Центрального Банка.

— Невероятно, насколько мощным может быть океан. Такая скрытая энергия… — он бормотал, как если бы разговаривал сам с собой.

Мне оставалось лишь кивнуть.

— Джим, что ты тут делаешь? — он резко перешел к делу.

— То же самое хотел спросить я, если бы знал твоё имя.

— Называй меня Филом.

— Прекрасное японское имя, Фил, — я ухмыльнулся.

— Оно было свободно.

— Я так и понял.

Он здесь не для того, чтобы меня убить. Это понятно. Значит ему нужна информация… Они отследили меня из Нью-Йорка. Но как, черт побери?

— Фил, чем обязан? Что привело тебя на этот пустынный клочок песка?

— Помощь. Нужна твоя помощь.

— Но ты же знаешь, что я вышел из игры, да? — спросил я.

— Знаю.

— Жаль, что весь этот путь проделан напрасно…

Мы сидели молча, смотря на наливающееся розовым небо. Лопасти вертолета замерли, лишь ритмично качаясь на ветру. Странно, но тишина не давила.

— Джим, конечно, мы знали, что золото исчезло. — вдруг сказал он прямо, в упор.

— И почему тогда ты нанял Нельсона?

— Чтобы найти тебя.

— Для чего?… Ты же знаешь, что я не работаю с правительствами, — сказал я.

— Да, слышал. Но не могу понять почему.

— Почему? Они уничтожают личность… Стирают её.

— Не поспоришь. Но мы не правительство.

— Тогда кто?

— Намного интереснее узнать, почему ты так не любишь людей?

Я поперхнулся.

— Не людей, а то, что с ними делают группы, — я ответил некоторое время спустя.

— Интересно, интересно… — он потер свой гигантский лоб. — И что же такого ужасного они делают?

— Они делают их плоскими.

— Плоскими? Это как?

Он смотрел на меня, прищурившись. Я вздохнул и устало ответил:

— Фил, неужели ты не замечал, что по отдельности люди могут быть интереснейшими созданиями… У каждого своя история, своя судьба. Каждый-личность! Но собери их в группу, и вот это уже блеющее стадо. Миллион разменяли по рублю. В группах люди превращаются в бесформенных, плоских существ. Вспомни, когда ты говоришь с кем-то один на один, иногда получается интересная беседа. Находится много каких-то общих тем для разговора. Но вот присоединяется третий, и тем становится меньше. А если же вас будет четверо, то всё мгновенно скатится на разговор о погоде, политике, машинах и футболе. Всё! Интересных общих тем больше нет. Остались одни банальности, лишь чтобы занять время. Разговор ради разговора. Это эффект общего знаменателя. Чем больше разных чисел, тем меньше у них общих знаменателей. Чем больше людей, тем меньше общих тем. Так группы размывают личность, делают её плоской.

— Напрасно, Джим. Группы полезны. В них больше шансов выжить. И вообще, это естественное, природное явление. — он мельком взглянул на меня. — Зачем же емусопротивляться? Какой смысл грести против закона нечетности?

— Закона нечетности?

— Ну да. У этой вселенной есть какой-то странный, глубоко спрятанный секрет…

Он замолчал, вглядываясь в ясный горизонт, как будто высматривая что-то. Легкие порывы ветра доносили пряный, солоноватый запах водорослей.

— Она не любит нечетные предметы, предпочитая четное, — он продолжил.

— Это как?

— Если посмотришь как часто химические элементы встречаются во вселенной, ты увидишь, что элементы с четным количеством протонов намного более распространены, чем с нечетным. Вот смотри…

Он оглянулся вокруг, спрыгнул вниз, и подобрал валявшуюся неподалеку корявую палку. Её тонким концом он начал чертить на влажном песке.

— Представь себе таблицу Менделеева. Так вот, среди химических элементов некоторые встречаются чаще, некоторые реже. Если нарисовать, как часто они встречаются во Вселенной, получится что-то подобное. Тут они в том же порядке, что и в таблице Менделеева, по мере возрастания количества протонов в ядре. Начиная с водорода с одним протоном — видишь, вот тут, слева вверху? И вплоть до урана с девяноста двумя протонами. Не находишь ничего необычного, Джим?