Петр Никонов - Враги Империи

Они обернулись. В углу была свалена какая-то куча шкур. Гленард подошел, покопался, и достал из нее большую мохнатую голову, похожую на голову волка, с большими мертвыми зелеными глазами.

— Вот и нашелся сегодняшний волколак, — Гленард покрутил находку в руках. — Маска. Причем весьма халтурно сделанная. Но в горячке боя и не такое за реальность примешь. Хочешь посмотреть, Тарбен?

— Нет, уж, спасибо, на хрен, на хрен, на хрен, — бьергмес поежился.

— Что здесь такое? — не понимал Галхар.

— Смерть, — прошептала Элайна синими губами. — Смерть. Боль. Отчаяние. Страдания. Вожделение. Смех. Похоть. Боль. Смерть.

— Похоже, кто-то похищал девушек, — Гленард отбросил голову волка в сторону и подошел к Галхару, — приводил сюда, а здесь, вероятно, насиловал и пытал, мучительно убивая.

— Но… Почему? — Галхар непонимающе смотрел на Гленарда.

— При том, что люди, в большинстве своем, не такие плохие, — Гленард вздохнул, — некоторые из них иногда придумывают себе поистине жуткие развлечения. Кто знает, что творится у них в голове?

— Ужасно… Это ужасно…

— Не думай плохо обо всех людях, Галхар. Это не менее ужасно и для нас самих, — Гленард повернулся к Элайне, замершей, словно мраморная статуя, и с кожей почти такого же цвета. — Элайна, этот Сирвин — в нем было что-то необычное? Перепады настроения, странности, мучительство животных?

— Не знаю… — прошептала Элайна. — Вроде, ничего такого. Но они иногда возвращались из леса какие-то странно веселые…

— О, Боги! — до Гленарда, наконец, дошло. — Этим домом пользовались все лесорубы, не только Сирвин. И все они знали. Но, раз никто ничего не сказал, значит…

— Значит, все эти мудаки повязаны, — закончил за Гленардом Тарбен.

— И Грагор тоже, — Элайна, повернувшись, долго смотрела в глаза Гленарду. В ее глазах была тень вызова, но не было и намека на слезы.

— Грёбаный хер, — прокомментировал Тарбен.

— Редкий случай, но я с тобой соглашусь, Заноза, — Гленард мрачно прошелся по комнате, осмотрев еще раз кандалы и пыточные инструменты.

— Так что мы будем делать? — Галхар отвернулся и смотрел на дверь.

— Ждать, — Гленард пожал плечами. — Должны же они сюда прийти ночевать.

— Нас трое с оружием, — констатировал Тарбен. — Было бы правильным одному засесть снаружи, чтобы предупредить остальных о приближении этих, мудосеков.

— Нас двое, — поправил его Гленард. — Кто-то из нас должен сопроводить госпожу Элайну домой. Негоже ей оставаться здесь с этим кошмаром. Да и рисковать ее жизнью в бою тоже отвратительная идея. Галхар, проводишь госпожу Элайну домой?

— Конечно, Гленард, — варх воодушевился.

— Тогда лучше нам обоим затаиться снаружи, — Тарбен задумчиво почесал затылок. — Запустим этих уродов внутрь, подопрем дверь, разведем костер из зеленых веток, чтобы дыма поболе, и будем уебывать их по одному, как они из окон полезут.

— Похоже на хороший план, Заноза, — кивнул Гленард. — Давай так и поступим.

Однако, как это обычно и бывает с хорошими планами, всё пошло не так, как они хотели. Едва они вышли из избы, как на поляне появились четверо дровосеков.

— Вон Сирвин, рядом с Грагором, — Элайна указала на высокого молодого блондина. — А это Томос и Кэдок, тоже их друзья.

Лесорубы, заметив гостей, помрачнели и остановились, разглядывая незваных посетителей.

— Всем стоять на месте! — крикнул Гленард, выхватывая саблю из ножен. — Тайная Стража! Слово и дело Императора!

Сирвин побледнел. Грагор, прищурился и, словно бык, наклонил голову. Томос и Кэдок переглянулись, Кэдок усмехнулся.

Сирвин достал длинный нож. Грагор и остальные выхватили топоры и медленно пошли к стражникам.

— Элайна, спрячься за домом, — Галхар заслонил девушку своим телом, та попятилась и отступила за угол.

— Если думаете нападать, то это глупая идея, — Гленард переводил взгляд с одного лесоруба на другого. — Вам нас не победить. Вон, Сирвин знает. Только подохнете зря. Впрочем, если честно, так даже лучше — меньше бюрократии.

— Ты нас еще не убил, — прорычал Грагор и, взмахнув топором, кинулся вперед.

Он был хорош — быстрый, умелый, осторожный. Гленард отпрянул в сторону, взмахнул саблей, но Грагор уклонился, отскочив. Топор изменил траекторию и рванулся к Гленарду слева, Гленард снова отскочил, но неудачно — споткнулся о крыльцо, упал, тут же перекатился, уклоняясь от следующего удара топора, распахавшего землю.

Секира Тарбена взлетала и опускалась, заставляя выставившего вперед нож Сирвина, отступать всё дальше и дальше назад. Тарбен не спешил, явно наслаждаясь боем. Томос и Кэдок обступили выхватившего свое необычное оружие Галхара, но нападать не спешили, справедливо опасаясь странного противника. Наконец, Кэдок не выдержал и, заорав, кинулся вперед, размахивая топором. Галхар, даже не поморщившись, легко уклонился от удара, развернулся, уходя от топора Томоса, и выкинул вперед, в сторону Кэдока левую руку, правой вращая майтэ. Кэдок замер, а Галхар, снова развернувшись, сделал едва заметное движение — майтэ, казалось, лишь слегка чиркнула одним из лезвий по горлу Кэдока, но тот тут же упал на колени, зажимая страшную рану и дико хрипя.

Тарбену, тем временем, надоело играться, и он, уклонившись от выпада Сирвина, присел и вмазал секирой по колену противника. Сирвин упал, крича, пытаясь зажать рану на отрубленной ноге. Тарбен захохотал и одним ударом размозжил голову чудовища — топор дошел аж до середины грудной клетки.

Томос замер, глядя на умирающего Кэдока. Встретившись с холодным змеиным взглядом обернувшегося к нему варха, Томос побледнел и откинул в сторону топор. Упав на колени, он умоляюще протянул руки к Галхару.

Гленард еще раз уклонился от топора Грагора и перешел в наступление, несколько раз взмахнув саблей крест-накрест. Грагор отступил назад. Гленард последовал за ним, внутренне усмехнувшись — азарт боя начал захватывать его. Лишь увидев блеск знакомых лучей-нитей на стали Эллеанару, он вспомнил о запрете Галхара и, вздрогнув, попытался успокоиться. Для этого пришлось отступить назад, уклоняясь от топора. Удары лесоруба были не слишком опасны, Грагор уже немного устал махать тяжелым топором, и Гленард легко увертывался. Но пора уже было это заканчивать. Успокоившись и дождавшись очередной атаки Грагора, Гленард повторил то, что уже получилось раз с Сирвином этим утром — отступил в сторону и рубанул по топорищу. Его ожидания не обманулись: лезвие топора улетело куда-то в высокую траву, а в руках у бешено крутящего глазами Грагора осталась лишь бесполезная деревяшка.

Отшвырнув в сторону остаток топорища, Грагор выхватил из ножен на поясе длинный нож. Гленард, покачав головой («Ничему они не учатся!»), приготовился отразить нападение.