Петр Никонов - Долгое путешествие

Кордоба в последние века затерялась в тени своих более популярных соседей – Севильи, Гранады, Малаги. Но когда-то она была столицей не только всей земли, занимаемой ныне провинцией Андалусия, но и более чем половины всей нынешней Испании вместе с Португалией. Еще тысячи лет назад город был столицей земли, занимаемой племенами турдетанов, а потом, после римского завоевания, стал центром провинции Бетика (почти совпадающей по территории с современной Андалусией). Здесь родился Сенека, знаменитый римский философ, писатель и политик, воспитатель и помощник императора Нерона, бывший в дни юности своего воспитанника фактическим единовластным правителем всей огромной империи, простиравшейся на всю территорию Средиземноморья. Здесь же родился и племянник Сенеки Лукан, поэт, которого считают вторым величайшим римским эпиком после Вергилия.

В VIII веке, после завоевания арабами, Кордоба стала столицей сначала Кордовского эмирата, а потом, в X веке, - Кордовского халифата, территория которого занимала чуть ли не две трети Иберийского полуострова. Это был пик расцвета города, население которого достигало тогда миллиона человек, что делало его одним из крупнейших средневековых городов всей Европы. Нынешние триста сорок тысяч жителей – лишь бледная тень того величия.

Город стремительно развивался, строились бесчисленные дворцы, мечети, школы, караван-сараи. Став фактическим центром арабской науки и искусства, переняв это звание от начинающего увядать Багдада, он подарил человечеству таких гениев как универсальный ученый и философ Аверроэс (Абу́ль-Вали́д Муха́ммад ибн А́хмад аль-Куртуби, он же Ибн-Рушд), выдающийся астроном и математик Арзахель (Абу Исхак Ибрахим ибн Яхья ан-Наккаш аз-Заркали, также известен как Эйзарахель) и сотни других великолепнейших поэтов, архитекторов и ученых.

В 1236 году Фердинанд III отобрал Кордобу у арабов, и центр арабской жизни на европейском континенте переместился в соседнюю Гранаду. По иронии судьбы, именно Кордобу в 1482 году сделали своей столицей уже знакомые нам король Фердинанд и королева Изабелла. Отсюда, из королевского дворца, Алькасара, они планировали наступление на последний оплот арабов. Что и успешно осуществили в 1492 году. После этого столица переместилась в Гранаду, а роль Кордобы начала постепенно угасать.

Нельзя, конечно, не упомянуть, что именно в небольшом, но чрезвычайно живописном дворце-крепости Алькасар, построенного еще в раннем средневековье и многократно перестраивавшемся, те же самые Фердинанд и Изабелла принимали генуэзского капитана, вынашивающего совершенно безумную идею доплыть в Индию через западный путь, через Атлантический океан, вместо того, чтобы долго и мучительно огибать Африку. Капитана звали Христофор Колумб, и поддержку королей вместе с финансированием экспедиции он получил. Памятник этому событию, которое ныне назвали бы стартап-питчем, стоит в чудесных садах Алькасара, а самая успешная во всей человеческой истории инвестиция, осуществленная в это предприятие Католическими королями, стала основой неизмеримого богатства и могущества Испании на следующие полторы сотни лет, превратив королевство в крупнейшую колониальную империю мира.

История Алькасара связана и с гораздо более печальными и даже жуткими событиями. На протяжении веков он был домом для трибунала Испанской инквизиции (фактически, инквизиция, в том виде, как мы себе ее представляем, родилась именно здесь) и тюрьмой. О тех временах в Кордобе напоминает музей пыток и многочисленные легенды. По одной из них, молодой инквизитор Алонсо де Тамарон стал любовником Марии де Медина, содержавшейся под стражей по обвинению в колдовстве. И хотя доказательств против нее не было, Алонсо отправил ее на костер, опасаясь, что их связь вскроется, а он не только потеряет прибыльную должность, но и сам может стать заключенным. Когда девушку вели на казнь, она закричала ему: «Я ещё вернусь, Тамарон! Клянусь тебе, я вернусь!». Девушку сожгли, а инквизитор Алонсо со временем забыл о ней. Но вот однажды, лунной декабрьской ночью, когда холодные ветры спускаются с гор и гуляют по долине, вихрями продувая улочки Кордобы, Алонсо сидел за своим столом и вдруг почувствовал, как на плечо ему опустилась рука. Обернувшись, он увидел Марию де Медина, жутко обгоревшую, как будто она только сошла с костра. В ту ночь Алонсо де Тамарон умер от сердечного приступа, но призрак Марии де Медина не нашел успокоения и до сих пор иногда появляется в Алькасаре, как и призрак последнего гранадского эмира Боабдиля и призраки многих других мужчин и женщин, замученных в подвалах Алькасара за его многовековую историю.

Впрочем, несмотря на эти мрачные подробности, Алькасар сегодня – это красивое, светлое и легкое место, по садам и галереям которого так приятно бродить и в жаркий летний полдень, и прохладным зимним утром. Я был в нем бесчисленное множество раз, но каждый раз мне снова хочется подняться на его башни и услышать переливы журчания фонтанов в его садах. Стоит лишь быть осторожным на лестницах – ступеньки скользкие от времени и узкие, а шаловливые до подлости призраки не преминут подтолкнуть расслабившегося от окружающей красоты туриста к падению.

Пока что я оставляю Алькасар позади. Я туда обязательно зайду сегодня, но сначала мне надо встретиться с Федерико. Как обычно, мы встречаемся с ним в главном католическом храме Кордобы, носящем имя Мескита – мечеть.

Я видел множество христианских храмов по всему миру, но этот я считаю, если не самым красивым, то уж точно самым необычным, замечательным и запоминающимся. Его история, начинающаяся аж в 600 году – это нечто невероятное. Сначала на этом месте вестготы построили христианский храм. После завоевания арабы переделали храм в мечеть. В 711 году первое здание было разрушено, и в 784 году эмир Абд Ар-Рахман построил новую мечеть. Эта мечеть существует и до сих пор, как часть Мескиты, вот уже тысячу двести с лишним лет.

После этого мечеть неоднократно увеличивали, дополняли и расширяли на протяжении двухсот лет. В итоге, ее размеры (вместе с апельсиновым двориком) выросли до невероятных двадцати трех тысяч квадратных метров, и она стала второй по размеру мечетью во всем средневековом мире.

В 1236 году мечеть снова превратили в католический храм. Минарет сделали колокольней, а с самим зданием архитекторы сотворили еще одно чудо. Они встроили в самый центр мечети полноценный готический христианский собор со всеми его контрфорсами, аркбутанами, высокими колоннами и нервюрами сводов. Причем сделали это на удивление органично. Когда смотришь на здание сверху, то кажется, что собор просто вырастает из огромной крыши мечети. А когда попадаешь внутрь, то граница между старым объемом Мескиты и «новым» храмом практически незаметна. Ты только что шел по полутемному бескрайнему лесу колонн и низких двойных арок, и вдруг оказываешься в центре огромного освещенного пространства, уходящего куда-то на необозримую высоту.