Петр Никонов - Долгое путешествие

Еще более впечатляющая разница между земным и небесным в те дни, когда полет приходится на плохую погоду. Пока ты на земле, вокруг дождь, мрачность, серость. И такая туманная бесцветность сопровождает тебя и после взлета, пока самолет набирает высоту. Но вот в иллюминаторе мелькнул просвет солнца, средь белой пелены показался кусочек голубого неба, и вдруг ты возносишься над облаками, оказываясь в нереальном, фантастическом мире. Внизу, сколько хватает взора, клубится и торосится белая пустыня – то ли заснеженный арктический ледник, то ли самая большая во вселенной порция сахарной ваты. И белую бесконечность, и тебя заливает яркий солнечный свет, словно и не было в твоей жизни никакого дождя пару минут назад. А выше, рядом, можно достать рукой – жаль, иллюминатор не открывается – такое близкое и такое синее безбрежное небо.

Я летаю часто. И порой, признаюсь, даже я начинаю от этого уставать. Но вот, снова я в кресле самолета, снова ревут турбины, снова отрыв, набор высоты, выход на курс, небо – и я снова счастлив. Как в первый раз. Будто эти стальные крылья – мои собственные, и я мчусь, мчусь, мчусь над миром людей, пронзая время и пространство. Ветер бьет мне в лицо, длинные белые перья в моих крыльях трепещут, а я смеюсь, смеюсь, смеюсь…

А вот мой друг Анри Аррет, на встречу с которым я лечу в Монреаль, летать не любит. Он вообще не большой поклонник приключений и путешествий. Его бы воля – заперся бы дома, обложился бы бочонками с темным пивом и не выходил бы никогда. Благо, может себе это позволить. Но приключения – ребята активные, и они сами частенько находят Анри. Как правило, в виде симпатичных женщин, стучащихся в его дверь с просьбой о помощи.

Итак, знакомьтесь: Анри Аррет, шатен с голубыми глазами, шесть футов два дюйма ростом, слегка за тридцать пять, большой любитель тихого лентяйства, темного пива и миниатюрных рыжих девушек. Симпатичный и импозантный, несмотря на свою мизантропию, а несколько небольших шрамов на лице лишь украшают его. Отслужив пять лет морским пехотинцем в Ираке и Афганистане, он пару лет проработал полицейским, а потом выиграл сто двадцать миллионов долларов в лотерею.

Деньгами распорядился мудро, разложив их в три десятка фондов и банков по всему миру, а сам вел тихую холостяцкую жизнь. Заскучав, стал частным детективом, чисто для развлечения. Услуги свои он не рекламировал, но сарафанное радио исправно приносило ему клиентов. И, порой, даже больше, чем ему хотелось. Потому что проблемы клиентов частенько становились его собственными проблемами. Однако дело это он не бросал. А поскольку мазохистом он не был, следовало предположить, что, несмотря на все его жалобы мне, своими приключениями он наслаждался. Равно как и ощущением своей востребованности и нужности окружающим. Особенно если окружающие эти были рыжеволосыми девушками чуть выше пяти футов ростом.

Мы познакомились лет пять назад, когда Анри крепко влип, расследуя дело религиозного культа, руководимого парочкой психопатов, выдававших себя за древних богов. Анри была нужна информация, и наши общие знакомые рекомендовали меня как лучшего из лучших. Всё очень быстро закрутилось и вышло из-под контроля. Чтобы спасти Анри жизнь мне пришлось продемонстрировать часть своих талантов. Анри услугу оценил, и не только возвратил свой долг с процентами, преданно выполняя мои поручения, но и стал одним из моих ближайших друзей. И одним из тех, кто знал о том, кто я. Тех, кого, как я наивно полагал, можно пересчитать по пальцам – Джудит-Лилли развеяла мои заблуждения.

- Дело непростое, - Анри недовольно качает головой. Мы сидим во внутреннем дворе, точнее, саду, ресторана Jardin Nelson на площади Жака Картье. Перед нами две тарелки нежнейшего конфи из утки (точнее, Патэ Шинуа) и бутылка органического Пино Нуар из Орегона (ничем, впрочем, не отличающегося от неорганического). Я в образе, а точнее – в теле, Анн-Клэр Винсено, обеспеченной домохозяйки из Монреаля, большой любительницы модной одежды и лошадей.

- Это мягко говоря, - развожу руками. – Простых дел у меня не бывает, но это обещает быть одним из самых сложных. По крайней мере, мне никогда раньше не приходилось работать в условиях, когда цель знает о моем существовании и, более того, может меня узнать в любом теле.

- Привык работать под чужими именами? – он добродушно усмехается. – А вот теперь попробую сделать это, как обычный человек. Без чит-кодов и секретных ингредиентов.

- Староват я для этого, - улыбаюсь в ответ. – Расслабился за последнюю пару тысячелетий.

- Ничего-ничего, когда-нибудь надо взбодриться. Дело непростое. Но интересное.

- Есть идеи?

- Идеи? Конечно.

- И?

- Что «и»?

- Анри, не издевайся, рассказывай.

- Хе, ну, давай думать. Допустим, они знают про тебя. Когда последний раз им про тебя эта твоя незнакомка рассказывала?

- Подозреваю, что в восьмидесятых или в девяностых. Вроде как она после этого с ними разошлась. Что-то не поделили.

- Что?

- Не знаю.

- Зря.

- Согласен.

- Ладно, - кивает он. – Если она и рассказывала всё подробно, то немногим. Вероятно, Дэвиду. Может, Збигневу. Оба уже мертвы. За двадцать-тридцать лет эта твоя Неугасимая свеча ни разу не подала сигнал. И даже если кто-то из нынешнего состава этого Малого президиума знает о тебе, то, вероятно, уже позабыл или просто не верит в эти сказки.

- Думаешь, об этом можно позабыть?

- Эгоцентризм тебе не к лицу, Гэбби. Не всё в мире крутится вокруг тебя. Даже я с трудом в тебя верю, а эти люди тебя в жизни не видели. Ты для них сказка. А вот эта твоя Джудит – вполне себе реальность.

- Что ты хочешь сказать?

- Допустим, одна из моих прекрасных рыжекудрых леди, захотела бы мне сделать подарок. Необычный, свойств которого я не понимаю, волшебный. А не понимаю, значит, опасаюсь. Такая уж человеческая натура – бояться неизвестного и непонятного. Это не плохо, на самом деле. Это помогло нашему виду выжить и подмять под себя всех остальных животных. Но это наша натура. Если бы я с такой девушкой расстался, то первым делом постарался бы засунуть ее подарок как можно дальше, от греха подальше.

- Ты хочешь сказать, что Неугасимой свечой больше не пользуются?

- Скорее всего. Но я бы не стал на этом строить план. Я предположил бы, что ее где-то держат, по традиции, но только не в зале заседаний. Может, на входе, может, где-то поблизости. Чтобы и проникновение предотвратить, и исключить использование этого, хм, устройства в целях прослушки.

- Разумно. И что ты предлагаешь? Может, направить туда кого-нибудь вместо меня? Или проникнуть в зал заранее и установить свою прослушку?

- Второе – точно нет. Во-первых, у нас нет времени. Встреча начинается завтра, а значит, место встречи уже под охраной. Во-вторых, наверняка еще раз пройдутся детекторами жучков перед началом встречи. Направить кого-то вместо тебя – а кого? Только если меня, но я буду полезней снаружи. Я не Джеймс Бонд. Я, скорее, Арчи Гудвин. Предпочитаю работать ногами и руками, а не головой.