Александр Лонс - Куколка

— Одиночество в толпе?

— Оно самое. Это все оттого, что многие переоценивают точность описания своего характера или деталей личной жизни. На этом эффекте, кстати, держатся предсказания и даже личностные тесты сомнительного характера, многочисленные гороскопы. Они неточны и поэтому всеобъемлющи. Порой людям кажется, что некоторые описания будто для них созданы, а на деле просто слишком неконкретны и подходят практически каждому. Сколько раз уже пробовали: сдвинут гороскоп, все равно совпадает.

— Принцип тотальной неопределенности Герцена-Чернышевского знаешь? Правда что ли? Это один из законов природы. Он гласит, что точно и одновременно можно знать лишь что-то одно: либо кто виноват, либо что делать.

Я хихикнул, не зная, что тут еще можно добавить.

— А я-то ждала какой-нибудь резкой реплики от тебя, — фыркнула Маша. — Оптимистическое начало.

Тут я занудно возразил, что не «оптимистическое», а «оптимистичное», пояснив, что оптимистической была только трагедия у Вишневского.

— Вишневский, это кто? Писатель такой, да? А, знаю. Тот самый поляк, что «Одиночество в сети» написал. Эта книга стара, как мир. У нас, в Германии, ее уже забыли давно. Читала, короче. Но знаешь, она меня не воодушевила! Сюжет расплывчат, интрига невнятна, современному человеку читать эту вещь просто неинтересно. Вероятно, прежняя популярность объясняется новаторством романа для времени первого издания. Роман в интернете! Это же так романтично и оригинально… когда-то было. Теперь просто скучно. Прочитала примерно одну треть, дальше не смогла. Не осилила, да и времени стало жалко, лучше потрачу на другие книги. Согласен со мной?

В ответ я брякнул, что дураков на свете мало, но расставлены они столь умно и грамотно, что встречаются на каждом углу. А потом еще добавил, что нередко приходится соглашаться лишь ради того, чтобы собеседник заткнулся. Но вот беда — часто он и не думает прекращать свою болтовню!

Собеседница моя сразу же обиделась, и довольно долго мы шли молча. Наконец, когда пауза мне надоела, я примирительно попросил не обижаться, не сердиться, отчетливо понимая, что эти слова могут привести к результату противоположному желаемому. Хорошо хоть все еще рядом идем, могла и по роже мне залепить и убежать куда-нибудь. С нее станется. Но все-таки женская склонность в говорливости взяла верх:

— Считаешь себя таким уж умным и независимым? — вдруг сердито спросила она, не ожидая какого-либо ответа. — Ты это, поаккуратнее тут. Помни, что художник может обидеть каждого.

Я спросил как, вместо того, чтобы промолчать.

— Так! Неужели не слышал, как один популярнейший российский писатель обидел своего нечестного издателя? В очередном романе подробно и красочно описал его в образе пассивного гомосексуалиста. А я могу твой портрет в какое-нибудь особое место на картине вставить, ни никто ничего мне не сделает. Мало ли, что! Чисто внешнее сходство. Знаешь, я где-то слышала, что такие, как ты, самостоятельные, самодостаточные люди и есть самые страшные. Люди, отыскавшие в себе целый мир и полностью увлеченные этим миром. У них нет надобности в постороннем обществе. Можно быть очень важным для таких людей, но они не станут терпеть чужие проблемы. Да и свои тоже. Они просто уйдут, сменят обстановку или отгородятся от неприятностей этого мира. Они легко отпускают от себя других, и так же легко находят новых, если хотят, конечно. Потому что люди с богатой внутренней вселенной ничего не теряют, и не ожидай, что в одиночестве они будут страдать. Самодостаточный человек ни от кого и ни от чего не зависит, даже от погодных условий. Он принимает самостоятельные, правильные с его точки зрения решения, какими бы неординарными они ни были. Самодостаточность — это подарок судьбы для одних и проклятие для других.

На это я опять возразил, что подарки судьбы если и выглядят подарками, то зачастую в действительности таковыми не являются. Как и проклятия, кстати.

— Это ты сейчас к чему? — подозрительно спросила Маша, посмотрев на меня как-то боком.

Я поведал о якобы вспомнившейся цитате из книги.

— Не помню такую книгу, — буркнула она.

«Я тоже», — подумал я, а вслух сказал, что это как дарить цветы по всякому торжественному поводу. Хлопот много, а толку никакого.

— Мне вот тоже кажется, что мужики дарят цветы девушкам исключительно по стереотипной привычке. Никакой пользы срезанные растения не несут, зачем тогда их вообще срезать? Девушки также не понимают, для чего им это надо, да и сами такие цветы недолговечны. Отчего-то всем нравятся, а мне — нет. Что, одна я такая?

— Ты — не одна. А знаешь, тут вдруг подумалось, что с теми индейскими богами, что сейчас вокруг клумбы стоят, не все так просто было. Когда в Германии сделали эти слепки и обнаружили, что они сохраняют какую-то силу оригиналов и что-то там могут, их специально подсунули в Россию, дабы изнутри дестабилизировать обстановку. Небось, сам «кузен Вилли» об этом распорядился, чтобы «любезному кузену Ники» было чем заняться. А последний, по простоте душевной, происходящего не понял, хотел использовать для своих целей, но ничего из этого не вышло. Стало все плохо. И в войну страну ввергнул, и Ленина в руках держал и упустил, и революцию не победил, и сам погиб. Причем упомянутый тобою Распутин, похоже, все понял, предвидел даже, но до конца извести эту заразу не смог, не так уж он был и всесилен. Страну потом еще сто лет лихорадило, да и до сих пор трясет, можно сказать. А ведь отсюда все идет, из Петербурга. Не удивлюсь, что центром зла является компания этих самых бетонных идолов.

— Вот опять ты… вечно у вас во всем Европа виновата.

— У кого это «у вас»? Минуточку, — я решил немного сместить тему, — ты так и не объяснила, почему вдруг поменяла жанр своей живописи? Вместо мира после людей начала вдруг рисовать зеленомордых гоблинов с клыками?

— Это было не вдруг. Не гоблинов, а орков, да и клычки у них не так уж сильно выступают над зубным рядом, примерно как у человекообразных обезьян. Только в отличие от горилл, эти выглядят довольно-таки милыми и симпатичными ребятами.

— Так ты что, их вживую видела что ли?

— Ну, да, можно и так сказать. Видела. Ладно, все на сегодня. Мы уже пришли, не заметил? Я остановилась в этом маленьком отеле. В номер к себе не приглашаю, по вполне понятным причинам, так что до послезавтрашнего вечера. Тогда и продолжим разговор, мне еще много всего надо рассказать.

Как назло гостиница моя располагалась совсем в другом месте, и пришел я туда вообще никакой. От долгого неспешного хождения ныли ноги, и назавтра никуда идти категорически не хотелось, да не судьба.

* * *

Удивительное дело, но после полновесного девятичасового отдыха на гостиничной кровати удалось снова почувствовать себя если не как в юности, то почти. Проснулся вполне бодрым и полностью отдохнувшим. Пора было приводить себя в порядок и отправляться на новую встречу. На встречу, от которой и хотел бы уклониться, но — никак. Обещал, а слово свое всегда стараюсь держать изо всех сил, ибо нет у меня ничего, кроме честного слова.