Мехтильда Глейзер - Эмма, фавн и потерянная книга

– А что конкретно ты ищешь? – спросила я, не отводя глаз от монстра.

– Доказательства, – ответил Дарси. – Что-то указывающее на присутствие Джины. Может, вещь, принадлежащую ей. Или фото. Или какие-нибудь другие зацепки. Не знаю.

– Угу.

Я выпрямилась и принялась за проверку прикроватной тумбочки, в ящике которой нашла только несколько журналов, фонарик и упаковку презервативов. Платяной шкаф сюрпризов тоже не принес. Рядом с горой одежды лежали старая хоккейная клюшка, несколько теннисных мячиков и поцарапанный скейтборд без колес.

– Фредерик не похож на человека, который ведет дневник, – усмехнулась я.

Дарси, тем временем закончивший с письменным столом и книжным шкафом рядом с ним, кивнул:

– И для нас это нехорошо.

Он опустился на пол рядом с кроватью и прислонился к ней спинои.

Я сделала то же самое, не забыв сохранить как можно большую дистанцию с пауком. Вышло немного неловко. Занятая мыслями о восьминогом подкроватном жителе, я, наверное, подозрительно близко пододвинулась к Дарси. На миг мы соприкоснулись плечами, Дарси напрягся – я почувствовала это – и тут же отодвинулся. Конечно, ему больше не хотелось такой близости. Не после того, как я его отвергла. Как он выразился, тема закрыта. К счастью.

Однако… Возможно, раньше у меня сложилось не совсем правильное представление о парне. Все-таки у Дарси были свои причины не подпускать Тоби к Шарлотте. Еще он спас меня после моего постыдного падения, вытащив из фонтана, и прилагал все силы к тому, чтобы найти сестру… Дарси де Винтер, наверное, был не так ужасен, как я представляла. И я почти жалела, что в день открытых дверей так на него набросилась. Могла быть повежливей хотя бы.

– Извини, – пробормотала я.

Дарси сделал вид, что ничего не произошло.

– Это тупик, – вздохнул он. – Если и существовали какие-то доказательства, он давно их уничтожил.

– Или спрятал в другом месте.

– Но где?

– Не знаю. – Я откашлялась и начала: – Я… сегодня ночью прочитала еще несколько записей Джины.

Дарси посмотрел на меня:

– Я весь внимание.

Я глубоко вздохнула. Открытие со вчерашнего вечера, когда я его совершила, камнем лежало у меня на душе.

– Ее стихи… попались мне на глаза. Среди последних записей есть несколько, в которых она мечтает… – Я колебалась секунду, прежде чем сказать, но когда сказала, то сделала это быстро, разом, как срывают пластырь. – Умереть, – закончила я. – Она мечтала умереть или попасть на край света.

– Знаю. Стихи ужасно драматичны. Но ведь такое пишут многие подростки – о смерти и вечной любви… да и всяком… не знаю еще о чем?

– Я не об этом. Просто…

Я не понимала, как объяснить Дарси положение вещей так, чтобы не выглядеть посмешищем. Но, может, надо сделать это именно сейчас. Может, наступил момент, когда пора перестать гадать, идиот Дарси де Винтер или нет и считает ли он или кто-то еще меня за взрослую или за наивную девчонку. Может, настало время просто помочь ему, сказав правду. Я сделала глубокий вдох.

– Я думаю, с Джиной действительно могло произошло то или другое. Она умерла или находится на краю света, – пояснила я. – И именно потому, что она это написала.

Дарси поднял брови.

– Хроника – необычная книга, и я думаю, что Джина тоже знала это. В последние недели перед исчезновением уж точно, ее записи выглядят так, словно она их сочиняла и… использовала. Эта книга обладает особенными силами, ясно? – пробормотала я. – Она может влиять на события. Но она опасна, я узнала об этом недавно. Я… была так наивна, что считала ее неопасной.

Я рассказала парню обо всем с самого начала: о льве, контрольной, папиной премии, опасений из-за фавна.

Дарси все это время слушал молча, а когда я закончила, сказал:

– Ты же понимаешь, что я не могу поверить тебе, Эмма? Магия! Магии не существует.

Я кивнула:

– Конечно же не можешь. Мне и самой все еще кажется, что это безумие. Я правда считала себя взрослой, – вздохнула я. – А сейчас сижу тут и на полном серьезе рассказываю тебе, что верю в волшебство. И в фавна. И может, даже в королеву фей. Извини, но я…

Дарси бросил на меня предупреждающий взгляд и приложил палец к губам. Я мгновенно замолчала. Да, теперь мне тоже стало слышно: в доме где-то под нами раздавались голоса.

Ужас!

Что-то стукнуло. Шаги на лестнице. Разговор каких-то мужчины и женщины.

Дарси одним прыжком оказался у двери и прислушался.

Женщина рассмеялась над какой-то фразой своего спутника.

Тихо-тихо я подобралась к Дарси. Что нам теперь делать? Почему родители Фредерика уже вернулись? Я посмотрела на свои наручные часы. Ровно без двадцати семь.

Насвистывая что-то, отец Фредерика прошел по коридору, скрипнули петли какой-то двери, вскоре рядом раздался шум воды в душе. На другом конце дома кто-то загремел кастрюлями. О’кей, они не зашли в эту комнату. И прямо сейчас они заняты. Я кивнула Дарси, который, словно в замедленном режиме, надавил на ручку двери. Взял меня за руку и потянул за собой в коридор.

Бесшумно мы прокрались по вытоптанному ковру. Душ все еще шумел, из кухни доносился звук радио. Но я все равно задержала дыхание, пока мы крались к двери. Мы почти добрались до нее, когда краем глаза я заметила тень. Вздрогнула. Дарси нырнул за маленький шкафчик и дернул меня вниз. Я прижалась спиной к стене, чувствуя, как на висках выступают крошечные капельки пота.

Мать Фредерика прошла мимо нас к маленькому чулану. Высокая и сухопарая, она напоминала ворону, надевшую цветочной фартук. Бесконечно долгие секунды женщина стояла перед полками с соленьями, прежде чем выбрать банку. Но ее медлительность, к сожалению, только оттягивала неотвратимое.

У меня сердце ушло в пятки.

Сейчас она обернется, посмотрит точно в нашу сторону, и тогда…

Мы еще сильнее вжались в стену за шкафчиком. Казалось, сердце у меня бьется так громко, что слышно в другом конце коридора, и чудо, что мать Фредерика не замечает этого. Она стояла слишком близко, чтобы мы могли пробраться дальше. Черт, да мы здесь если не совершаем разбойное нападение, то уже точно нарушаем принципы неприкосновенности жилища. Отец этому конечно же не обрадуется. Если Ларбахи решат звонить в полицию и стражи приведут нас в замок, это отразится на папиных нервах совсем не хорошо!

Шум из душа прекратился.

Мать Фредерика выбрала банку с консервированной вишней, закрыла дверь чулана и повернулась. На ходу она читала этикетку. Не поднимая глаз, женщина прошла мимо и снова исчезла за дверями кухни.

Я уже хотела выдохнуть, но тут как раз напротив места, где прятались мы с Дарси, дверь открылась в ванную. Медленно-медленно, потому что отец Фредерика, выходя в коридор, вытирался. Поток влажного и теплого воздуха устремился навстречу нам. Но мужчина нас не заметил. Сперва он растер шею полотенцем, а затем вернулся, чтобы повесить его.