Мехтильда Глейзер - Эмма, фавн и потерянная книга

Сейчас или никогда!

Мы с Дарси одновременно выпрыгнули из укрытия. Это наш единственный шанс. Мы рванулись к двери и помчались вниз по лестнице, перепрыгивая через ступени. Скорее всего, с гораздо большим грохотом, чем хотелось бы. Но мы просто летели прочь. Вот уже промчались по складу, заднему двору, вернулись на улицу. И оттуда проделали весь путь от деревни к машине бегом. Только там мы остановились.

И только тогда Дарси выпустил мою руку.

Задыхаясь, мы упали на сиденья «Мини Купера».

– Чуть не попались, – пробормотала я.

Сердце все еще билось сильно-сильно – я боялась, что оно может в любую секунду остановиться. Мы пробрались в чужой дом, и нас чуть не поймали. Мы совершили преступление! Адреналин разлился у меня по венам. Но мы выбрались! Все прошло хорошо! Мне вдруг стало очень легко.

Дарси посмотрел на меня. И усмехнулся. С искоркой в глазах Дарси казался куда младше.

– Удачно провернули. Может, стоит заняться этим профессионально.

– Взломами? – спросила я и тоже не смогла удержаться от усмешки. – Звучит круто.

– У нас явно к этому талант. Что думаешь, может, в следующий раз попробуем взять банк?

Я кивнула:

– Или ростбиф?

Дарси скользнул взглядом к часам на приборной панели:

– Черт!

И он завел мотор.

Сентябрь 1794 года

– Я нашел ту, которая любит меня таким,

какой я есть, – сказал фавн маленькой фее. —

Ты должна помочь мне сбросить мантию,

чтобы я мог показать любимой

свое настоящее лицо.

Поднявшись в воздух, фея за секунду

облетела вокруг головы фавна.

И засмеялась.

Мы с Дарси прибыли к дому мисс Витфилд всего минут на пять позже назначенного.

– О, да вы просто сияете, – сказала она, открыв нам дверь. – Очень хорошо, это нам сейчас и нужно.

Отец уже сидел в гостиной, куда мисс Витфилд поставила маленький столик, и, сжав голову руками, смотрел в одну точку, упершись взглядом в противоположную стену. Значит, влияние акции «разбор домашней аптечки» уже закончилось, решила я, садясь рядом. Дарси опустился напротив. Заняв место во главе стола, мисс Витфилд сняла серебряные колпаки с тарелок и блюд, полных дымящейся еды.

– Пожалуйста, угощайтесь, – предложила она.

Я расправила белую полотняную салфетку и положила на колени. Как там полагается вести себя во время обычного ужина? Нужно ли соблюдать порядок? Сперва предложить блюдо гостям, а потом приступить самому?

– Давайте же, не стесняйтесь, – прервала мисс Витфилд поток моих мыслей и положила картошку себе на тарелку. – Поторопитесь, пока ничего не остыло.

Ну ладно. Я взяла овощи с соусом. Йоркширский пудинг пришелся мне не по вкусу, но остальные блюда оказались превосходны. Только теперь я почувствовала, как сильно проголодалась после тренировки по плаванию, затем был разбор аптечки с папой и проникновение в дом Ларбахов. От преступлений обычно пробуждается волчий аппетит.

– Так вы собирались встретиться? – осведомилась мисс Витфилд у нас с Дарси, когда я накладывала вторую порцию мяса. – Чем хотели заняться?

– Просто погулять по деревне, – ответил Дарси. – И честно сказать, я буду весьма признателен, если вы больше не станете сообщать маме ничего о моем пребывании здесь, мисс Витфилд. Родителям не особенно по душе, что я приехал сюда без их ведома.

– Прости, что выдала тебя, – вздохнула мисс Витфилд. – Я понимаю твое желание узнать, что произошло с сестрой.

– Спасибо, – поблагодарил Дарси.

– Не передашь мне зеленых бобов, Эмма? – спросил отец, и я протянула ему блюдо.

– Вам удалось найти что-то новое? Какой-нибудь след, может, полиция что-то упустила? – продолжала расспрашивать мисс Витфилд.

Мы с Дарси переглянулись. Не обменявшись ни словом, мы решили, что лучше пока ничего не рассказывать о Фредерике и наших предположениях.

– Не особенно, – поэтому ответил Дарси. – Я только разыскал школьные вещи Джины. Но Эмма недавно нашла ее старый дневник. – Парень пожал плечами. – Может, он поможет нам продвинуться дальше.

Мисс Витфилд улыбнулась:

– Да, возможно. Девочки обычно доверяют своим дневникам все-все. То есть в мое время точно было так. Удачи вам. – Она обернулась к отцу: – Положить еще ростбифа, Расмус?

– Нет, спасибо, – отказался папа. – Мне надо следить за уровнем холестерина. Кроме того, я уже чувствую себя не особенно хорошо, кажется, у меня вдруг горло начало отекать. И так тяжело шевелить языком.

Я вздохнула:

– Лучше сначала выпей немного воды.

Всегда, стоит папе начитаться инструкций к лекарствам, ему начинает казаться, что у него всякие побочные эффекты – вот и сегодня так. На этот раз, кажется, началась придуманная аллергическая реакция.

– Дыши глубже и…

К несчастью, тут папа потерял сознание.

У него закатилась глаза, он обмяк. Я едва успела подхватить его за плечи и не дать упасть лицом в тарелку.

– Боже мой! – вскрикнула мисс Витфилд.

Дарси схватил телефон в руки:

– Я вызываю врача.

– Да, скорее!

Я закусила губу. Папа безжизненно висел в моих руках. Почему у школьной медсестры выходной именно сегодня?

Вместе мы оттащили отца на диванчик у окна. Я положила одну подушку отцу под голову и еще несколько – под ноги. Может, что-то с сердцем? Папа вдруг показался мне таким маленьким теперь, когда лежал закрыв глаза, бледный, с растрепанными волосами. Да, по сути, я никогда не видела его не больным. То есть он всегда чувствовал себя нездоровым, страдал от каких-нибудь придуманных болячек. Однако видеть его в таком состоянии оказалось для меня настоящим потрясением. Может, потому, что теперь все было по-настоящему? Потому что папа впервые за все годы действительно чем-то заболел?

Я оказалась совсем не готова к этому новому раскладу. Что может быть с папой? Аллергический шок? Эпилепсия? Инфаркт? Боже, я вообще не представляю, что делать! Неужели снова дело в одной из моих записей, которая привела к этому? Я сделала такое с папой?

У меня пересохло во рту, кровь застучала в ушах.

Дарси ходил по комнате туда-обратно и то и дело выглядывал в окно, не видно ли «скорой», приезда которой мы ждали. Мисс Витфилд держала папу за руку, я гладила его по щеке и каждые несколько секунд проверяла, не перестал ли он дышать.

– Просыпайся, – шептала я. И поклялась никогда больше не быть такой легкомысленной и не играть с хроникой. – Пожалуйста, просыпайся.

И действительно, через несколько минут папины веки дрогнули. Он заморгал, а затем открыл глаза и посмотрел на нас с видом, будто только что вернулся откуда-то издалека.

– Что случилось? – невнятно спросил папа.

– Ты упал в обморок, – хрипло прошептала я. – Ни с того ни с сего. Какой ужас! – Слезы побежали у меня из глаз, стекая по щекам. – Как ты себя чувствуешь сейчас? Дышать можешь?