Лев Гурский - Корвус Коракс

– Та-ак, – протянул старик. – А теперь рот на замок и дай мне подумать хотя бы минуту.

– Они схватили Лину! Они убили Карла! – Сейчас я не мог молчать. – Как они про нее узнали? Я ведь вообще никому… даже на работе, даже Бестужевым, подробно не рассказывал… я же…

Вилли Максович взял меня за плечи и сильно встряхнул – так взбалтывают бутылку кефира.

– Заткнись, деточка, – сурово сказал он. – Воплями делу не поможешь. Ты сам и проговорился – Рыбину. Кто тебя за язык тянул? Ну-ка вспомни свои слова: «Эвелина – перспективный дизайнер женской обуви на юго-западе Москвы». Всё. Умному человеку других подробностей не требуется. Профессия, локализация и редкое имя. Даже дилетант ее вычислит, а у Рыбина возможности – о-го-го. Я же тебя предупреждал: будь осторожен с кремлевскими… Та-ак…

Некоторое время Фишер, полуприкрыв глаза, молча и сосредоточенно барабанил пальцами по деревянной спинке скамейки. Потом наконец произнес:

– Из нас двоих пока лучше соображаю я, поэтому и формулировать буду я. Тебе разрешается только меня слушать и отвечать на мои вопросы – предельно кратко. Понял?

– Вилли Максович, они же…

– Понял или нет?

– Понял.

– Уже прогресс. Я догадываюсь, какие мысли вертятся в твоей голове и сколько глупостей ты хочешь сделать, причем одновременно. – Старик стал по очереди загибать пальцы: мизинец, безымянный, средний. – Глупость номер один – сорваться с места, поехать туда, откуда пришло сообщение, и всех поубивать. Глупость номер два – бежать в полицию. Глупость номер три – схватить Корвуса и ехать с ним… куда они там требуют мчаться? Оск-во – это что?

– Сокращение от Осколково, – ответил я. – Это турбаза в Ольгинском районе. Еще когда мы на «Челси» летели, я вам про нее рассказывал. Там у пионеров штаб и бывают ежегодные слеты…

– А, да, теперь припоминаю, – кивнул Фишер. – Главная база наших негодяев, эдакая пиратская Тортуга. Мы еще собирались бомбить их дерьмом с дирижабля… Короче, Иннокентий, выкинь, пожалуйста, все три глупости из головы. Раз… – Настал черед разгибать пальцы. – Домой к твоей Лине нам ехать абсолютно незачем. Автор записки, этот самый У – то есть Федя Утрохин, – давно увез ее из дома в свое Осколково, а вот засаду, скорее всего, оставил… Два. Ты по-прежнему веришь, что кто-то из полицаев захочет связываться с пионерчиками? Вижу, что нет. Кроме того, не забывай, что полицаи нас самих ищут. В участок мы можем войти, но оттуда уже не выйдем… Ну и три. Ехать и менять? Никто тебе не гарантирует, что обмен вообще состоится и ты вернешься живым. Я могу поехать с тобой, но… Есть разница между риском и дуростью. Второй раз захватить приличную посудину типа «Челси» нам не позволят. Можно атаковать турбазу с земли, но у меня одного – тебя как серьезную боевую единицу, извини, я не учитываю, – шансы победить нулевые. Значит, нам остается… что? Теперь можешь отвечать.

– …сидеть сложа руки, – злобно сказал я. Фишер был прав, и меня это больше всего бесило.

– …снова искать союзников, – невозмутимо продолжил Вилли Максович. – И конечно, уже не из кремлевских… Перестань бычиться, Иннокентий. Зажми эмоции в кулак. Горячее сердце – это прекрасно, но мне нужна твоя холодная голова. Напрягись и подумай: кто поможет нам против пионерчиков? Допустимы любые идеи, самые безумные. Помнится, ты называл каких-то готов… анархов… хоть что-то боеспособное от прежних молодежных групп в Москве осталось?

– Сомневаюсь, – буркнул я. – Из тех, давнишних, уже никого не найти. Однако…

Похоже, я начал потихоньку приходить в себя. Хотя злости во мне меньше не стало, она уже не окутывала мозги черной непроницаемой пеленою. И сразу же в дальнем уголке сознания что-то неуловимо забрезжило. Еще не идея – скорее, ее проблеск, осторожное предчувствие.

– Ну? Придумал? – Теперь уже Вилли Максович теребил меня.

Но я не спешил. Я знал, что хорошую идею, как большую рыбу, нельзя раньше времени вытаскивать, иначе она может сорваться. Надо быть терпеливым, подсекать аккуратно.

– Кажется, придумал, – сказал я наконец. – Есть у меня знакомый мальчик, мой тезка…

Со второго раза школа № 1223 показалась мне еще более унылой на вид и похожей на казарму. Здание, конечно, планово ремонтировали и красили в розовый цвет – но в рамках отпущенного бюджета. Наверное, только первоклашки, которым еще все было в новинку, приходили сюда с радостью, а тех, кто постарше и посерьезнее, эти стены уже избавили от иллюзий. Будь у меня маленький бизнес за пределами своего класса, я бы старался приходить в школу как можно позже и не досиживать до последнего урока – особенно если это география или астрономия. Какой из двух входов выберет смельчак, желающий удрать, – главный или запасной? Конечно, главный: он уже под охраной ласточек и, значит, меньше шансов нарваться на человека-завуча.

Я убедил Фишера довериться моему опыту и оказался прав. Вскоре после звонка на урок парадная дверь школы № 1223 приотворилась. Из нее высунулась знакомая кудрявая голова. Убедившись, что возле школы безлюдно, ученик 6 «В» Иннокентий Савочкин вышел и с независимым видом стал спускаться по лестнице. Тотчас же к нему на плечо спикировала дежурная ласточка. Отработанным жестом тезка хлопнул по наружному карману форменной куртки, из которого вылетел спичечный коробок. Савочкин подхватил его на лету и щелчком открыл. Крупный жук обрел свободу – но лишь на мгновение: ласточка схватила добычу и с ней в клюве взлетела ввысь.

– Какой находчивый! – шепотом похвалил Вилли Максович. – Эти птицы не принимают подачек и не едят с руки.

– Да, он разбирается, – подтвердил я. – Ласточка должна хотя бы формально сама поймать жука, и Кеша помогает ей сохранить самоуважение.

Тем временем шестиклассник обогнул клумбу и деловито направился к выходу из школьного двора – мимо двух почти сросшихся кленов, за которыми прятались мы с Фишером. Когда Кеша оказался рядом, я выглянул из-за деревьев и сказал вполголоса:

– Эй, тезка! Привет. Есть разговор.

Увидев меня, Савочкин повел себя очень странно. Он стал отчаянно гримасничать и махать руками, как будто отгонял от себя тучу мошкары. А когда убедился, что я не понимаю его знаков, то ускорил шаг и, не останавливаясь возле кленов, коротким энергичным жестом поманил за собой. Минуту спустя маленький Кеша перебежал через дорогу, потом быстрым шагом двинулся к ближайшей пятиэтажке. Там он ловко вскрыл гвоздем наружную дверь ближайшего подъезда и вновь показал жестом, чтобы мы следовали за ним. И только когда мы все оказались в подъезде, а дверь за нами закрылась, мальчишка набросился на меня:

– Вы чего тут ходите? С ума сошли? Вас же разыскивают!

– Быстро они, однако, сработали, – с неудовольствием сказал Фишер, но тут же выяснилось, что ищут меня не из-за вчерашнего.