Лев Гурский - Корвус Коракс

– Не шевелитесь. Не дышите. Слу-шай-те!

Сначала мы не уловили никаких посторонних звуков, кроме приглушенного шума ветра на улице. Но потом из среднего шкафа явственно донеслось очень тихое, но целеустремленное царапанье. Распахнули шкаф, а он оказался липовым. Вернее, настоящей была передняя стенка, за ней пряталась укромная дверца, куда-то ведущая. Я поспешно рванул на себя ручку, запрыгнул в тесную темноту, нащупывая на стене выключатель… Лина?! Ты здесь?

Тусклая лампочка высветила комнатку-пенал без окон. Раскладушка у стены была аккуратно застелена – никакой пионер так не сумеет. Рядом – низенький трехногий столик, а на столике…

– Фридрих! Дорогой! Ты жив?

Скворец, маленький и одинокий, перестал царапать клювом прутья клетки и посмотрел на меня с упреком. «Почему так поздно? – прочел я в его глазах-бусинках. – Как мы теперь без Карла?»

– Фридрих, где Лина? Она тут была? Ли-на! – Я потеребил ногтем прутья.

Скворец молча склонил голову набок, и я увидел, куда показывает его клюв: на одном из прутьев висел знакомый брелок для ключей – маленький серебристый совенок, мой подарок.

Лина была здесь, ну конечно! Ее увели совсем недавно, и она оставила знак – для меня! Буров, человек опытный, проследил за моим взглядом, увидел брелок и все понял без объяснений.

– Николай, держи схему, – он сунул Доскину вид турбазы сверху. – В мелкие стычки старайтесь не вступать, бегите к связному пункту. По плану туда должна прибыть группа Валькова. А я возьму с «Проньки» нашего «Холивара» и облечу турбазу и вокруг: может, чего увижу…

Сейчас я бы с удовольствием вступил и в мелкие, и в крупные стычки, но пионеры, словно догадываясь об этом, по дороге ни разу не попались. Так что через две минуты мы оказались в связном – мрачном пятиугольном сарае в центре Осколково. Здесь была всего одна комната, зато большая и очень захламленная. Надеясь подраться, я поискал глазами пионеров, но они и отсюда предусмотрительно свалили. Сам сарай смахивал на берлогу Фишера – только видимого хаоса было намного больше, а что-то интересное попадалось куда реже и по углам.

Оглядевшись по сторонам, я заметил в одном из пяти углов верстак с тисками и слесарными инструментами, в другом – стол с телеграфным аппаратом, в третьем – шкаф, набитый банками с консервами. В четвертом углу висел уже порядком выцветший портрет Пронина верхом на лошади, а из пятого вверх уходила узенькая лестница: видимо, это был путь на голубятню. Всю середину комнаты оккупировали длинные ящики. Вальков, превративший волонтеров в трофейную команду, деловито руководил погрузкой в мешки каких-то карточек.

– Вот повезло! – похвастался мне замначштаба. – Тут у них вся пионерская картотека, клички вместе с именами и адресами. Три самых важных ящика прятали на голубятне – думали, дураки, там искать не будут. Теперь, если они затеют еще какую гадость, разыщем любого, и никакие маски и камуфляж не помогут… А вы еще не нашли девушку? – Ответ он прочел у меня на лице и торопливо добавил: – Погоди, Ломов, не паникуй, скоро появится наш адмирал – он там с волонтерами уже столовую прочесывает… Надеюсь, Андрюха ее найдет.

Но раньше, чем Наждачный, в связном сарае возник Фишер. Вид у него был разочарованный.

– И это – противник? – пожаловался он в пространство. – Тьфу! Я думал размяться, вспомнить былое. А здесь вместо гитлерюгенда какой-то сопливый юнгфольк. Нас шестьдесят, а их двести. У них биты, у нас – пенопластовая фигня. Казалось бы, контратакуйте… Нет, разбежались как тараканы. Привыкли на всех наезжать, а когда на них наехали – сразу в кусты… – Тут Вилли Максович заметил меня и Фридриха в клетке и коротко спросил: – Девушку нашли?

Я помотал головой. Мне хотелось немедленно схватить трофейную биту и куда-то мчаться, кого-то лупить… ну хоть что-нибудь предпринимать! Фишер, догадавшись о моем порыве, удержал меня за руку. Потянул за собой, усадил на табуретку у верстака, сам сел рядом.

– Спокойно, деточка, – сказал он, – не пори горячку раньше времени. Я видел капитана Бурова, он уже второй круг делает. Он востроглазый. Все, что не черное, отследит сверху…

Дверь снова распахнулась, и появился Наждачный – в треуголке и черном плаще.

– Привет, это Нельсон, – объявил он с порога. – Горацио Нельсон. Хорошая новость – Трафальгарская битва выиграна, противник сдался. Наши тут поблизости развели костер – сжигают их биты, маски, всякие наклейки и плакаты, ну просто офигенно какие гнусные, я даже сам не ожидал… Давно пора было их проучить… Кася – она у нас врач по образованию – уже развернула медпункт в столовой. Пока ей хватает пластыря и зеленки: разбитые носы, ссадины, царапины, да и у гадов ничего серьезного… Плохая новость: девушку мы пока не нашли…

Я вскочил с места, опять порываясь бежать, и старик меня снова удержал за руку, приказав:

– Сиди пока. Сперва дождемся Бурова и поймем, куда нам двигаться. Разведка – прежде всего.

– …Но есть и еще одна хорошая новость, – торопливо добавил Наждачный. – Мы взяли в плен их штабных. Они-то наверняка знают про Лину… Ребята, запускайте их сюда!

Адмирал посторонился, и в сарай втолкнули помятую троицу пионеров в камуфляжных куртках и без масок. Старые знакомые: Горн, Барабан и Котелок! Вид у них был растерянный и наглый одновременно.

– Нас не запугаете! – первым делом заорал Горн. Еще с нашей первой встречи, когда он лупил меня, связанного, я запомнил этот голос. – Мы пионерскую клятву давали. Мы ничего вам не скажем, можете даже применять пытки! Мы… – Он узнал Фишера и поперхнулся.

– Пытки? – задумчиво повторил Вилли Максович, как бы пробуя слово на вкус. – Заметьте, не я это предложил… Ну-ка, Иннокентий, освободи табуретку для молодого негодяя, который кричал про клятву. Парни, придвиньте его, а то далеко тянуться. Крепче держите, чтобы не сбежал. Сейчас он нам выложит, где Лина. – И старик начал перебирать лежащие на верстаке инструменты. Брал в руки то гвоздодер, то ножовку, то клещи, осматривал, клал на место.

– Не имеете права! – заныл Горн, косясь на инструменты. – Я сдался добровольно! Не знаю ничего ни про какую Лину! Требую соблюдения этой… Женской… Женевской конвенции!

– Женевская конвенция – для военнопленных, а вы гражданские бандиты и мародеры, – отмахнулся Вилли Максович. – Или, может, вы по конвенции вламывались к Вячеславу Скрябину? И по какой конвенции вы девушку похищали? А? – Он взял молоток, взвесил его в руке, а затем вдруг ударил им по верстаку так резко, что остальные инструменты подпрыгнули и вернулись на места с жалобным звяком. – Где заложница?! Говори! Считаю до трех, потом…

– В тайнике, – быстро сказал Горн. – Домик номер пять, шкаф ненастоящий, а за ним комната, она там заперта, честное пионерское, мы ей ничего не сделали…