Марк Шейдон - Проклятие Звёздного Тигра. Том I [СИ]

Он переждал опасное воспоминание, открыл глаза и привстал. Энтис знакомым жестом отбрасывает волосы со щеки и улыбается. Всегда такой тёплый! Ни разу по-настоящему не гневался, не мрачнел. Тёплый и ясный, как солнышко. Золотистый, светлый… вот кому зваться Рыцарем Света — в самый раз!

А видок-то у Рыцаря Света… не очень. От голода, небось. Вил со вздохом встал и пошёл на охоту.

Вернулся он хоть и с добычей — двумя жирными голубями, — но чувствуя себя на редкость паршиво: три часа убиты впустую на попытки добыть еду честным путём, а потом пришлось свистеть приманку. Трясины! Звери доверяют Дару, а использовать доверие для убийства — самая последняя подлость. Лучше уж голодать или просить подаяние! Он охотился с помощью Дара очень редко и всякий раз ощущал себя вымазанным в грязи. Но без Дара ничего бы он не поймал. А там Энтис. Вдруг заболеет…

Энтис встретил его просветлевшим взором. Почему-то угрызения совести немножко потускнели.

— Я суп сварю. Ещё часик потерпишь?

— А куда ж я денусь? — Энтис слабо усмехнулся. — Я их сырыми есть не умею.

— Ничего, научишься. В дороге бывает всякое.

— Ну нет, — встревожился Энтис. — Сырое мясо я уж точно есть не стану!

— Ты обещал слушаться, Рыцарь, — промурлыкал Вил. — А если я велю? Выполняешь свои обещания?

Энтис растерянно молчал. А Вил хотел выждать минутку (пусть поволнуется, гадая, шутит он или всерьёз) и язвительно усмехнуться — будто бы про себя, но чтобы Рыцарь заметил. А вместо этого вдруг улыбнулся. Когда ж ему стало нравиться, что Энтис делается таким радостным от его улыбки?

А может, всё это глупости. Может, Рыцарь вовсе не улыбкам, а бедолагам-голубям радуется. Ну не мерзко ли мир устроен: хочешь выжить — убивай кого-то, ни в чём перед тобой не виноватого…

— Вкусно ты готовишь. — Энтис с сожалением взглянул на опустевший котелок. — Кстати… посмотри.

Вил посмотрел. Сандалии из полосок мягкой коричневой кожи на тонкой подошве. И кожа дорогая, самого высшего качества, но сплетены они довольно грубо.

— Откуда?

— Это я сделал, утром. Жутко выглядит, правда? — вид у Рыцаря был очень довольный. — Зато ноги в них почти не болят, я проверял. Теперь могу идти когда угодно, хоть сейчас.

Вил провёл пальцем по узкому ремешку.

— Ты сапоги свои разрезал, да?

Лучшая телячья кожа, и сапоги из неё дорогущие. Продать — можно бы и струны купить, и куртку…

— Здорово придумал. Мне вот и в голову не пришло. А сапог тебе не жалко?

Энтис явно удивился.

— А что их жалеть? Они ведь неживые. — Он рассмеялся: — Им больно не было. Ну ты и спросишь!

Вил задумчиво посмотрел ему в лицо. Никакой тут иронии — просто не понимает, не может понять…

— А когда будут звёзды, — мечтательно сказал Энтис, — и лес станет волшебным, ты споёшь о Ливиэн?

— Да… да, конечно. — Вил небрежно взлохматил волосы и улыбнулся: — А на флейте ты сыграешь?

— Да, — серые глаза искрились тёплым весельем, — да, конечно, Вил!

И он пел всю ночь, и вторую, а потом Энтис решительно заявил: всё, хватит, он вполне здоров, но от бездельного лежанья скоро вправду заболеет! Вил с усмешкой пожал плечами и согласился. И пожалел почти сразу: Рыцарь пошёл так быстро, что ему стоило немалых усилий не отставать. Выставляется, мрачно думал Вил. Ладно. Поглядим, сколько он эдак протопает в своей смешной самодельной обувке!

Но ему, похоже, и впрямь не больно: не бледнеет, не морщится… и скорости не сбавляет. Трясины!

Вил остановился и упал лицом вниз в густую траву. Лили съехала с плеча, ухитрившись треснуть его грифом по затылку; он отпихнул её в сторону и плавно перекатился на спину.

— Эй, ты что? — Энтис с обеспокоенным видом присел на корточки рядом. — Вил? Что случилось?

— Отдыхай, — бросил Вил.

— Я не устал, — запротестовал Энтис.

— Поздравляю. Зато я устал. Знаешь, я-то не Рыцарь. И хватит мною любоваться, лучше поспи.

— Лучше я тебе помогу. Лежи, лежи. — Вил замер: сильные пальцы ощупывали его ногу, безошибочно находя места, где нажатия были болезненными, как ожоги. — Ну, расслабься, — Энтис говорил негромко и ласково, будто успокаивал раненую зверюшку: — Не напрягай мышцы, я их массирую.

— Я заметил, — сквозь зубы выдавил Вил. — Не надо.

— Ну да, не надо. Ты же дальше идти не сможешь.

Вил со свистом втянул воздух и едва не всхлипнул.

— Да ты попробуй расслабиться! Тебе сразу легче станет.

— Попробуй оставить меня в покое, тогда мне и станет легче! Ну зачем ты об меня руки пачкаешь?!

Энтис глянул на него исподлобья. Золотистый локон спиралькой завился на влажной от пота щеке.

— Недавно ты делал для меня кое-что, куда более неприятное.

Вил приподнялся на локте, непонимающе хмурясь.

— Но ты же Рыцарь. Высокий сьер. Я должен тебе прислуживать.

— Должен? — серые глаза потемнели от волнения. — Глупости, откуда ты взял?! Орден был создан для служения. «Во имя служения людям Тефриана», так начинается Книга Ордена! И ты мой друг, а не слуга!

Вил перевёл дыхание, зажмурился на миг и встал.

— Дай минелу, — скомандовал он. — О-ой! Ничего себе «легче»! Ты хотел, чтоб я даже и стоять не мог?

— Стоишь ведь. — Энтис сощурился на ослепительно-синее безоблачное небо и вздохнул. — Вил, нам непременно надо по дороге идти? Лучше бы через чащу. И короче, и ветви солнце заслоняют.

— А на ветвях биры, — сухо отозвался Вил. — И змеи-багрянки. Тебе, может, с ними и лучше. А мне, извини уж, без них как-то спокойнее. Солнце на голову не свалится, не задушит и не загрызёт.

Энтис опустил глаза. Он выглядел таким смущённым, что Вил пожалел и мягко растолковал:

— Людям не всюду можно лазить. Лойрен — лес опасный. Ты мне поверь: с теми, кто бродит в чаще, лучше не встречаться, даже с мечом. Сам же говорил: у леса свои законы, и терпит он нас до поры до времени. Ты чего больше боишься: головную боль от жары заработать или совсем без головы остаться?

— Если я без головы останусь, — печально сказал Энтис, — ты разницы не заметишь…

— Почему? Ты правильно спросил. И всегда спрашивай, коли не понимаешь. А то хорони тебя потом.

Энтис хмуро кивнул. А Вил огорчённо думал: «Ну вот, нахохлился. А я-то хотел, чтоб он улыбнулся!»

От повторений массажа он пытался отвертеться, но скоро смирился: Рыцаря не переупрямить. Зато время от времени мрачно заявлял: во-первых, от таких «забот» он уже еле дышит и дальше не пойдёт, а во-вторых — ладно, он будет терпеть это издевательство, и будет идти, а потом упадёт и сломает Лили. И вот тогда!.. Но Энтис не пугался. С невозмутимым видом помалкивал, только посмеивался иногда.

Два невыносимых года без мамы — и вдруг… всё переменилось! И лучше не гадать, надолго или нет: спугнёшь чудо и потеряешь навсегда. «Орден создан для служения»? И как это понимать?! Размышляя, Вил весь ушёл в молчание; лишь изредка выдавал тирады насчёт массажа да вечерами пел песни…