Кристина Эрман - Пожирающая Серость [litres с оптимизированными иллюстрациями]

Он ткнул пальцем на разбитые окна, и толпа вокруг согласно зароптала. Джастину всегда нравилось, как он умел управлять вниманием группы. Но впервые за всю жизнь ему этого не хотелось. Поскольку брат Хэпа Уитли был прав. Он пропустил соревнование не потому, что боялся за родной город. А потому, что боялся за Айзека.

Джастин отошел от толпы, его сердце выбивалось из груди. И вдруг понял, что Мэй заняла место рядом с ним.

– Разумеется, мы волнуемся за Айзека, – обратилась она не только к мальчику, но и ко всей толпе. – Он наш друг. Но мы серьезно относимся к своей фамилии. Ты Брайан, верно? Брайан Уитли?

Мальчишка кивнул.

– Я сожалею о твоем брате, – голос Мэй казался безупречным и формальным, будто она тренировалась перед презентацией, а руки упирались в бока вельветовой юбки. Но чем дольше она говорила, тем увереннее звучала, и Джастин осознал, что толпа внимала каждому ее слову. – Клянусь тебе, мы скорбим по каждому потерянному человеку. Но если ты не дашь матушке Бернэм объяснить, что здесь происходит, может пострадать больше людей. Ты этого хочешь?

Брайан задумался:

– Наверное, нет.

– Спасибо, – чуть ли не ласково ответила Мэй, а затем повернулась к миссис Бернэм: – Расскажите нам всё.

– Это был Брайан, – ответила женщина, тыча пальцем в его сторону. – Он что-то сказал о Салливанах, точно не вспомню, но это вызвало у Айзека ярость, а затем повсюду взорвалось стекло и закричали люди.

– Понятно, – кивнул Джастин. Он так и знал, что дело в семье Айзека. Все всегда сводилось к его семье. – Все вышли?

Миссис Бернэм покачала головой, на ее подбородок струйкой стекала кровь. Джастин прикусил язык, чтобы воздержаться от брани.

– Мои сыновья отказались уходить, – сказала она. – Я пыталась их предупредить, но они решили, что он должен ответить за свои поступки.

– Вашим сыновьям стоило прислушаться к вашим словам, – ответил Джастин, отчаянно надеясь, что они еще не потеряли все конечности. Затем он повернулся к толпе и одарил ее обнадеживающей улыбкой.

– Простите за эти неудобства, – добавила Мэй. – Но я обещаю, что все будет в порядке.

Джастин не знал, как он мог одновременно чувствовать гордость за Мэй, облегчение от того, что она нашла, что сказать, и зависть, что он – нет. Но как-то чувствовал.

Единственная сила, которая у него осталась, – это обаяние и уважение города. А теперь Мэй показала, что тоже умеет орудовать этими инструментами. Это – его шанс доказать, что он все еще имеет значение.

– Я пойду внутрь, – сказал он, игнорируя все инстинкты.

Уютные столики и тусклые светильники, которые он так хорошо знал, пропали. На их месте возникло дымное, огромное помещение с перевернутыми стульями, облицованное желтым пенопластом. Под потухшей неоновой вывеской стояли два человека, а перед ними Айзек – он сидел спиной к стене, руки и ноги прижимал к себе и в целом напоминал скомканный клочок бумаги.

Ритуалы не должны быть легкими. Джастин всегда знал, что ценой за нежелание боярышника поклониться скорее всего будет его жизнь.

Но Ричард Салливан избрал иной путь к могуществу. Город любил сплетничать об их насыщенной, грязной семейной истории, запятнанной исчезновениями и несчастными случаями. Тем не менее еще три года назад Джастин не обращал внимания на эти россказни, пока не проснулся посреди ночи с привкусом крови на языке и ярким чувством, что Айзек в беде. Он доверился своим инстинктам и пошел в лес. То, что он там обнаружил, навсегда его изменило.

– Айзек? – Кроссовки Джастина с хрустом давили осколки стекла, пока он осторожно подходил к нему. – Ты как?

Айзек не шевелился.

– Эй! – крикнул один из парней, стоящий напротив юноши. – Вставай!

– Да, вставай, черт тебя подери! – поддакнул второй, но за его словами не чувствовалось реальной угрозы. Они были парой стервятников, кружащих около раненого тигра.

– Ребята, – обратился Джастин низким и твердым голосом. Ему нужно было вывести отсюда Айзека до прибытия Августы. Прежде чем она позаботится о нем, как позаботилась о Харпер или как позаботилась бы о Вайолет, если бы знала о ее реальных способностях. – Вам лучше уйти.

– О, чудесно, вот и гребаная кавалерия, – сказал тот, что справа, скрестив руки. Свет, проникавший через окна, блестел на его лысой голове, и Джастин узнал Пита. – Прекрасный принц спешит на помощь.

– Вот только ты опоздал, – добавил Тео, играя мышцами. Братья выглядели почти идентичными, но если Пит предпочел сбрить волосы, сияя белой макушкой, то Тео позволил темно-каштановым волосам отрасти на достаточную длину для конского хвоста. – Он разгромил нашу Закусочную. И обязан заплатить.

– Послушайте, – сказал Джастин, пытаясь скопировать их сутулую позу, басовитый голос и манеру растягивать слова. – Вы уверены, что оно того стоит? Он же просто сидит.

– Он довел маму до слез, – насупленно ответит Пит. – А мы никому не позволим обижать маму.

– В точку! – взревел Тео. – Мы дали ему работу, и вот чем он нам отплатил? Нельзя относиться к этому городу, как к мусору, только потому, что ты основатель. Больше мы не позволим вам по нам топтаться.

– Вы же знаете, что основатели защищают город, – вкрадчиво сказал Джастин, пытаясь сохранить твердость в голосе.

– Неужели? – спросил Тео. – Ну, взгляни, что натворил этот парень. Может, это от вас нам нужна защита?

– Может, пришло время самим себя защищать, – сказал Пит, а затем проковылял вперед и легонько пнул Айзека по ноге. Джастин напрягся, но Айзек не двигался.

Ему вспомнились слова из найденного Вайолет дневника: « Ветви и камни, кинжалы и кости. Судный день стучится в гости ».

– Прекратите, – приказал он.

Но они продолжили и осмелели. Джастин снова попросил их перестать, когда к Айзеку подошел Тео.

– Ты. Маленький. Кусок. Дерьма. – Каждое слово подчеркивалось очередным пинком, и каждый был немного сильнее предыдущего. И каждый раз гнев Джастина вскипал больше и больше, но тело Айзека оставалось таким же вялым, как у тряпичной куклы.

В ту ночь, когда Джастин нашел Айзека в лесу, тот был без сознания, его руки и ноги заковали, а цепи с колышками вбили в землю. Джастин прошелся по обугленным кусочкам костей и пеплу и присел рядом с другом, давясь всхлипами. Между ключицами Айзека собиралась испачканная сажей кровь, и Джастин подумал, что опоздал, что он уже мертв. Но когда он опустил руку на плечо друга, Айзек пошевелился.

Тогда их нашла Августа – кто-то из ближайших домов услышал крики – и забрала обоих домой. Но к тому времени пальцы Джастина были стерты до крови от попыток освободить Айзека.

Позже мать объяснила ему, что ритуалом Салливанов было кровопускание – испытание на силу и стойкость, которое доказывало, что они заслуживают своего могущества. Но во время ритуала Айзека что-то пошло не так. Четыре Салливана, включая двоих братьев Айзека, были мертвы. Их тела обратились пеплом и обугленными костями – больше ничего не осталось. А его мать впала в кому.