Кристина Эрман - Пожирающая Серость [litres с оптимизированными иллюстрациями]

Смерть Дарьи Сондерс снова все изменила. Готорны вернули милость Вайолет, а Харпер приходилось делать вид, что они ей нравятся, – сразу после того, как Джастин доказал свою абсолютную ненадежность. Харпер доложила все, что смогла узнать, Церкви Четверки Богов, волнуясь, что они будут недовольны ее времяпровождением с Готорнами, но те просто сказали ей держаться рядом с Вайолет. Девушку беспокоило, что она так и не встретила их загадочного лидера и не узнала ничего нового об их планах. Ее отец хранил молчание и лишь обещал, что Харпер узнает больше, когда придет время. Ей хотелось верить отцу. Но, похоже, даже после всего, что она сделала, он по-прежнему ей не доверял.

– Я стану воином! – заявила Нора, целясь деревянным мечом по коленям Харпер, словно те лично ее оскорбили. – Я буду бить Бретта, когда он будет злиться, и тогда он перестанет злиться!

– Не уверена, что избиение тебе в этом поможет, – ответила Харпер, отгоняя свои мысли прочь.

Нора надула губки:

– Можно потренироваться на тебе?

Харпер посмотрела на ящик с мечами. Не важно, что клинки были деревянными – ей все равно хотелось выбрать один. Кроме того, Норе всего шесть, и она была ниже всех остальных детей на площадке, с которыми можно было бы поиграть. Разумеется, деревянные мечи были тупыми, но даже ими можно нанести ушиб, если приложить достаточно усилий. А Харпер никому не позволит причинять боль ее младшей сестренке.

Она улыбнулась:

– Давай научим тебя, как быть воином.

Харпер выбрала себе меч с выцветшей синей рукояткой и села на траву. Поначалу она пыталась объяснить Норе основы фехтования, но сестру не интересовало, что значит «парирование» и «выпад». Она просто хотела прыгать, размахивать мечом и издавать боевой клич. Поэтому Харпер сдалась и практически не прилагала усилий, чтобы отбиться от нападок Норы, время от времени позволяя сестре провести затупленным лезвием по ее руке, колену или плечу, за чем следовал вопль: «Я ПОБЕДИЛА!»

Это могло бы продолжаться еще очень долго, если бы рядом не возник Джастин Готорн.

– Не против, если я присоединюсь? – Солнце, светящее ему в спину, превращало его во внушительный темный силуэт, закрывший Харпер весь обзор.

Девушка замерла, совершенно не зная, что ему сказать. Только Нора не испытывала проблем с ответом своей новой потенциальной жертве.

– Я тебя побью! – крикнула она.

Джастин рассмеялся, когда она принялась рубить его по коленям, и покорно упал на траву.

– Ты меня победила, – сказал он, его светлые волосы упали на лоб. Губы расплылись в улыбке, на щеке появилась ямочка. – Я самый мертвый человек на этом поле.

– Мертвые не болтают, – проинформировала его ни капельки не впечатленная Нора.

– Ну так что? – спросил Джастин, поворачивая голову.

В груди Харпер разлилось тепло, когда она смотрела на эту беззаботную улыбку. Она попыталась сделать вид, что злится.

– Что ты тут делаешь?

Улыбка пропала. Джастин поднялся на локти, ткань его серой футболки натянулась на широких плечах.

– Извиняюсь перед тобой. Если позволишь.

Харпер годами ждала от него извинений. Но в глубине души знала, что слов будет недостаточно. Когда он говорил, он манил ее обратно к себе. Харпер сомневалась, что сможет устоять, – даже сейчас, зная, что Джастин лживый лицемер. Даже когда ее ненависть ворочалась под кожей, посылая волны гнева по всему телу. Ее ладонь крепче сжала меч – и, поддавшись внезапной идее, Харпер подняла его и наставила прямо на грудь Джастина.

– Бери меч, – холодно произнесла она.

Его карие глаза округлились.

– Что?

– Ты слышал. Хочешь извиниться? Что ж, а я хочу драться.

Джастин шумно втянул воздух. Но возражать не стал – просто поднялся, подошел к ящику и забрал последний меч. Он был темно-желтым с коричневыми пятнами, напоминающими рвоту, это позабавило Харпер.

– Полагаю, я это заслужил, – сказал Джастин.

– И даже не смей поддаваться, – процедила она, и бой начался.

Сразу стало ясно, что ее тайные ночные тренировки принесли хороший результат. Не важно, что Джастин был на голову выше, а его руки длиннее. Мышцы Харпер знали, что делать. Она отмахнулась от его меча и сделала выпад, чуть не задев левую руку. Но в последний момент Джастин отпрянул и встретил ее клинок своим.

В его глазах появилось осознание:

– Ты практиковалась.

Юбка Харпер взметнулась, когда она резко шагнула вперед, останавливая кончик лезвия в миллиметре от его груди. Внезапно она страстно пожелала, чтобы меч из дерева превратился в сталь.

– Хватит болтать.

Когда они вернулись к спаррингу, Харпер заметила, что Джастин больше не сдерживается. Они парировали и кружили вокруг друг друга, Харпер запоминала ритм их боя. Джастин перестал быть долговязым мальчишкой, возмужал, и его новообретенная сила чувствовалась в каждом движении. Мускулистые руки юноши отмахивались от ее меча с легкостью и уверенностью человека, который привык побеждать.

В детстве они вместе тренировались, и Харпер быстро прочитала манеру движений Джастина. Он подрос, но его техника – нет, так что Харпер знала каждый обманный маневр, каждое слабое место. А вот ее стиль преобразился после ритуала. Отсутствие руки изменило ее равновесие и работу ног, принуждая вырабатывать новый способ атак и защиты. Джастин больше ее не знал. И именно поэтому Харпер выиграет, а он проиграет.

Уверенность парня испарялась, его виски заблестели от пота, а грудь быстро опускалась и поднималась от недостатка воздуха. Харпер чувствовала, что ее тело начинает уставать, мышцы напрягались от усилий, чтобы избежать широких замахов Джастина. Ему было слишком легко подойти к ней вплотную; своевременно отраженный удар привел к тому, что их торсы оказались всего в паре сантиметров друг от друга. Харпер отшатнулась, но успела почуять его запах – знакомая смесь мыла и костра.

Она вернула равновесие и кинулась в бой, стукнув по рукояти меча Джастина достаточно сильно, чтобы клинок выпал из его ладони.

Харпер шагнула вперед, ее мышцы горели, и приставила меч к его горлу.

– Ты проиграл.

Джастин встретился с ней взглядом. Его взгляд был беспокойным.

– Прости меня.

– Перестань.

Его голос стал хриплым и низким:

– Харпер, если ты просто позволишь мне объясниться…

– Как ты позволил мне объясниться после провала ритуала? – Она вытянула руку и прижала кончик меча к коже над его кадыком. – Ты не дал мне ни единой возможности. Теперь ты знаешь, каково это.

Глаза Джастина округлились, руки поднялись над головой. Чистая капитуляция.

– Если тебя это утешит, – тихо сказал он, – то ощущения дерьмовые.

Харпер вдруг поняла, что ее рука дрожит, кончик клинка затрясся у горла Джастина. Ей хотелось причинить ему ответную боль. Харпер испытывала искушение пронзить его деревянным мечом – за последние четыре года ее жизни, за все, что он ей сделал, за весь нанесенный ущерб.