Джозеф Финк - Исчезающий город [litres]

– Потому что Он поглощает наши грехи.

Пастор Мунн кивнула, словно довольная тем, что он верно усвоил так много ответов.

– А в чем твои грехи, Дэррил? – спросила она.

Выходит, они знают. Дэррил тайком изучал историю церкви, пытаясь понять, связана ли она с пустынным миром и как связана. Объяснения Ниланджаны насчет параллельного мира во многом напоминали то, что он знал о небесах, и он начал размышлять, являются ли небеса чем-то материальным, тем местом, где, очевидно, удерживали Карлоса. Это привело его к тому, чтобы начать собственное расследование. Изучение истории церкви было намеренно затруднено. Членам церкви было доступно всего несколько книг, поскольку пастор Мунн считала, что традиции церкви могут изучаться лишь старейшинами и потом передаваться из уст в уста, чтобы не позволить любому грамотному человеку по-своему интерпретировать веру.

– Я лишь хотел укрепить веру.

– Укрепить веру, творя что? – спросила она с неподдельным интересом.

– Стремясь понять, откуда мы. И какое имеем отношение к параллельному миру, тому, что по ту сторону дома, который не существует. Параллельный мир – это небеса? Там живет Улыбающийся Бог?

– Не тебе об этом спрашивать! – выкрикнул Гордон, но пастор заставила его замолчать одним взмахом руки, даже не подняв глаз. Он скрестил руки на груди и вернулся на свое место позади нее.

– Гордон прав, – согласилась она. – Не тебе об этом спрашивать. Параллельный мир? Дом, который не существует? Где ты все это вычитал? Зачем ты читал? С кем ты говорил? – Она не давала ему ответить, тем самым продемонстрировав, что уже и так все знает. – Ты существуешь, чтобы делать то, о чем попросит тебя Улыбающийся Бог. Не больше и не меньше. Разве это не чудесно? Когда всю ответственность берет на себя существо более могущественное, чем любой из нас?

– Да, но… – начал он.

– Ты понимаешь разницу между верой и наукой? – спросила она. – Здесь мы верим. Верим друг в друга и в нашу общность. Мы стоим на доверии, на благодатной честности. В науке учат прямо противоположному. Их учат сомнениям. Ученый должен подвергать сомнению каждый аспект мироздания, вновь и вновь его проверять, и даже тогда он должен сомневаться в том, что узнал. Он должен пытаться опровергнуть каждую пришедшую ему в голову мысль. Ты можешь представить порожденное всем этим недоверие? Как может существовать общность, если вся структура мышления основывается на неверии в неотъемлемую истину всего, что они слышат? – Она грустно покачала головой при мысли об участи ученых.

Дэррил искал место, где бы мог остановить взгляд, чтобы за ним не следили ее глаза. Стены кабинета были уставлены полками с книгами. Если бы ему только разрешили прочесть некоторые из них, он, возможно, нашел бы ответы, которые пытался отыскать. Семитомная «Краткая история последователей радости», занимавшая на полках несколько метров. Небольшая книжечка, озаглавленная «Аспекты Улыбающегося Бога, перечисленные и разъясненные для начинающего и искушенного читателя». Здесь был даже спорный бестселлер «Что означает вся эта болтовня о зубах? Радостные последователи без прикрас», который Дэррил увидел не без удивления, поскольку обычный член сообщества был бы, скорее всего, отлучен от церкви за владение столь еретической книгой.

В любой из этих книг, вероятно, содержались ответы, которые он искал, но все обстояло так, как сказала пастор. Ответы давались церковью, и членам сообщества не требовалось залезать в книги, чтобы узнать больше. Подобные действия указывали на сомнения, а выказывать сомнения означало изменить всему, что сделали для него радостные последователи. А они сделали для него очень много.

– Простите меня, – сказал он. – Мне просто хотелось лучше понять нашу историю. Мне казалось, что, возможно, наше сообщество вошло в контакт с параллельным миром и что-то оттуда привнесло сюда.

«Радостно он поглощает!» – гласила вышивка в раме, аккуратно висевшей по центру стены.

Пастор рассмеялась коротким деланым смехом. Она протянула руку, и Гордон подал ей шляпу. Она надела ее, большую и квадратную, так что та скрыла ее лицо.

– Нет никакого параллельного мира, Дэррил. Есть только Небеса и веление Улыбающегося Бога. Ты можешь следовать этому велению?

– Можешь, сын мой? – повторил Гордон.

– Конечно, – ответил Дэррил.

– Чудесно! – воскликнула пастор, и ее голос вновь сделался теплым и доверительным. – Рада, что мы побеседовали. Пожалуйста, заходи в любое время, если захочешь поговорить.

– Пастор занята. – Гордон жестом велел ему выйти.

В вестибюле Дэррила поджидали друзья.

– Ты говорил с пастором? И как все прошло? – спросила Джамиля, продолжая держать дрель. Ей нравилось всегда носить ее с собой на тот случай, если вдруг она окажется в ситуации, когда дрель пригодится. А если всегда носишь с собой дрель, почти в каждой ситуации кажется, что дрель может пригодиться.

– Да ничего особенного, – ответил Дэррил.

– Сколько лет мы знакомы? – спросила Стефани. Она всю жизнь работала, чтобы стать старейшиной церкви. Ей было важно научиться помогать своим единоверцам преодолевать личные трудности. Ей также важно было знать, что ее друзья не замешаны ни в чем, что могло бы помешать ей в достижении ее цели. – Расскажи нам, что происходит. У тебя неприятности?

Дэррил подумал о Ниланджане и ее интересе к церкви. Если она продолжит делать то, что делает, то станет представлять собой угрозу, пусть даже ее вопросы были заданы без злого умысла. Ее неясные теории угрожают вере Дэррила в церковь. Они угрожают его сообществу. А все потому, что она полагает, будто церковь может иметь отношение к чему-то опасному, связанному с пустынным параллельным миром. А Дэррил ей поверил и захотел помочь, потому что она ему нравилась. Рассказ никогда не существует сам по себе, только в контексте рассказчика.

– Мне нужна ваша помощь, – сказал он друзьям. – Есть проблема, и вы нужны мне, чтобы ее разрешить.

Ночь Ниланджана провела в заброшенной шахте, где обычно содержат тех, кто слишком много пьет в местных барах и неправильно голосует на муниципальных выборах. Камера, где она лежала (уснуть ей так и не удалось), оказалась совсем неплохой по сравнению с темным коридором, в котором ее арестовали. По крайней мере, там никто не пытался ее съесть.

На следующее утро ее, с мешком на голове, затолкали в машину. Автомобиль ехал несколько часов, как ей показалось, нарезая круги, но точно она сказать не могла. Когда с нее сняли мешок, она оказалась в старой части Найт-Вэйла, возле автостанции. На водительском месте сидел не низкий человек.

– Памела хочет, чтобы ты знала: она будет за тобой следить, – сказал он.