Борис Конофальский - Сталин против рептилоидов [СИ]

— А все от того, что вы в свои силы не верите, — вставил Бердяев.

— Товарищи, да причём тут силы, у меня и образования и знаний не хватит.

— Так учитесь, до последнего дня жизни учитесь, и всех людей вокруг учите, — буйствовал Бердяев.

— Николаша прав, — соглашался Сорокин, — он ещё Ленину говорил, начинайте с образования, рептилии не столько сильны, сколько образованы. Так выбейте у них из лап это преимущество. Создайте лучшую в мире систему образования. Систему для всех.

— Ну, допустим, я соглашусь, но как мне свалить их всех, они же сплочённые, упорные, жестокие, — произнёс Иосиф Виссарионович.

— Знаете, не так уж они и непобедимы. Между прочим, Иван Третий и Иван Четвёртый Великий были людьми, — сказал Вернадский.

— И Пётр Великий тоже был человек, — добавил Сорокин.

— Неужели? — удивлялся Сталин. — Но как же так получалось?

— Дело в том, что они очень плохо размножаются в нашей среде, и чтобы выглядеть нормально, всегда берут себе в семью несколько человеческих детей, если у самих не получается составить наследника, то наследство может перейти человеку. Так и выходило, что у ублюдков Рюриков иногда появлялись толковые правители, вроде Андрея Богословского или Ивана Калиты или Ивана Четвёртого, — объяснял Вернадский.

— Кстати, у Николашки Романова, под нумером «Два» все девочки были человеческие. Только сынок был ящер настоящий, — добавил Бердяев.

— Значит, зря расстреливали всю семью, — задумчиво сказал Сталин.

— Конечно зря, но расстреливал-то Юровский, ящер из семьи Яшки Свердлова, и ему всё равно кто там, в семье у Романовых был, люди или такие же рептилии.

— Вот как, — Сталин снова стал набивать трубку, — а как же Иван Четвёртый и Пётр с ними совладали?

— А тут срабатывал второй недостаток рептилий, — начал Владимир Иванович Вернадский, — эти звери стайные существа, а по сему, всегда будут одна стая грызть другую. За еду, за самок, за что угодно. Всегда. Этим и пользовались наши великие люди. И вам придётся.

— И вам придётся, — согласился с ним Николай Александрович Бердяев. — Ну, коли вы не хотите, ползать перед ними на карачках.

— Ну, допустим, не захочу, так что ж мне делать? — спросил Иосиф Виссарионович.

— Сейчас ничего, сейчас они сами для вас всё сделают, — заверил Бердяев.

— Сами? — не верил Сталин усмехаясь.

— Вы Николашу то нашего послушайте, Иосиф Виссарионович, — произнёс Вернадский, — он человек хоть и пылкий, но умный, редко ошибается. Очень редко.

— Говори, Николай Александрович, — поддержал Бердяева Сорокин.

— Вы сейчас ничего против Троцкого не предпринимайте, только выдвигайте новую стратегию.

— Какую? — поинтересовался Сталин.

— Концепцию построения социализма в отдельно взятой стране, — выпалил Бердяев и замер, ожидая реакции Сталина.

— Ленин рассчитывал на мировую революцию, во всех работах об этом писал. Полагаете, ошибался? — отвечал Иосиф Виссарионович.

— Ситуация изменилась кардинально, — поддержал Бердяева Сорокин. — Не пошла революция в Европе. И не пойдёт.

— Ещё раз говорю, — продолжил Бердяев. — Социализм в отдельно взятой стране. Эта мысль Троцкому поперёк горла сразу встанет, этому гению России уже мало, он всем миром верховодить желает. А как только он эту идею облает, её сразу Зиновьев поддержит.

— Вот тут, ни секунды не сомневаюсь, всё что угодно поддержит лишь бы Троцкому поперёк, — произнёс Иосиф Виссарионович.

— А идея то у Николаши хорошая, отличная идея, — подхватил разговор Сорокин, — только трудная очень, нужна будет индустриализация, а для неё нужно раскрестьянизация страны. А это тяжкое дело, народ у нас костный, его с места придётся с кровью отдирать.

— А дальше?

— А дальше будет нужно много оружия, очень много, а для этого потребуется три вещи: образование — наука — промышленость, — рассказывал Бердяев. — И главное, всё нужно будет делать одновременно, времени у вас не будет.

— Они ж мне не позволят это сделать.

— Абсолютно верно, а вы говорите, что неспособный, — смеялся Сорокин. — Конечно, не позволят, они не дураки, да вот только индустриализацию они сами начнут, чтобы Троцкого свалить, и свалят, поверьте нам, без вас свалят, а вот как свалят, так уж вы тут не теряйтесь, начинайте и их выводить. Сначала главных самых, Бухарина, Рыкова, Тухачевского, а потом и всех мелких к ногтю подводите. А пока они Троцкого валят, вы людей-человеков на ключевые позиции в партии ставьте. Они в запале борьбы и не обратят на то внимания.

— А уж как почувствуете силу, сметайте их всех и быстро, — снова заговорил Бердяев.

— И беспощадно, — добавил Сорокин, — они нас никогда не щадили.

Сталин стоял ошарашенный и пытался курить незажжённую трубку:

— Легко у вас всё, — наконец произнёс он, — говорят, что писали на бумаге, да забыли про овраги.

— Мы теоретики, а про овраги вам, практикам думать, — заявил Вернадский.

— Понятно, — Сталин, наконец, раскурил трубку.

— Кстати, как начнёте очищать страну, очищайте сразу во всех направлениях, начинайте с армии и партии, но и госаппарат не забывайте, — сказал Бердяев.

— Ничего не забывайте, ни науку, ни промышленность. Вообще никого не забывайте. Ведь они везде, — добавил Вернадский.

— И имейте ввиду, — заговорил Бердяев, — как только вы начнёте освобождать страну от ящеров, сразу пойдёт отсчёт.

— Какой ещё отсчёт? — спросил Сталин.

— Отсчёт времени до войны.

— До какой войны? — снова интересовался Иосиф Виссарионович.

— До большой войны, — продолжал Бердяев. — Мы не знаем, кто на нас нападёт, но знаем, что устроят нам войну англосаксонские ящеры.

— Как всегда, англосаксы, — задумчиво произнёс Сталин.

— Как всегда, они. Так, что оружие нам понадобится много, — произнёс Сорокин. — Товарищ Сталин, вы должны быть готовы, к этой войне, надрывает жилы, но постройте заводы. Нам нужны тысячи заводов.

— Да как я смогу это сделать, тут и сам Ленин бы не справился, — не верил товарищ Сталин в свои силы. — Может Иван Четвёртый или Пётр смогли бы, но не я, я не такой как они.

— Верно, вы не такой. Совсем не такой, — сказал Вернадский. — Иван был как полноводная река, прорубал себе русло, тек, искал себе путь. И сметал всё по молодости, когда сил хватало. А вот Пётр был не такой, он был пламень. Сам горел и людей вокруг зажигал, верили в него и горели с ним вместе.

— А я не река и не огонь, — сурово сказал Иосиф Виссарионович.

— Верно, — согласился Вернадский, — вы гидравлический пресс.

— Точно-точно, — оживился Бердяев, — верно вас Володя охарактеризовал, в самую точку. Вы пресс. Так и давите их гадов. Методично и последовательно. И готовьтесь к большой войне, вы должны победить иначе нас истребят, просто в назидание другим. Чтоб неповадно было руку поднимать на хозяев Земли. Истребят вместе с детьми. Всех до единого.