Алиса Дорн - Сыщик и канарейка [litres]

– В самом деле? Для врача у вас внушительный список наград. Даже слишком внушительный.

– Так получилось, – скупо ответил я. – Простите, могу я поинтересоваться, какое это имеет отношение к случившемуся?

Полицейский неприятно улыбнулся.

– Просто заполняю протокол. Но вы правы, перейдем к произошедшему инциденту. В десять вечера в полицию поступило сообщение о нападении у городского парка. Когда наряд приехал, было обнаружено два тела. И ни одно из них не принадлежало якобы пострадавшему. Как так вышло?

– Что именно? – спросил я. Слово «якобы», добавленное полицейским к моему статусу, мне не понравилось.

Детектив сердито цокнул языком и взъерошил без того спутанные волосы.

– Всё, господин доктор, всё! Что произошло?

Я пожал плечами.

– Я возвращался со встречи…

– Откуда? – потребовал детектив.

Записав продиктованный мною адрес, он сделал знак рукой, чтобы я продолжил.

– Когда я подошел к парку, на меня напали двое людей, мне незнакомых. Больше мне нечего вам сказать.

– Почему они на вас напали, доктор?

– Не представляю, – я почти не покривил душой. Я догадывался, что нападение было связано с обнаруженным мною покойником, но не знал, что именно от меня хотели.

– И никаких теорий?

– Никаких.

Штромм побарабанил пальцами по столу.

– Доктор Альтманн, хотя мы находимся на окраине империи, могу вас заверить: беспричинно у нас ножом не угрожают.

– Значит, мне эта причина неизвестна.

– Как и репутация вашего отца, – пробормотал детектив себе под нос. – Полиция обнаружила вас в компании двух трупов, доктор. Знаете, что с ними приключилось?

Я кивнул.

– Один из них оказался пришпилен к ограде, как бабочка к альбому…

– Он оступился. Это была случайность.

– Разумеется. А второй случайно словил пулю в голову. Обвинение в двойном убийстве так и напрашивается.

– Я не убивал второго. Ваш эксперт уже должен был определить, что выстрел произвели с расстояния.

– Вероятно, произвели с расстояния. Это не значит, что стреляли не вы. Вам очень повезло: ни одного свидетеля.

Я бы это везением не назвал.

– В ваших показаниях сержанту Адамсу говорится, – Штромм перелистнул свои записи, – что стреляли с конца квартала.

– Мне показалось, что оттуда.

– Ему показалось… Расстояние до конца квартала составляет порядка сорока метров. Выстрел был произведен из малокалиберного карманного револьвера. «Дога», как называют их у вас на Королевском острове. Прицельная дальность стрельбы у него составляет двадцать пять метров.

Детектив выжидающе посмотрел на меня.

– Должно быть, этот человек – хороший стрелок.

– Просто фантастический! – с наигранным энтузиазмом согласился со мной детектив. – Попасть с такого расстояния…

– Или он промахнулся и целился на самом деле в меня, – предположил я.

– У кого-то есть причины стрелять в вас? – Не дожидаясь ответа, Штромм ядовито осклабился. – Впрочем, позвольте угадать: вам это тоже неизвестно. Очень удобная позиция, не правда ли?

Я не успел ответить.

– Достаточно, – дверь отворилась, и в допросную зашел Эйзенхарт. – Альберт, отпускай его.

– Но…

– Под мое поручительство. Оформи как самооборону, дело я завтра… – Расстегнув на мне наручники, Эйзенхарт сверился с часами и исправился: – Вернее, уже сегодня у тебя заберу. Держите, док.

На стол передо мной легли перчатки.

– Это не мои, – отказался я.

– Теперь ваши. Пойдемте, пока Альберт не передумал. Кстати, Берт, – Эйзенхарт повернулся ко второму детективу. – С меня двадцатка, верно?

Эйзенхарт рассчитался со Штроммом и буквально вытолкал меня из допросной.

– Надеюсь, это была не взятка? – только и успел поинтересоваться я, потирая запястья. – Уверяю вас, в ней не было необходимости.

– Пари проиграл, – легкомысленно признался Виктор. Я посмотрел на него, но не смог понять, шутит ли он.

– Я полагал, азартные игры в Гетценбурге запрещены законом.

– Запрещены, запрещены. Но сами знаете, quis custodiet ipsos custodes [13] «Кто устережёт самих сторожей?» (лат.) и все такое. – Мы вышли на служебную лестницу, и теперь Эйзенхарт подталкивал меня в спину. – Да поторопитесь же, Роберт! Внизу нас с вами ждет извозчик, нам нужно кое-куда успеть.

Закралось нехорошее предчувствие. Эту фразу мне уже доводилось слышать от Эйзенхарта. В прошлый раз – когда он арестовал убийц барона Фрейбурга.

– Я бы предпочел поехать домой. Быть может, вы справитесь без меня?

– Ну уж нет! Ничего, пару часов выдержите.

Доктор

Семь Лестниц, единственный в Гетценбурге район, располагавшийся на возвышенности, где в город вгрызались останки старой горной гряды, являли собой неплохую аллегорию классовой системы. На самом верху, откуда открывался панорамный вид на старый центр, располагались фешенебельные частные дома, не столь роскошные, как исторические особняки Каменного острова, но до самого фундамента пропитанные запахом как новой эпохи, так и новых денег. Посередине, вдоль километровой длины лестниц, селились богатые лавочники и торговцы редкостями. Но чем ниже ты спускался, тем беднее становились улицы. Только бедность эта была не честной и безысходной, как в работных домах и фабриках на другом берегу Таллы. Начало Лестниц, где еще хоть как-то поддерживались порядок и видимость приличий, облюбовали для себя скупщики краденого, держатели опиумных денов, хозяйки публичных домов и прочие представители преступного среднего класса. Но дальше, в узких переулках под Лестницами, – а точнее, под многочисленными мостами, соединявшими пять гетценбургских холмов, – располагались самые отвратительные трущобы города. Говорили, что вглубь этого района полицейские стараются не заходить даже днем.

Похоже, слухи не соответствовали правде. Хмурый извозчик, недовольный конечной целью нашего маршрута, высадил нас возле двухэтажного деревянного дома в начале одной из лестниц и уехал, окатив на прощание грязью из лужи.

– Зачем мы здесь? – брезгливо поинтересовался я, вслед за Виктором устремляясь в переулки Низа.

Посреди нечистот на мостовой валялось пьяное тело, заставившее обогнуть его по дуге.

– Вам надо выпить, – найдя нужную дверь, детектив безапелляционно втолкнул меня внутрь. В нос ударили запахи горелого мяса и пива. – А мне – повидать друга.

– Другое место для этого вы выбрать не могли, – вздохнул я, следуя за ним внутрь кабака.

Как ни странно, ни я в окровавленной одежде и с фингалом, ни Виктор в франтоватом костюме не выглядели чужеродно на общем фоне. Мы прошли мимо стойки, за которой сидела группа профессиональных попрошаек в живописных обносках. За ними, в углу, старьевщик в поношенном, но хорошо сшитом костюме рассматривал в ювелирную лупу пунцировку на золотом кольце. Напротив него сидел мальчишка в форме трубочиста. Было и несколько нетрезвых джентльменов, с интересом глядевших по сторонам. Не каждый день аристократу выпадает шанс попасть в такое место. Главное, чтобы Вирд и дальше благоволила им и разрешила уйти сегодня из Низа живыми.