Гарднер Дозуа - Лучшая зарубежная научная фантастика: После Апокалипсиса

Фенвик взглянул на часы.

– Пора возвращаться.

Я кивнул. Часа через два тут будет перелет границы. Черный вертолет без опознавательных знаков и транспондера-идентификатора пролетит надо мной, до последнего момента игнорируя запросы местных диспетчеров полетов, затем передаст короткий шифрованный сигнал, идентифицирующий его принадлежность к АНБ. Он снизится, выходя из поля зрения радаров, зависнет на несколько секунд, потом поднимется и улетит. Якобы вместе со мной.

– Глупо все это. Однажды кто-нибудь обо всем догадается, – сказал я.

Фенвик пожал плечами.

– Не моя проблема.

Он протянул руку, я ее пожал. Когда мы впервые встретились, он был поджарый и вертлявый. Теперь он стал спокойный, отъевшийся и гладкий, и по большому счету я не мог на него за это злиться.

– В добрый путь, Алекс.

– Тебе тоже, Бобби Ли. До скорого.

– Будем на это надеяться?

– Да. – Я улыбнулся. – Будем.

Фенвик уселся в машину, помахал мне и поехал к воротам, где он скажет «зеленым беретам», что гражданский специалист организовал себе иной способ эвакуации. И это в каком-то смысле будет правдой.

Я смотрел на машину, исчезающую в отдалении. Когда она скрылась, я взял свои вещи и отнес в одно из ближайших зданий. Свалил все в пустом офисе, развернул на полу спальный мешок, подкатил к окну кресло и сел.

Комнатка была маленькая и без окон, а из мебели в ней имелись только стол и складной пластиковый стул. На нем сидел капитан. Я стоял по другую сторону стола от него, охраняемый двумя вооруженными солдатами.

– Итак, все, что мне нужно знать, сынок, – твое имя и как ты пробрался с голой задницей на базу, да еще умудрился остаться незамеченным, – сказал капитан. Он задавал этот вопрос уже несколько раз.

– Меня зовут Александр Долан. Я журналист. Я был в комнате управления вместе с группой профессора Делахэя. И полагаю, там произошел инцидент.

Я тоже повторял свой ответ несколько раз.

Капитан улыбнулся и покачал головой. Он работал в охране базы. А может, в разведке – не знаю. И был воплощением здравомыслия. Казалось, он говорит: мы можем продолжать так весь день и всю ночь, пока я не скажу то, что он хочет знать.

– Отыщите профессора Делахэя, – предложил я. – Он подтвердит мои слова.

Я не мог понять, чем военные занимаются в коллайдере. Возможно, инцидент оказался гораздо серьезнее, чем я думал. А это делает его воистину потрясающим.

– Я не знаю никакого профессора Делахэя, сынок. Это он помог тебе пробраться сюда?

Я вздохнул и покачал головой.

– Нет. Он руководил экспериментами по запуску коллайдера. Послушайте, если он ранен, может, кто-то из других сможет прийти? Доктор Чен или доктор Морли. Меня там все знают.

– А я не знаю никого из этих людей, мистер Долан. Зато хочу знать, кто вы такой и как, черт подери, вам удалось проникнуть на базу Форт-Брэгг абсолютно голым.

– Форт-Брэгг?

Капитан ответил мне страдальческим взглядом: мол, не вешай мне лапшу на уши, сынок.

Я обвел глазами комнату. Тут была лишь одна дверь. Снабженная большими запорами, она производила впечатление весьма прочной. Но, оглядев комнату еще раз, я заметил, что если посмотреть на нее определенным образом, то это вовсе никакая не запертая комната. А всего лишь плоскости массы, которые даже не соприкасаются. По сути, она была широко распахнута.

– А я думал, я нахожусь в коллайдере в Сиу Кроссинг, – сказал я капитану.

– Где? – моргнул он.

– Мне здесь не нравится, – заявил я. И шагнул из комнаты, а потом вернулся туда.

Я прихватил с собой галлон воды в канистре, маленькую туристическую печку на сухом горючем, пару кастрюлек и сковородок и полдюжины армейских рационов. Я взял первую коробку и открыл ее. Еда, готовая к употреблению. Но только если ты в отчаянном положении или не особенно привередлив. В коробке оказались говяжьи равиоли в мясном соусе, несколько ломтей хлеба, печенье, плавленый сыр, вяленая говядина, кофеиновые леденцы, конфеты, кофе, сахар, соль, жевательная резинка, немного сушеных фруктов и другой всячины. Я слышал, в рационы французской армии включают пакетик красного вина. Эх, если бы Происшествие случилось в ЦЕРНе…

Я заметил… нечто. Если твердый предмет может иметь эквивалент негативного изображения, то это оно и было. Нечто вроде негативного смерча, вывернутого наизнанку. Я шагнул к нему…

И обнаружил себя на территории коллайдера, возле здания, в котором я в последний раз видел профессора Делахэя, его команду и Ларри Дэя.

Надо мной возвышался колоссальный облачный столб, медленно вращающийся в небе. Запрокинув голову, я смотрел на него, открыв рот.

И внезапно оказался на земле, корчась от боли. Мышцы сводили судороги и спазмы. Я попытался уйти, но из-за сильнейшей боли не смог сосредоточиться.

Именно так меня и поймали во второй раз, сидя в засаде: они предполагали, что я вернусь к коллайдеру. И оглушили меня шокером до полусмерти. Кто-то подошел ко мне и ударил кулаком по бедру. Когда он поднял руку, из моей ноги потянулась пластиковая трубочка, а потом в голове раздался дикий рев, и меня смыла накатившая волна черноты.

На капитане и двух охранниках испробовали тот же трюк, что и на бывшем капрале Фенвике. Я уже начал думать, будто путешествую по миру, оставляя за собой новеньких генералов. Их осыпали деньгами и повышениями, но почему-то это не сработало так, как с Фенвиком. Они все же проболтались, и в конечном итоге правительство было вынуждено «помочь» им исчезнуть. Офицеров рассадили по одиночным камерам в Ливенворте, а тех, с кем они болтали, где-то нейтрализовали.

Покончив с обедом, я уселся у окна, потягивая кофе и куря маленькую сигару. Она нашлась в жестяной коробке в рюкзаке – скромный подарок от Фенвика. Во время обеда я слышал, как надо мной пролетел вертолет.

Он приземлился на несколько секунд примерно в двухстах метрах от Эпицентра – и это был безумно храбрый поступок со стороны пилотов, необходимый для поддержания легенды о моем «отлете», которую я считал бессмысленной и примитивной, – а затем поднялся и направился на запад. Теперь все стихло, наступала ночь.

Я вспомнил, как всё здесь когда-то кипело и бурлило. Теперь коллайдер забросили, а выживший персонал раскидали по другим местам. Я подумал о Делахэе, Энди Чене, Кейтлин Морли и всех, кто оказался со мной в этой комнате в день Происшествия. Делахэй был нервный мудак, а Ларри завел интрижку с моей женой, но остальные мне нравились: хорошие и спокойные, профессионалы, с ними было приятно общаться.

Моя рука лежала на подоконнике. Когда я взглянул на нее, волоски на предплечье зашевелились и начали медленно подниматься.