Гарднер Дозуа - Лучшая зарубежная научная фантастика: После Апокалипсиса

– Но ведь смысл этого проекта изначально был в том, чтобы результаты стали общедоступны, – заметил Трип. – Предполагалось ведь обнародовать каждый ген, верно?

– Так утверждал Рэй. И благодаря этому он мог нанимать таких, как Гари. Если спросить Гари, почему он присоединился к проекту, он ответит: потому что полагал, что генетические исследования будут максимально общедоступны. Но Рэй всегда руководствовался получением прибыли. И не собирался изменять своим привычкам.

Трип чувствовал, как у него в голове начинают складываться все звенья сценария.

– Вам много известно о науке, – заметил он.

– Я год отучилась в медицинском институте, потом бросила. Не выдержала вскрытий. – Мэг опять посмотрела на залитую солнцем яхту, которая казалась выполненной в масштабе моделью. – Давным-давно я решила: пусть моя жизнь будет посвящена удовольствиям, а не смерти. Довольно долгое время мне казалось, что брак с богатым человеком решит дело. Поэтому я встречалась с Рэем. Не надо делать вид, будто вы не знали.

Трип дипломатично ответил:

– Что ж, я подозревал об этом.

– Как и все остальные. Я не против. Знала, что он не собирается на мне жениться. – Мэг повернулась к Трипу. – Может, так даже лучше. Если бы он скрыл результаты исследований ради наживы, это рано или поздно стало бы известно. А теперь он, напротив, сделался мучеником. Отчасти я даже рада, что он мертв.

– Вы, вероятно, не хотите, чтобы я написал об этом, – попытался несколько разрядить напряжение Трип.

Мэг ничего не ответила. Что-то в ее неулыбчивом лице, которое по-прежнему скрывалось в тени, заставило его содрогнуться. Прежде чем оба они обрели способность заговорить, из воды показалась одетая в водолазную перчатку рука Гари, сжимающая осьминога, который обвил ее своими щупальцами. Через миг на поверхности показался блестящий гидрокостюм Эллиса, который тоже поймал спрута.

– Кажется, они вернулись с добычей, – заметила Мэг. И бросила взгляд на руки Трипа. – Вы грызете ногти. Нервничаете?

Когда она снова посмотрела ему в лицо, Трип выдержал ее взгляд и проговорил:

– Не больше вашего.

Они помогли Гари и Эллису залезть в лодку. И тронулись в обратный путь. Осьминоги извивались в ведрах у их ног и, стоило к ним прикоснуться, всякий раз сворачивались в оборонительный шар. Мэг с Трипом больше не разговаривали.

Они поднялись на борт яхты уже ближе к вечеру. Когда Трип услышал крики, он тут же направился в рубку. Стоя у входа в машинное отделение, Ставрос и Киран орали друг на друга, от волнения капитан даже прокусил губу.

– Ты просто тупой малака! – ругался он. – Если мы где-нибудь здесь сядем на мель, то по твоей вине…

– Бхенчод! Можно подумать, это я вывел из строя двигатель! – Киран рассвирепел не меньше капитана.

– Неужели диверсия? – Трип переводил взгляд с одного на другого. – Вы о чем?

– Ремень привода вентилятора, – сказал Киран. – Я пытался его заменить. но при запуске двигателя он рвался каждый раз. Я стал разбираться и выяснил почему. В шкиве повреждены шарикоподшипники. Причем из запасных частей исчез именно нужный набор этих самых подшипников! На прошлой неделе я проводил инвентаризацию, они точно были на месте. Значит, кто-то их украл.

– Что с двигателем? – спросил Трип. – Вы в самом деле думаете, что кто-то специально вывел его из строя?

Ставрос кивнул, на губе у него выступила кровь:

– Виновный мне ответит.

– Так или иначе, мы найдем выход. – Голос Кирана звучал уже немного спокойней. – Я могу взять запчасти с другого шкива. Но это значит, что мы сможем уйти отсюда в лучшем случае завтра.

Это омрачило оставшуюся часть дня. Пока Ставрос и Киран занимались двигателем, Гари подготовил аквариум для пойманного осьминога и поставил его рядом с первым, а Эллис забрал своего в лабораторию для подробного изучения. Наступил вечер, оба находящихся в кают-компании осьминога слабо светились каждый в своем аквариуме и не проявляли видимого интереса друг к другу.

Когда пришло время обеда, Гари предложил накрыть на палубе, чтобы от трупа в камбузе их отделяло расстояние побольше. Огоньки в воде светились ярче, чем прежде. Все расположились вокруг складного столика, одевшись в штормовки, натянули перчатки и занялись едой. Гари поднял вопрос, которого избегали все остальные:

– Когда все это закончится, кто из вас захочет вернуться?

Ответа не последовало. Гари отпил воды из стакана и продолжил:

– Знаю, об этом сейчас нелегко говорить, но на берегу у нас вряд ли найдется на это свободное время. Нужно сейчас обсудить.

– Нам известно, что тебе хочется считаться с желаниями Рэя, – наконец сказал Ставрос. На нижней губе у него засохла болячка. – Что касается меня, я пойду на «Ланцете». Мне неважно, куда отправится яхта.

– Мне тоже, – отозвался Киран. – Не все тут преданы Рэю так же, как ты.

– Дело не в преданности, – покачал головой Гари. – Важно видеть, что значимая работа не пропала даром. Здесь мы сделали немаловажные открытия, и необходимо удостовериться в том, что они будут обнародованы.

Трип глянул на Мэг, но она не захотела встречаться с ним взглядом.

– Я на борту всего несколько дней, но с подобными ситуациями знаком, – сказал Трип, хотя не был уверен в том, что с его мнением станут считаться. – Прежде всего надо подумать о живых.

Эллис хмыкнул:

– Мне кажется, что, если бы Рэй мог откровенно высказать свое мнение, ему бы в любом случае все это было безразлично. Теперь он мертв и ни на чем не сможет нажиться. Нобелевскую премию посмертно не присуждают.

Затянувшееся молчание попыталась прервать Дон, которая решила сменить тему. Сегодня белокурые волосы девушки были спрятаны под кепку. Она сказала:

– Смотрю я на эти огоньки осьминогов уже несколько дней, но понятия не имею, что они значат. Зачем они светятся?

Эллис с легкостью переключился на профессорскую манеру изложения:

– Возможно, они таким образом координируют групповую деятельность, например спаривание. Или же охотничью тактику. Обычно интеллект осьминогов недооценивают. Тем не менее они обладают довольно объемным мозгом с зачаточной корой и складчатыми долями, самым развитым из всех беспозвоночных, обнаруживают признаки памяти и способности к обучению. – Он задумчиво посмотрел на огоньки. – Конечно, они живут всего три-четыре года. Если бы продолжительность жизни у них была больше, кто знает, на что бы они оказались способны?

Экипаж погрузился в молчание. Все смотрели на воду, а Киран играл с зажигалкой, беспокойное трепещущее пламя словно подражало огонькам в океане, таким непостижимо древним. Трип подумал о трупных огоньках на кладбище, и ему вспомнился отрывок из Кольриджа: «Они двигались по дорожкам светящегося белого, и когда они поднимались, таинственный свет падал седыми клочьями…»