Гарднер Дозуа - Лучшая зарубежная научная фантастика: После Апокалипсиса

Брана Гостинщица заметила Кита еще в дверях, вышла к нему из-за барной стойки.

– Как она?

– Плохо. Но сейчас спит. Собери для нее чего-нибудь поесть и выпить.

Брана кивнула, отдала распоряжение проходившей в кухню дочери Ликсе и снова повернулась к Киту.

– Сам-то как? Ты ведь с Вало дружил.

– Ага, – кивнул Кит, вспоминая.

Вот Вало гоняется за ребятней по каменному полю, и вот он смеется на крыше пилона, а вот сидит серьезный в тени недостроенной рыбачьей лодки, в руках тетрадка с расчетами.

– Что произошло? Она мне ничего не рассказала.

– А что тут рассказывать? – развела руками Брана. – С того берега сигнальщик предупредил: Вало отплывает и должен к нам прибыть вскоре после полудня. А он так и не появился. На наш запрос ответили, что парень отчалил сразу после сигнала.

– Может, все-таки жив? – спросил Кит, вспомнив ту ночь, когда они с Розали потеряли кормовое весло и переправа затянулась на несколько часов. – А вдруг весло сломалось и пришлось причаливать ниже по реке?

– Нет, – помотала головой Брана. – Конечно, всем нам хочется в это верить. Раньше мы бы и ждали до последней возможности. Да только Аза, высотница из приезжих, сегодня работала наверху. Она слышала, как опрокинулась лодка, как он кричал. Правда, ничего в тумане не разглядела и не поняла, что это было.

– Еще бы три месяца, – Кит не то чтобы к собеседнице обращался, а, скорее, отвечал собственным мыслям, – и достроен был бы мост. И этого бы не случилось.

– Это случилось нынче, – возразила Брана твердо. – Не через три месяца. Человек умирает, когда приходит его срок. Мы его оплакиваем и живем дальше. Ты уже давно с нами, Кит. Пора бы понять, как мы смотрим на такие вещи… А вот и поднос, держи.

Кит забрал поднос и вернулся в комнату, где застал Розали спящей. Сидел и смотрел на нее в полумраке, не желая зажигать лампы; горела только та, которую он прихватил внизу.

«Человек умирает, когда приходит его срок».

Но никак не избавиться от дум про мост и почти готовый настил.

«Еще бы три месяца. Еще бы месяц…»

Розали, проснувшись, даже улыбнулась ему; ее лицо было изможденным, но спокойным. Потом вспомнила и вновь заплакала. Позже вняла уговорам Кита и поела хлеба с рыбой и сыром, запивая разбавленным вином. Все это она делала послушно, как ребенок.

Потом они лежали, и Розали прижималась к Киту, и ее спутанные волосы лезли ему в рот.

– Ах, почему так… – вздохнул Кит. – Ведь мост почти готов, еще три месяца, и…

Она отодвинулась.

– И что? Этого бы не случилось? Того, что не случиться не могло? – Она встала и посмотрела на Кита в упор. – Его смерть не стала бы необходимой, это ты хочешь сказать?

– Я… – начал Кит, но Розали перебила:

– Кит, он погиб. Необходимость тут ни при чем, и бесполезность тут ни при чем, просто случилось то, что случилось. Его больше нет, но я-то жива, и скажи, что мне делать теперь? Я потеряла отца, тетку, сестру, брата и племянника. А будет достроен мост, я потеряю еще и туман. И что потом? Кем я стану? Кем станут Паромщики?

Ответ был известен Киту: что бы ни изменилось вокруг, она останется Розали, ее родичи всегда будут сильными, красивыми и умными, и туман никуда не денется, и не исчезнет крупняк. Но она бы не услышала его слов. Прежде чем услышит, пройдут, наверное, даже не дни, а месяцы.

Поэтому он лишь обнимал плачущую женщину и не мешал своим слезам бежать по лицу, стараясь ни о чем не думать.

Через несколько дней после того, как лето перевалило на вторую половину, был устроен праздник – официальное открытие моста. Для имперских представителей отвели участок на спешно расчищенном поле недалеко (но и не слишком близко) от Левобережного и поставили там палатки, чтобы высокие гости могли репетировать свои речи, дожидаясь начала торжества.

Село неудержимо расползалось в северном направлении, западный пилон теперь стоял в окружении домов. Былое пастбище у подножия башни заполнилось ярмарочными шатрами и временными торговыми рядами, среди них попадались и вполне основательные заведения из камня и дерева – здесь можно и койку на ночь снять, и вообще купить все, что нужно путешественнику. Кит гордился предмостными улочками. Ведь это он организовал производство прочных брусков для мощения – в последний год у главного архитектора появился досуг, и надо было его как-то тратить. А вот новые колодцы – уже заслуга Дженнера, они были запланированы с самого начала, Кит лишь позаботился, чтобы их доделали.

Только что от Дженнера пришло письмо с хорошей новостью: строительство моста в горах Кейча идет под его началом по графику; место ему досталось удачное.

Ярмарка не только взобралась на склон насыпи, но и растянулась поверху.

Среди лотков и шатров одиноко бродил Кит. Многие местные и неместные здоровались с ним, другие лишь показывали на него своим друзьям: «Видите того смуглого коротышку? Это он построил мост». А некоторые и вовсе не обращали на него внимания, для них он был просто незнакомцем в толпе.

Когда Кит объявился в этих краях, в Левобережном каждый знал любого, будь то здешний или приезжий. И вот он снова почувствовал себя одиноким и бездомным – приедет, построит что-нибудь и уедет.

Он знал, что Розали сейчас за рекой, в Правобережном. Хотелось увидеться с ней. С того дня, как погиб Вало, они встретились лишь раз, провели вместе несколько минут. Кит сам пришел тогда к ней в «Суку». Она держалась замкнуто, но с горем справлялась. Его это свидание настолько вывело из душевного равновесия, что с тех пор он Розали не разыскивал.

Но теперь, в день завершения огромной работы, нестерпимо захотелось увидеть Паромщицу.

Когда у нее очередная переправа?

Поймав себя на этой мысли. Кит рассмеялся. Уж кому, как не ему, знать, чего теперь стоит перебраться с берега на берег. Пять минут ходьбы, и вся недолга.

Движение по мосту еще не открылось, но ведь Кит был главным архитектором.

Сборщики пошлины только кивнули ему и подняли шлагбаум. Внизу жестикулировали несколько человек, заметивших Кита у моста. Что-то прокричала Уни Каменщица, державшая пучки лент в руках, но он не разобрал ни слова. Улыбнулся ей, помахал рукой и пошел дальше.

Он и раньше проходил по мосту, когда были уложены тяжелые дубовые рамы, а по ним – узкий щитовой настил от берега до берега. Прежде чем империя прислала сборщиков дорожной пошлины, едва ли не каждый рабочий сыскал предлог, чтобы хоть раз перейти через туман. А Кит в последние два месяца шагал по нему чуть ли не ежедневно, преодолевая страх высоты.

Но в этот раз все иначе. Это уже не его мост, он принадлежит империи и жителям Левобережного и Правобережного.

Сейчас он смотрел на творение своих рук глазами чужака. Каменный наклонный въезд длиной в четверть мили поднимался очень полого – так легче взбираться гужевому транспорту. Ограждения для скотины (и для людей, страшно же глядеть вниз с этакой высоты) еще не поставлены, любой мост не обходится без недоделок, да и невозможно учесть все заранее. Въезд расширялся по мере приближения к пилону и плавно сворачивал – здесь повозка с двумя волами в парной упряжке может аккуратно въехать в арочный проем. А вот две повозки не разъедутся, так что возчикам с разных берегов придется соблюдать очередность.