Гарднер Дозуа - Лучшая зарубежная научная фантастика: После Апокалипсиса

Геннадий побежал к трейлеру управления. У него оставалось всего несколько минут, прежде чем сюда слетятся силовики из полудюжины стран. Трейлер уцелел после первого взрыва, поэтому Геннадий отыскал канистру с бензином и лишь потом вошел в трейлер.

Вот они: серверы Егорова. Электромагнитный импульс небольших ядерных взрывов мог стереть содержимое их жестких дисков, но полагаться на это Геннадий не стал. Он облил бензином все компьютеры, сделал дорожку к двери, а потом, когда у него за спиной заполыхал трейлер, побежал к покосившемуся, но вполне целому ангару, где производилась метастабильная взрывчатка, и проделал там то же самое.

Днем, когда они с Егоровым наблюдали за организованной очередью людей, входящих в новую «Царицу», Геннадий в последний раз попытался уговорить старика.

– Мне нужны ваши исследования по метастабильным, – сказал он. – Нужно все: и оборудование, и резервные копии данных. Абсолютно все, что может быть использовано для воспроизведения того, что вы сделали.

– То, что произойдет на Земле, нас больше не волнует. – Егоров нахмурился. – Человечество устроило на планете бардак. И не нам его расчищать.

– Но достаточно лишь безразличия, чтобы погубить все! И я прошу, умоляю: как бы сильно мир ни разочаровал вас, не бросайте его на произвол судьбы.

Геннадий всматривался в людскую очередь, отыскивая Амброса, но не видел его. Никто не говорил ему, где сейчас молодой американец.

Егоров раздраженно вздохнул, потом резко кивнул.

– Я соберу все формулы и оборудование в одно место. Это все, на что у меня сейчас есть время. Можете делать с этим все что хотите.

Геннадий смотрел, как извиваются языки пламени. Он очень устал, а небо уже заполняли инверсионные следы и огоньки. Он не смог уничтожить все свидетельства, и наверняка кто-нибудь догадается, что сделали люди Егорова. И тогда… Сгорбившись под бременем этого знания, он побрел в темноте к границе лагеря.

Арендованная «Тата» стояла там, где он ее припарковал, когда впервые приехал сюда. Когда Кыздыгой конфисковала его очки на месте взрыва «Царицы», она положила их в бардачок «Таты». Там они с тех пор и валялись.

Прежде чем надеть очки, Геннадий бросил последний взгляд на горящий лагерь. Егоров и его люди улетели, но оставили Геннадия убирать за ними. Метастабильные вещества еще вернутся. Рано или поздно, но этот новый кошмар вырвется наружу, и, когда это произойдет, традиционный спектр ядерного терроризма будет смотреться по сравнению с ним ряженым призраком с Хэллоуина. Сможет ли даже завоевание другого мира возместить такое?

Когда лопасти вертолетов начали вздымать спирали пыли, Геннадий опустил стекло и надел очки. Электромагнитные импульсы взрывов не убили их – загрузка прошла сразу. И через несколько секунд после загрузки он увидел флажок – его ждало сообщение по электронной почте.

Оно было от Амброса:

Геннадий, извини, у меня не было времени попрощаться. Я лишь хотел сказать, что ошибался. Возможно всё, даже для меня.

Р.S. Из моей комнаты будет открываться фантастический вид.

Геннадий с горечью уставился на слова «возможно всё»…

– Может быть, для тебя, – проговорил он, когда из вертолетов посыпались солдаты. – Но не для меня.

Впервые Майкл Суэнвик опубликовался в 1980 году, в течение следующего десятилетия он зарекомендовал себя как плодотворный автор неизменно первоклассных научно-фантастических рассказов и один из лучших романистов своего поколения. Он завоевал мемориальную премию Теодора Старджона и премию читательских симпатий журнала «Asimov». В 1991 году за роман «Путь прилива» («Stations of the Tide») он получил премию «Небьюла», а в 1995 году – Всемирную премию фэнтези за рассказ «Между небом и землей» («Radio Waves»), В период с 1999 по 2006 год Суэнвик пять раз был награжден премией «Хьюго» за рассказы «Машины бьется пульс» («The Very Pulse of the Machine»), «Скерцо с тираннозавром» («Scherzo with Tyrannosaur»), «Пес сказал гав-гав» («The Dog Said Bow-Wow»), «Медленная жизнь» («Slow Life») и «Хронолегион:» («Legions in Time»). Он также опубликовал романы «В зоне выброса» («In the Drift»), «Вакуумные цветы» («Vacuum Flowers»), «Дочь железного дракона» («The Iron Dragon’s Daughter»), «Джек Фауст» («Jack Faust»), «Кости Земли» («Bones of the Earth») и «Драконы Вавилона» («The Dragons of Babel»), Его рассказы выходили в авторских сборниках «Ангелы гравитации» («Gravity’s Angels»), «География неизвестных земель» («А Geography of Unknown Lands»), «Танцуя медленно сквозь время» («Slow Dancing Through Time»), «Лунные псы» («Moon Dogs»), «Букварь Пака Алешира» («Puck Aleshire’s Abecedary»), «Сказания старой Земли» («Tales of Old Earth»), «„Черт из табакерки“ и другие миниатюры» («Cigar-Box Faust and Other Miniatures»), «Практическое руководство Майкла Суэнвика по мегафауне мезозойского периода» («Michael Swanwick’s Field Guide to the Mesozoic Megafauna») и «Периодическая таблица научной фантастики» («The Periodic Table of Science Fiction»). Совсем недавно вышло собрание сочинений писателя «Однажды на краю времени» («The Best of Michael Swanwick») и новый роман «Танцы с медведями» («Dancing with Bears»), Суэнвик и его жена Мэриэнн Портер живут в Филадельфии. Дополнительную информацию вы можете найти на его странице www. michaelswanwick.com и в блоге автора www.floggingbabel.com .

Предлагаем вам еще один его рассказ, который начинается как сказка, но разворачивается в полномасштабную научно-фантастическую историю, происходящую в далеком будущем. Юная героиня попадает в самую гущу войны с использованием невероятно могущественных супернаучных технологий на постапокалиптических руинах Земли, единственную надежду выжить дает ей лишь невинная на первый взгляд игрушка.

Случилось нечто ужасное. Линнея не знала, что именно. Но отец побледнел и встревожился, а мама решительно сказала «Будь смелой!», а потом ей пришлось уйти, и всё из-за этого чего-то ужасного.

Они жили втроем в красном деревянном доме с треугольной черной крышей на краю леса. Из окна своей комнаты на чердаке Линнея могла рассмотреть маленькое озерцо вдали, покрытое серебристым льдом. Дом выглядел так же, как в старину, во времена гробовщиков, которые хоронили умерших в красивых отполированных коробках с металлическими украшениями, теперь таких больше не делают. Дядя Олаф зарабатывал на жизнь, рыская по гробам и собирая металл. На шее он носил ожерелье из найденных золотых колец, нанизанных на серебряную проволоку.

– К дорогам близко не подходи, – сказал отец. – Особенно к старым. – Он дал ей карту. – Она поможет тебе добраться до дома бабушки.

– Мамы Ма?

– Нет, мамы Па. Моей матери. В Годасторе.

Годастор, маленький поселок, находился на другой стороне горы. Линнея понятия не имела, как туда добраться. Но карта ей подскажет.

Мама дала ей маленький рюкзачок с провизией и порывисто обняла. Затем сунула что-то в карман пальтишка и сказала: