Джеймс Роллинс - Пекло [litres]

– Да, мэм. Сегодня у нас в меню домашние блюда в исполнении двух юных поваров. Подумал, что ты захочешь отдохнуть от больничной еды.

Развернув кресло, он повез Кэт в неврологическое крыло.

В палате Кэт встретил смех, визг и радостный хор двух тоненьких голосов: девочки наперебой хвастались тем, как сами приготовили бутерброды, салаты и даже испекли вишневый пирог! Все это стояло у кровати на складном столике, накрытом скатертью.

Пенни и Харриет бросились к матери, наперебой карабкаясь к ней на колени.

– Осторожно, девочки, не сломайте маму! – предупредил Монк.

Вся семья расселась за столом. По лицу Коккалиса расплылась улыбка: он и не думал, что когда-нибудь еще будет так счастлив.

Харриет и Пенни после пережитых ужасов посещали детского психолога, однако быстро шли на поправку: упругость детской психики помогла им легко избавиться от травм. Харриет еще снились кошмары, но все реже и реже, и она уже не боялась спать одна.

Немало помог и серебряный дракончик – тот, что сейчас болтался у нее на шее.

С «тетей Сейхан» они после пережитого стали настоящими подругами, понимающими друг друга без слов. Даже совершили вместе один важный ритуал: вскоре после выхода Сейхан из больницы уединились на заднем дворе и, стоя рука об руку, торжественно сожгли сказку Андерсена «Снежная королева».

Ах, если бы удалось так же легко избавиться и от Вали…

Перестрелка на границе национального парка привела к смерти четырех террористов, еще двое были захвачены в плен. Только Валя исчезла бесследно. Сейхан выстрелила в нее дважды, и оставалось лишь надеяться, что ранения оказались смертельными, что тело Вали лежит где-то в лесах, занесенное снегом.

Но на такую удачу Монк не рассчитывал.

Директор Кроу распорядился об охране и повышенных мерах безопасности для всей семьи. Найти Валю и разгромить ее организацию стало для «Сигмы» приоритетной задачей.

Впрочем, сейчас эта задача могла подождать.

– Ну, кто хочет есть? – спросил Монк.

Девочки начали ерзать и переглядываться, подталкивая друг друга локтями.

– Что такое? – подозрительно поинтересовался он.

– Мы хотим еще одно Рождество! – серьезно сообщила Пенни.

– Еще раз, – поддержала ее Харриет. – Потому что тот раз не получился.

– Почему бы и нет? – Кэт пожала плечами. – На улице все еще снег. И мы действительно задолжали вам праздник.

Девочки снова переглянулись.

Так-так! Что замышляют эти юные негодницы?

Пенни подтолкнула сестру локтем.

Харриет вскочила со стула и, набрав воздуху в грудь, отчеканила:

– И мы хотим только один подарок! – Бросила взгляд на Пенни, получила от нее одобрительный кивок и закончила: – Мы хотим щенка!

Монк тяжело вздохнул. Опять они…

– Солнышко, ты ведь знаешь: у мамы аллергия, и в доме у нас мало места для…

– А по-моему, девочки правы, – вдруг прервала его Кэт.

Что?

Монк уставился на жену так, словно увидел впервые. Именно Кэт всегда была решительно против собаки в доме!

– Я вот подумала… в самом деле, почему бы нам не завести щенка? – Она положила себе кусок вишневого пирога и продолжала: – Я хочу бигля. Так и стоит перед глазами. Такой забавный, трехцветный, лопоухий бигль…

Монк открыл рот от изумления, но сказать ничего не успел: за дверью послышались торопливые тяжелые шаги, и в палату ворвался Ковальски.

– Сейхан! – заорал он во всю глотку. – Сейхан рожает!..

22 часа 04 минуты

По крайней мере, на один вопрос я теперь знаю ответ .

Грей вглядывался в сморщенное красное личико сына, в мягкий пушок волос и пульсирующий родничок на макушке. Изучал крохотные реснички над плотно сомкнутыми веками. Следил за каждым вдохом-выдохом. Не сводил глаз с ручки, сжатой в кулачок, с крохотными пальчиками и совсем кукольными ноготками. Во сне малыш причмокивал, словно ему снилась материнская грудь.

– Ты все-таки это сделала! – прошептал Грей, обращая взгляд к любимой. Они с Сейхан лежали вместе на больничной постели; младенец покоился между ними.

Сейхан подтолкнула его.

– Ну, не одна. Мне помогли.

Грей вздохнул, чувствуя себя безмерно счастливым.

Пожалуй, счастливым, как никогда.

Он обвел взглядом палату, радуясь, что все ушли и оставили их вдвоем. Еще несколько минут назад палата гудела от поздравлений. Ковальски преподнес младенцу плюшевого медведя с сигарой в зубах (ну кто бы сомневался?). Пейнтер пришел вместе с Лизой, и оба намекали, что пора бы Грею с Сейхан скрепить свои отношения узами брака.

Директор рассказал и кое-какие новости. По всему миру сейчас идет преследование ячеек «Тигля». После допроса Сабалы и изучения документов, найденных в тайной цитадели Герра, домино посыпалось – тайны зловещей организации начали выходить на свет. Что же до Парижа, он быстро оправляется от нанесенного удара: идет масштабная перестройка, и руководители обещают, что в будущем Город Света засияет еще ярче прежнего.

Откинувшись на подушку, Грей прислушивался к ровному дыханию Сейхан.

Не сразу и не легко пришли они к решению завести ребенка. Обоих преследовали сомнения. Над обоими тяготели дурные воспоминания и страх перед будущим.

Но они преодолели страх.

И не жалеют.

Будущее может подождать. Сейхан уже не боится, что станет плохой матерью. Грей и не сомневался – всегда знал, что из нее выйдет мать-тигрица, бесконечно любящая и всегда готовая защищать своего ребенка. Теперь, пережив тяжелые испытания вместе с Харриет, уверилась в этом и она сама.

Да и Грей не беспокоится о том, какой из него получится отец.

Чего уж теперь бояться.

Вражда с отцом оставила неизгладимую печать на его детстве. Но сейчас Грей знал: гнев и насилие не записаны у него в генах. Не обязательно передавать дурное наследство следующему поколению. Остановится ли цепь зла на нем, зависит только от него самого.

Осторожно накрыв ладонью крошечную головку сына, он думал о разнице между Евой и ее злым двойником. Любовь, забота – все это «модули», которые можно передать ребенку.

Никто из нас не рождается человеком.

Людьми мы становимся.

Как Мара вырастила и воспитала Еву, научила быть личностью, подарила ей душу, так же должны и родители воспитывать своих детей. Учить, преподавать им уроки жизни, любви – а порой и уроки боли и страдания.

Его отец совершал ошибки. Сам Грей, наверное, тоже без ошибок не обойдется. Главное, учиться на своих ошибках. И, кажется, он знал, с чего начать.

Рядом пошевелилась Сейхан.

– Мы так и не выбрали ему имя.

Но он уже знал, как назовет сына.

– Джексон Рэндольф Пирс.

В память об отце.

Он взглянул на Сейхан, гадая, как она к этому отнесется, – и та улыбнулась в ответ.