Джеймс Роллинс - Пекло [litres]

– Не понимаю.

Мара нажала «ВВОД», загружая очередной модуль.

– Если Еве суждено попасть в руки врага, я хочу, чтобы она успела стать максимально независимой. Посмотри, что случилось с Парижем. Вот что происходит, когда неоконченную, несовершенную версию программы начинают использовать как орудие разрушения.

Монк кивнул; он начинал понимать.

– Все дело в том, что двойник Евы недоработан?

– Да. По сути, она была маленьким ребенком. А знаешь, что происходит с детьми, которых унижают и мучают в детстве?

– Когда вырастают – порой начинают сами унижать и мучить других.

– Если я смогу довести Еву до той грани, за которой она начнет думать самостоятельно, начнет различать добро и зло, то, может быть – только может быть, – те, к кому она попадет в руки, обнаружат, что приобрели не безответную рабыню, а существо, способное противостоять их замыслам. Способное ответить «нет».

– Иными словами, мы отдадим им нечто, бесполезное для них.

– Ты отдашь, – безжалостно напомнила она. – И имей в виду: это лишь позволит нам выиграть немного времени. Враги, к которым попадет Ева, смогут исследовать ее, затем уничтожить и воссоздать более раннюю версию, поддающуюся управлению.

Значит, так или иначе я отдаю им ключи к царству искусственного интеллекта .

– Теперь мне можно вернуться к работе? – спросила Мара. – Хотя Ева и быстро учится, времени у нас очень мало, а сделать нужно еще очень много.

Тут же, словно напоминая об этом, в кармане у Монка подал голос одноразовый телефон.

Наконец!

Он выхватил телефон и прочитал эсэмэску.

16.00. Плаза-Майор. Не опаздывай.

Карту Мадрида Коккалис уже изучил и знал, что название «Плаза-Майор» носит довольно большая площадь в центре города. Дорога туда из гостиницы займет десять минут пешком. Следующей эсэмэской пришел точный адрес места встречи.

Взглянув на часы, он пробормотал:

– Безжалостная су…

– Что такое? – спросила Мара.

– У тебя сорок минут.

Монк догадывался, почему Валя заставила его ждать, зачем назначила встречу в последний момент – всего за час до истечения срока. Не хотела оставлять ему время на раздумья – на то, чтобы попробовать еще поторговаться или в последний миг подготовить ей какую-нибудь ловушку. Либо он доставит работающую версию изобретения Мары – либо пострадает Харриет.

Монк бросил быстрый взгляд на Мару.

Надеюсь, ты знаешь, что делаешь.

15 часов 22 минуты

Мара понимала: пора.

И все же, пока в сознание Евы загружался предпоследний модуль, озаглавленный «ФИЗИКА», она не сводила со своего творения взгляда, полного неуверенности и тревоги. За последние два часа Мара передала Еве практически полную сумму знаний, накопленных человечеством. Ладно, допустим, не все человеческие знания – по крайней мере, достаточно хлебных крошек, по которым Ева сможет найти путь к сокровищам большого мира.

Когда закончится загрузка этого модуля, останется только один, последний жесткий диск.

Не в силах сидеть спокойно, Мара встала, потянулась, разминая спину, затем наклонилась, чтобы подключить последний диск к USB-кабелю. Бросила взгляд на Монка. Тот вновь смотрел в окно. И в его напряженных плечах, и в том, как Коккалис прикрывал ладонью часы, словно надеялся остановить ход времени, читалась неотступная тревога.

Ей вспомнились слезы у него на глазах, когда он рассказывал о дочери. Можно лишь воображать всю меру его страданий. Однако не могла она забыть и о том, как хладнокровно этот человек прострелил ногу Джейсону. Что ж, по крайней мере, затем он показал себя человеком слова – как только они вышли из катакомб, отправил Симона за помощью.

Мара вспомнила, как, оглянувшись, взглянула на Джейсона и Карли в последний раз. На лице подруги читался настоящий ужас; теперь Мара ясно понимала: боялась Карли не за себя и даже не за Джейсона.

Она боялась за меня .

Компьютер подал мелодичный сигнал, возвещая о конце загрузки. Мара вернулась за стол и включила диагностическую программу. Прежде чем переходить к последнему жесткому диску, следовало убедиться, что Ева готова совершить следующий шаг.

Пока работала программа, Монк отошел от окна, и Маре открылся вид на город. Судя по белеющим крышам, Рождество в Мадриде выдалось снежным. Знакомая пара шпилей вдали безошибочно обозначала крупнейший в городе собор – собор Санта Мария ла Реаль де ла Альмудена. В восьмом столетии в Мадрид вторглись мавры, предки Мары с материнской стороны. По легенде, перед тем, как город был взят, его жители спрятали в городской стене икону Девы Марии, чтобы уберечь ее от поругания. А семь веков спустя, после победы над маврами, часть стены обрушилась, открыв верующим сокрытый лик Девы.

Эта легенда имела для Мары особое значение. Ее мать родилась в Мадриде, и она всегда хотела здесь побывать, но все как-то не складывалось. Пока однажды, два года назад, ее наставница, Элиза Герра из библиотеки университета Коимбра, не спросила Мару, не хочет ли та съездить вместе с ней в Мадрид на семинар. Девушка ухватилась за этот шанс: привлекла ее не только возможность сделать перерыв в работе и отдохнуть, но и желание совершить паломничество на родину матери. Видя особое отношение Мары к Мадриду, Элиза сама устроила ей экскурсию по городу, рассказала и легенду о соборе, и предания о прославленном кастильском герое Сиде. Побывали они и там, где когда-то жила мать Мары.

А теперь я сюда вернулась .

Две женщины сыграли в ее жизни важную роль – одна в прошлом, вторая в настоящем. Обе были связаны с Мадридом. И обеих она трагически потеряла.

Я вас не подведу .

Мара готовилась подключить последний модуль. Последний урок – перед тем, как рискнуть снова выпустить Еву в большой мир. В первый раз она загрузила этот жесткий диск в ночь зимнего солнцестояния. Вот почему теперь, когда положила руку на клавишу «ВВОД», пальцы ее заметно дрожали. Каким тогда увидела мир Ева? Убийство, кровь, огонь. Отчасти поэтому Мара торопливо стерла ту, первую Еву вплоть до базовых программ, словно старалась очистить свое творение, стереть с ее цифровой души темное пятно. Не хотела, чтобы эти ужасы оставались первым, что узнает Ева о человечестве.

И чем же это обернулось?

Следующая итерация, Ева 2.0, пострадала еще сильнее. В большом мире ее встретили боль, пытки, массовое убийство. Но все же было у Мары и утешение: несмотря на эти ужасы, на выпавшие ей испытания, Ева согласилась помогать людям. Остановила разрушение Парижа, спасла окрестные земли от ядерного взрыва, готовившего Франции еще более ужасную судьбу.

Ева оказалась добра и благородна.

Мара не сводила с нее глаз. Что-то в позе Евы казалось ей странным. Однако время утекало, как вода сквозь пальцы, и сейчас не было возможности об этом задумываться.