Вячеслав Прах - Песня мертвых птиц [litres]

Почему?

Потому что он находился в палате Эриха Бэля незадолго до того, как молодого человека нашли мертвым.

Потому что держал в руке ручку, по словам мисс Лоры. Предположительно, этой ручкой он мог написать предсмертное письмо.

Потому что он стоял около открытого окна, а самого Эриха Бэля, по словам мисс Лоры, в комнате не было.

Возможно, он стоял у окна и смотрел на труп во дворе.

Потому что он поставил перед уходом кроссовки у кровати Эриха Бэля, чтобы полиция их нашла. До этого момента их не было на своем месте.

Потому что описанный мисс Лорой убийца очень похож на «стекольщика», который забрал брошенный камень из кабинета директора.

Этот момент еще больше подтверждает предположение, что Икс, спину которого увидела в палате убитого мисс Лора, и есть настоящий убийца.

И, наконец, потому, что неизвестный, которого слышали соседи ночью в палате Эриха Бэля, снова курил там – об этом уверенно заявила миссис Льюиз. Когда она открывала окно в своей палате, к ней в комнату просочился сигаретный дым.

Санитар видел фигуру мужчины в палате Эриха Бэля, когда мыл полы коридора. Но побоялся войти внутрь и проверить.

Директор сидел на кровати, на которой лежал еще несколько дней назад Эрих Бэль.

Он начал распутывать этот клубок, держа в руке поношенную старую кроссовку, который не давал ему покоя.

Итак, директор заключил, что Икс, неизвестный ночной гость, пугающий пациентов и санитаров, а также мужчина с бородой, выдающий себя за стекольщика, – это убийца Эриха Бэля.

После объединения этих трех загадочных персонажей в одного все должно стать более понятным.

Пятое! Брошенный в окно директора камень.

Зачем убийце понадобилось бросать камень в его окно? На этот вопрос сразу же приходит ответ – чтобы забрать этот камень из его кабинета.

Абсурд! Это – не настоящая причина визита убийцы в кабинет директора, хотя и самая явная.

Он что-то либо оставил, либо забрал. Директор больше склонялся к тому, что оставил, так как пространство, где «проводил замеры» убийца, было пустым. Там нечего было взять, кроме осколка стекла, камня и отлетевшего куска стены.

Значит, он что-то оставил. Но что? Это предстояло выяснить завтра утром.

И снова доктор Стенли оказывался замешан в деле. Теоретически камень можно было бросить с земли, но практически – нет. Зато вполне удобно было кинуть его из окна доктора Стенли, к которому и так уже накопилось очень много вопросов.

Директор сделал еще один вывод. Либо доктор Стенли – помощник убийцы, его правая рука, либо он, напротив, ни в чем не виноват, но настоящий убийца одержим идеей окунуть его в грязь.

Но если предположить, что старик, в силу своей глупости, не может быть ни убийцей, ни помощником убийцы (ибо это горе, а не помощник, так как во всех случаях подозрения падают в первую очередь на него), а действительно так называемый козел отпущения, тогда ему можно лишь глубоко посочувствовать. Так как рано или поздно им всерьез заинтересуется полиция.

Шестое! Сомелье. Вот кто-кто, а печально известный серийный убийца в это дело совсем никак не вписывается. Такое чувство, что настоящий убийца нарочно запутывает следы еще сильнее…

Эрих Бэль – вот, кто требует сейчас особого внимания. Все крутится вокруг него, а значит, его нужно досконально изучить как личность, как человека, как депрессивного любителя Ремарка и грусти, как Казанову, если верить мисс Лоре.

Директор отложил в сторону кроссовку, встал с кровати и открыл комод. Видимо, полицию совсем не интересовали книги покойного, так как бритву и лезвия изъяли, а «Приют грез» оставили.

Может быть, ответ есть в этой книге?

Мужчина осмотрел книгу со всех сторон – новая неповрежденная мягкая обложка и закладка, торчащая между страниц. Он открыл книгу там, где была оставлена закладка.

Как ни удивительно, это была последняя страница. И последние предложения были обведены карандашом. Директор прочитал про себя:

«– Фриц! Любимый друг мой… Твои дети вернулись на родину. Благодаря тебе. Я вновь нашел свой путь, Фриц… И держу в объятьях свое счастье. Я – это Ты…

Пламя свечей отбрасывало светлые блики на автопортрет Фрица. И казалось, будто его карие глаза светятся, а добрые уста улыбаются».

Директор закрыл книгу и положил ее обратно в комод. «Есть в этих словах хоть какой-то смысл для меня?» – подумал он, подходя к окну и глядя на черное небо.

Мужчина только что окончательно решил для себя, что останется в этой палате ночевать, чтобы воочию увидеть того ночного гостя, который чувствует себя здесь, как хозяин, – убийцу Эриха Бэля.

У директора было предчувствие, что этой ночью он обязательно придет, ведь у него теперь есть зрители. Ведь теперь ему есть, для кого играть…

Директор первым делом предупредил дежурного врача и санитара, что остается ночевать в этой палате. Они, конечно, не возражали, но посмотрели на него как-то странно.

Также мужчина попросил персонал этой ночью как можно реже присутствовать на посту и чаще отдыхать в ординаторской.

Директору очень хотелось, чтобы у убийцы не возникло никаких преград на пути к палате Эриха Бэля.

Мужчина вернулся в комнату, открыл окно и расстелил постель. Было еще только без четверти девять..

Перед тем, как выключить свет, директор снял больничный халат и положил его в комод. Затем погасил свет, оставил свою обувь рядом с кроссовками и лег в свежую постель. Ее, несомненно, заменили после смерти Эриха Бэля.

Еще около получаса директор слышал, как пациенты и врачи бродили по коридору. Затем наступила долгожданная тишина, гробовое молчание. Мужчина с пепельным цветом глаз не боялся ни призраков, ни дьявола, ни другой нечисти, которую он не видел воочию. Он боялся только того, кто курил дешевые сигареты и кто не мог пройти по этой лечебнице просто так, незамеченным. Он всей душой боялся того, кто, в отличие от призрака Эриха Бэля, мог оставлять после себя следы. Директор боялся убийцы.

Мужчина, лежавший этим вечером словно в чужом гробу, больше не строил догадок по поводу убийства молодого человека. Он усмирил свою фантазию и не давал ей больше слова.

Об этом деле можно было предполагать все что угодно, даже самое невероятное. К примеру, что Эрих Бэль совершил обыкновенное самоубийство, но кто-то посторонний помог ему сделать так, чтобы это выглядело иначе. Придать своей смерти театральности, в духе Шекспира! Так сказать, поклонник малой депрессии и великого Ремарка решил запутать полицейских после своего тихого ухода со сцены, прибавить напоследок громкости своему имени! Но это только догадки, а как все было на самом деле, пока знают только два человека – Эрих Бэль и Икс.

С этими мыслями директор глубоко провалился в сон где-то в начале одиннадцатого. И присутствия какой-либо духовной сущности, материи, призрака мужчина не ощутил в этой комнате перед тем, как уснуть.