Дин Кунц - Комната шепотов [litres]

В это пятничное утро Драклоу получает зашифрованное электронное письмо от Аккермана, желающего, чтобы он немедленно установил местонахождение Рэндала Ларкина, которого никак не может найти жена.

Джейсон живет – и работает – в роскошной квартире, в крайне привлекательном для проживания доме на бульваре Уилшир. Это в Беверли-Хиллз, неподалеку от офиса «Вудбайн, Кравиц, Ларкин и Бенедетто». За аренду он не платит, как и за приобретение компьютеров, принтеров, сканеров и другой современной техники, которой уставлен его кабинет.

Первым делом Драклоу, пользуясь своим основным компьютером, проникает через черный ход в информационную империю Агентства национальной безопасности (его заверили, что это одобрено высшим руководством агентства), для которого «Волонтеры» являются ценным секретным партнером.

В городах Америки – и не только в городах – камеры наблюдения на дорогах и в местах скопления народа способствуют повышению безопасности, фиксируя различную активность. Джейсон входит в программу АНБ, которая координирует видеосистемы почти всех правоохранительных органов страны, давая возможность перенестись в реальном времени куда угодно и увидеть, что там происходит.

Примерно за полторы минуты он устанавливает, что в проулке за офисом Рэндала Ларкина нет видеокамеры. К счастью, камеры есть на параллельных улицах, и одна из них непременно зарегистрировала, как адвокат приехал на работу рано утром.

Рэндал Ларкин, еще не пришедший в сознание, сидел на одном из садовых стульев, его руки, как и ноги, больше не были соединены между собой. Но предплечья обеих рук были привязаны кабельными стяжками к подлокотникам, а щиколотки – к передним ножкам, чтобы Ларкин не мог подняться. Джейн сидела на втором стуле, лицом к своему пленнику, на расстоянии около восьми футов от него, и ждала. Кемпинговая лампа тихонько шипела – распыленное топливо через клапан шло к разогретой калильной сетке.

Голова Ларкина была опущена на грудь, дышал он неглубоко, но сознание понемногу возвращалось к нему. Он что-то неразборчиво бормотал; слюна тонкой ниточкой вытекала из уголка рта и падала на брюки – нижнюю часть превосходного костюма средне-серого цвета. Он уже дважды пытался напевать, в упрощенном варианте, мелодию, которую Джейн не смогла опознать. Пальцы гладили алюминиевые подлокотники, словно Ларкину нравилась их гладкая поверхность.

Спустя какое-то время он поднял голову, открыл глаза, недоуменно моргнул и прищурился, глядя на раскаленную добела сетку лампы, а потом заметил Джейн. Он нахмурился, облизнул губы, проговорил слово «сон» и закрыл глаза. Минуты через две он снова поднял голову и посмотрел на нее, уже зная, что это не сон.

– Вы. Кто вы?

– Подумайте, – предложила она.

Он попытался поднять руку, чтобы вытереть слюну с лица, и лишь тогда понял, что ограничен в движениях. Он снова напряг мышцы рук, но из-за стяжек ничего не вышло; он попытался пошевелить ногами, и стул заскрежетал ножками по бетонному полу. Тогда Ларкин снова обратил на нее взгляд, более осмысленный, чем прежде:

– Проулок. Девица из проулка. Что вы здесь делаете?

Она заговорила спокойным голосом, так, словно переживала за него:

– Может быть, вам следует подумать о том, что вы здесь делаете?

– Разве я вас знаю? Я вас не знаю.

– Вы меня никогда не видели, но вы меня знаете.

– Это что – загадка? Перестаньте. С какой стати вы загадываете мне загадки?

– Вы никогда не видели этого парика, – терпеливо объяснила она. – Парика и теней для глаз. И голубой помады, и колечка в носу.

Ларкин задумался на мгновение, потом его глаза широко раскрылись – он все понял. У него были необычные светло-карие зрачки, цвета хаки с темными бороздками.

– Джейн Хок, – сказал он.

– Ну вот, вы почти вернулись из земли Нод [18].

Он снова проверил стяжки на прочность.

– Как я сюда попал? Что вы со мной сделали? Во рту какой-то сладковатый привкус.

– Хлороформ.

Он прощупал языком все зубы, размышляя над сказанным.

– Вы сошли с ума. У вас крыша поехала.

Джейн улыбнулась и покачала головой:

– Я так не думаю.

– Это похищение.

– Среди прочего.

– Пожизненный срок за похищение.

– Не беспокойтесь за меня, Рэнди. Меня уже разыскивают за убийство.

Сознание в полной мере вернулось к нему. Судя по глазам, его острый ум пытался оценить все последствия, которыми было чревато его положение. Он оглядел бочки, подпиравшие древесно-стружечную плиту, бутылки воды на столе, собачьи миски, лампу, канистру с топливом, посмотрел на высокие окна, сквозь которые едва пробивался солнечный свет. Затем он повернул голову и обозрел мрак вокруг призрачно светящегося шара, в котором они вдвоем сидели лицом к лицу, словно пребывали вне пространства и времени.

Джейн повторила его последние слова, обращенные к Лоренсу Ханнафину:

– Не сожги тост.

Ларкин недоуменно посмотрел на нее, но тут же понял, что она подслушала их разговор.

– Дерьмо!

– И вы в нем почти по горло, – сочувственно сказала она.

С тем же выражением, которое он принимал в зале судебных заседаний, бесстрашный законник смерил ее взглядом, который, вероятно, устрашал бессчетное число свидетелей во время дачи показаний.

– Я вас не боюсь.

– Я знаю, – сказала Джейн. – Но это лишь начало.

– Вы уже знаете все, что вам надо.

– Не все.

– Даже если вы расколете меня, как яйцо, – а у вас это не получится, – я вам не скажу больше того, что вы уже знаете.

Джейн поглядела на него и ничего не ответила. Раздавалось шипение кемпинговой лампы. Примерно через минуту Ларкин сказал:

– Прошу прощения, но молчание на меня не действует.

– Я не собираюсь воздействовать на вас с помощью молчания. Просто жду, когда вы придете к следующему, наиболее очевидному соображению, которое поможет вам держать себя в руках.

Ларкин сделал вид, что его больше интересует архитектура фабрики, чем Джейн, и прищурился, вглядываясь во мрак:

– Где мы?

– В одном месте.

– Нас найдут.

– Я выбросила ваш телефон. А ваш «мерседес» уже за несколько миль отсюда – плывет к океану.

– Плывет? Это что еще такое?

Джейн пожала плечами. Помолчав несколько секунд, он произнес:

– Вы никого не убивали преднамеренно. Насколько мне известно, те двое убитых пытались первыми прикончить вас. Самозащита.

– Вот именно, – сказала она. – Следующее, самое очевидное соображение, которое вы озвучиваете, чтобы держать себя в руках.

– Вы неконтролируемый агент, вы холодны как лед, но вы не способны на хладнокровное убийство.

– Думаете?

Улыбку Ларкина не смог бы изобразить сам Леонардо да Винчи. Опять последовало молчание: со стороны Джейн – внимательное, со стороны Ларкина – задумчивое. Наконец он сказал: