Дэвид Шейфер - Пожиратели облаков [litres]

С этими словами он повернулся и пошагал, ведя в поводу пони.

Шли друг за другом, в молчании. Повжикивали о траву штанины, мягко тукали по тропе копыта пони; время от времени, фыркая крыльями, всполошенно срывались с кустов пичуги. Дорога все время шла по гребню, с переменным входом и выходом под сень деревьев. В небесной выси лениво чертила круг хищная птица. Через какое-то время до слуха донесся взлет их самолета – вон он, серебристо посверкивая, взмыл грациозной дугой и истаял до размеров блесткой точки в зените. Минут через двадцать пересекли широкую болотистую лощину и углубились в лес. Поросль становилась все гуще, а тропа сделалась прерывистой. Время от времени она исчезала совсем, и чтобы поспеть за Трипом, приходилось раздвигать руками кусты и ветки. Дважды пони брел в обход палых стволов, в то время как люди перебирались поверху. Улучив минуту, когда Трип находился в отдалении, Марк спросил у Лейлы:

– Когда вы мне скажете, кого я должен повстречать?

– Не «кого повстречать», а «с кем встретиться», – встрял Лео.

– Да ну тебя, – сердито отмахнулся Марк.

– Я не знаю, – ответила Лейла.

– Ты что, серьезно? – изумился Марк.

– Серьезно, – кивнула Лейла. – Но должно быть, это кто-то важный.

Ой ли? А не обернется ли так, что в конце концов придется поступиться кое-чем из своих органов? Да нет, Лео на такое не пойдет. Не из таких он сволочей. Кстати, сага Марка о бездомном мудреце Сесиле на самом деле брала начало из дружбы Лео с одним полубездомным, наполовину двинутым ветераном Вьетнама, торговавшим книжками в Кембридже. Как-то зимой, когда в Новой Англии стояли лютые холода, Лео с неделю пускал его ночевать к себе на диван.

Они спустились на выжженный пятачок леса, где сквозь почернелые древесные останки уже пробивались юные ростки хвойной зелени, окруженные благодатной средой папоротников с яркими вкраплениями полевых цветов. Складки гор таили в себе прохладу; воздух в этих местах, казалось, переливался глицериновыми струйками. Мхи и лишайники усеивали своим бархатом шишковатые каменные выступы и непрочные концы мертвых сучьев.

Марка переполняла хмельная беспечность. Ему нравилось, что с каждым шагом он все больше отдаляется от той своей дерьмовой пародии на жизнь, оставленной теперь где-то далеко внизу. Может, они сейчас поднимались по лестнице в небо, или в Шангри-Ла [94] Вымышленная страна, описанная в романе писателя-фантаста Джеймса Хилтона «Потерянный горизонт» (1933). , или куда-то, где позабудутся все его просчеты в том, как устроена жизнь; где ждет спасение от ловушки, куда его завело собственное тщеславие и жадность.

Головная боль более-менее рассосалась. Воздух был упоителен. Правда, обозначился вопрос с обувью. При переходе мелкого ручья Марк одной туфлей черпнул воды, и теперь эта туфля на каждом шагу противно чавкала. Обувь была из элитной английской кожи, с крупными пряжками – явно не для ходьбы по лесным массивам.

Они ступили в подобие узкой горной долины и двинулись через рощу секвой. Между секвойями цвели рододендроны – кривенькие, тощие, но с восхитительными сиреневыми соцветиями, льнущими к бокам своих мощных покровителей. Неравнодушный к природе Марк был просто сражен всей этой красотищей.

Трип объявил привал и предложил своим спутникам воды из фляги – настоящей, кругло-металлической. Где-то рядом, невидимый взору, спешил по камням крупный ручей (это было слышно сквозь зелень).

– Нам еще долго? – на всякий случай спросил Марк у Трипа. Ведь цель могла отстоять на мили, часы, дни.

– Да тут через речушку и вверх по тому бережку, – указал на деревья Трип.

Вблизи, посредине и вдали виднелись все те же деревья и изгибы рельефа. Сколько их еще впереди – десять, пятьдесят?

– А что там?

– Ферма, – ответил Трип.

К речке приблизились, перейдя не один крутой укос. Пони шел медленно, осмотрительно притормаживая у резких поворотов.

« Так это, наверное, не речушка, а целая река », – подумал Марк, зная, как вольно на Восточном побережье трактуется понятие «речка». Она и в самом деле оказалась быстрой и полноводной, вея холодком, как открытая морозилка. Пони к переходу речки вброд отнесся осторожно; Трип сказал, что животному перед переправой нужно отдохнуть и напиться, так что всем несколько минут нужно подождать.

Марк слегка прошелся вдоль течения. Облюбовав себе плоский камень, пиджак он повесил на ветку дерева и, присев, расстегнул свои дурацкие туфли, которым, по всей видимости, пришел конец. Ступни горели, как буритос, и Марк окунул их в воду, такую ледяную, что мир мгновенно пришел в четкий фокус: деревья на берегах, ветки на деревьях, хвоинки на ветвях. Отчего-то вспомнилась фраза, которую отец любил произносить после работы: «У меня собаки лают». Объявив это, ноги он водружал на журнальный столик и наливал себе пальца на три-четыре во все наличные емкости.

До сих пор было так и не понятно, какую такую работу он имел в виду: иногда «после работы» приходилось на второй час дня, когда по телику шли «Супердрузья». Подошла Лола, она же Лейла. Ее весь этот переход, судя по виду, совсем не утомил. Встав на два шатких камешка возле воды, она опустилась на корточки и зачерпнула пригоршню воды.

– Так как правильно, Лола или Лейла? – спросил Марк, закуривая последнюю в портсигаре сигарету.

– Для тебя можно Лейла, – плеснув себе в лицо воды, ответила она.

– Вы, ребята, готовы сказать, чего вы от меня хотите?

– Точно не знаю. Мне кажется, это как-то связано с твоими исключительными возможностями, связанными с близостью к Строу.

– А откуда у вас уверенность, что я на все это соглашусь?

– Лео сказал, у тебя доброе сердце.

Реку они перешли и взобрались на кромку того берега. Далеко внизу виднелось нечто напоминающее тускло-зеленое озеро. Это нечто оказалось невысоким и до странности однообразным лесом, идущим по всей окружности кольцевидного ската.

– Что это? – спросил Лео.

– Кальдера, – ответил Трип, вызвав у Лео взгляд такой непонимающий, что Марку стало легче от того, что невеждой себя чувствует не он один.

– Углубление, вызванное вулканической активностью, – пояснил Трип.

– Кратер, что ли? – переспросил Лео.

– Геология – немного другое, – сказал Трип. – Но в целом да.

Пони он повел по широким ступеням, прорубленным в пологом каменистом скате, вниз по узкой тропе, идущей между… деревьями? Растениями? Но какими? Росли они аккуратными рядами, будто кукуруза, и, как у кукурузы, стебли их были прочны, волокнисты и столбчаты. Только эти растения были выше любой кукурузы и гибки, как бамбук. Марк поглядел наверх. В семи метрах над ним в зеленой арке этих растений была проделана тропа, как бы просека в джунглях. Листья растений напоминали пальмовые, только шли от середины темно-зеленых стеблей и были острей и уже, с глубокими ажурными вырезами. Марк всегда был конечным потребителем и никогда в жизни не хаживал вблизи ферм по выращиванию конопли. Если только это была она. Впрочем, по одним лишь обложкам альбомов регги сложно судить, марихуана это или нет. Хотя что еще можно выращивать на целых гектарах местности, удаленной от всякой цивилизации?