Коллин Глисон - Механический скарабей

На мне были юбка- полонез солнечного желтого цвета в цветочек, из-под турнюра которой выглядывали золотая, голубая и зеленая нижние юбки с оборками, а также облегающий корсаж с баской бледно-голубого цвета с желтыми, зелеными и белыми ленточками, которые делали ансамбль ярким и летним, подчеркивая мои золотисто-каштановые волосы и карие глаза. Мне не дано выглядеть так же элегантно и стильно, как мисс Адлер или Эвалайн Стокер (зато никто из них не мог составить мне конкуренцию по части носа), но, по крайней мере, на мне была одежда, подходящая для визита в дом Кортвиллей. Виконт и леди Фонтли принадлежали к высшему обществу, а последняя, как сказала нам мисс Адлер, была близким другом принцессы Александры.

Едва войдя в комнату, я сразу осмотрела помещение и присутствующих.

Мисс Стокер сидела на стуле. Она была в отвратительной мужской одежде. Ее черные вьющиеся волосы небрежно спадали на плечи. Я заметила выпуклости от пистолета, а также множества других приспособлений, спрятанных под одеждой. На сапогах виднелись засохшая грязь и мусор. Она выглядела раздраженной и обеспокоенной, а увидев меня, тут же вскочила на ноги.

– О, вы пришли, – произнесла она, спеша ко мне. – Долго же вы. Я уже собираюсь уходить.

Прежде чем я успела ответить, она извинилась и выскользнула из комнаты, явно довольная тем, что может уйти, а я осталась в комнате.

Леди Фонтли сидела на диване, разговаривая с двумя женщинами, одна из которых была леди Косгроув-Питт, а другая – леди Винесс, жена влиятельного члена парламента, который не раз обращался к моему отцу за помощью. Кажется, они успокаивали обезумевшую мать. Однако я не совсем понимала, почему нужно ее успокаивать, раз дочь жива и вернулась домой.

Лилли Кортвилль действительно находилась дома и была в безопасности. И, кажется, ее успокаивал не кто иной, как инспектор Эмброуз Грейлинг.

Это была очень трогательная картина: бледная и слабая Лилли сидела, откинувшись назад, на маленьком шезлонге, а Грейлинг держал ее за руку и серьезно что-то говорил, сидя на стуле, который поставил так близко, что он касался обивки ее кресла. Я мысленно цокнула языком. Оба они были без перчаток, и если бы инспектор сел ближе, то, полагаю, оказался бы у нее на коленях.

Я презрительно фыркнула. Если инспектор Грейлинг, представитель рабочего класса, предположил, что у него может быть шанс с такой девушкой, как мисс Лилли Кортвилль, дочерью виконта, то он точно ошибался.

Хотя… Мой взгляд скользнул в сторону леди Косгроув-Питт. Она состояла в браке с одним из самых влиятельных мужчин Англии. Возможно, его шансы были не такими уж ничтожными. Леди Косгроув-Питт подняла голову и кивнула в знак приветствия.

– Леди Фонтли, – обратилась я к матери Лилли, делая реверанс. – Я мисс Мина Холмс.

Как мне объяснить свое присутствие здесь? В конце концов, мое участие, а также мисс Стокер в этом деле должно было оставаться в тайне. Я не могла объявить на всю комнату о цели своего визита.

– Мисс Холмс, рада с вами познакомиться, – произнесла леди Фонтли, взяв меня за руку. – Спасибо, что пришли. Ваше присутствие очень важно для меня и моей семьи. Пожалуйста, чувствуйте себя как дома.

Мое вторжение было воспринято так легко, что я невольно моргнула от удивления, но потом подумала, что мисс Стокер, должно быть, уже как-то его объяснила. Возможно, мисс Адлер или сама принцесса Александра проинформировали лорда и леди Фонтли о нашей причастности к произошедшему, хотя мы и сами должны были хранить все в тайне.

– Благодарю вас, миледи, – ответила я. – Я рада, что ваша дочь наконец вернулась домой.

Меня представили леди Винесс. Затем я посмотрела на леди Косгроув-Питт:

– Приношу свои извинения, что на прошлой неделе покинула «Бал Роз», ничего не сказав. Я намеревалась попрощаться, но в тот момент вы были заняты, и я не стала вас отвлекать.

На самом деле после мучительных переживаний, связанных с «Обществом Сехмет», мне хотелось как можно быстрее уйти, пока никто не заметил, что мои волосы растрепаны, а подол платья разорван. Я видела леди Изабеллу на балконе, выходящем в бальный зал, но она вела серьезную беседу с другой женщиной.

– Конечно, мисс Холмс, – откликнулась леди Изабелла, и ее серые глаза засветились теплом. – Это я должна извиниться за то, что вы не имели возможности попрощаться. Надеюсь, вам понравился бал и мы с лордом Косгроув-Питтом увидим вас на следующих наших мероприятиях.

– Я получила истинное наслаждение. Благодарю вас. А сейчас, прошу меня извинить, я поздороваюсь с Лилли.

Когда я подошла к полулежащей на шезлонге девушке, Грейлинг сразу поднял глаза:

– Мисс Холмс.

– Инспектор Грейлинг, – откликнулась я, сопротивляясь желанию прокомментировать то, что он не встал, чтобы приветствовать меня. – Надеюсь, у вас не случится судорог из-за той позы, в которой сидите. Здравствуйте, мисс Кортвилль. Меня зовут мисс Мина Холмс. Я очень рада, что вы теперь дома и в безопасности.

Я посмотрела на девушку и едва смогла сдержать дрожь. Ее лицо – очень миловидное, можно даже сказать, потрясающе красивое – было все в синяках и ссадинах. В зеленых глазах читались боль и смятение. Кто-то, очевидно, помог ей умыться, расчесал и уложил волосы, но если не обращать внимания на эти поверхностные детали, становилось ясно, что она все еще находится в шоке из-за пережитого.

– Спасибо, – откликнулась она тихим голосом и указала на пустой стул, который стоял не так близко к шезлонгу.

Усевшись, я заметила, что Грейлинг отпустил ее руку и откинулся на спинку стула. Я немного растерялась, потому что мне нужно было поговорить с мисс Кортвилль об «Обществе Сехмет», но не хотелось делать это в его присутствии и тем более чтобы меня услышали остальные.

К моему удивлению, Лилли Кортвилль заговорила сама:

– Я рассказывала инспектору Грейлингу, что произошло.

– Прошу вас, продолжайте, – подбодрила ее я. – Я хотела бы послушать.

– Мисс Кортвилль объясняла, что она ехала в наемном экипаже по пути в… Куда, мисс Кортвилль? – спросил Грейлинг.

Он потянулся в карман своего шерстяного пальто, которое было вычищено и застегнуто на все пуговицы, и достал небольшую записную книжку и перьевую авторучку.

Я сделала некоторые выводы.

Очень чисто выбрит, без порезов, без остатков мыла: недавно заточенное лезвие бритвы .

Корешок билета на метрополитен, пятна темной смазки на сапоге и испачканный ноготь мизинца: опустился до того, что начал пользоваться общественным транспортом, вероятно, его пароцикл не работал должным образом.

– Я собиралась посетить лекцию, салон, – начала мисс Кортвилль.

Я тут же оживилась, почувствовав жгучий интерес, потому что Анх имела прямое отношение к «Обществу Сехмет» и к встрече ее салона.