Блейк Крауч - Сосны. Город в Нигде

Впереди вроде бы слышалось журчание реки, но его почти тотчас заглушило тяжелое дыхание за спиной.

Что-то толкнуло его в спину – не то чтобы такой уж сокрушительный удар, но достаточный, чтобы вывести его из равновесия для следующего.

И следующего…

И следующего…

И следующего…

И следующего, а затем Итан рухнул на землю, лицом в грязь, и все заглушил детский смех. Полномасштабная атака велась со всех сторон, под всеми углами – слабосильные тычки, даже не способные причинить ему боль, жалящие поверхностные порезы, периодические и куда более тревожащие сотрясения от тупых предметов, бьющих его по голове, а главное – с каждой секундой все чаще и чаще, словно его атакует стая пираний.

Что-то вонзилось ему в бок.

Итан вскрикнул.

Они засмеялись.

Очередной укол – океан боли.

С распалившимся от негодования лицом он вырвал из чьей-то хватки левую руку, затем правую.

Уперся ладонями в землю.

Оттолкнулся.

Что-то твердое – булыжник или бревно – тюкнуло по затылку достаточно сильно, чтобы перетряхнуть мозги.

Руки его подломились.

Снова лицом в грязь.

Снова смех.

Кто-то сказал:

– Трахните его по башке!

Но он снова отжался на руках, на сей раз с криком, и, должно быть, это застало детишек врасплох, потому что на долю секунды удары перестали сыпаться.

Большего ему и не требовалось.

Подтянув ноги под себя, Итан поднялся и крюком сбоку ударил первое же лицо, попавшееся на глаза, – высокого парнишки лет двенадцати-тринадцати, нокаутом послав того в беспамятство.

– Прочь! – рявкнул он.

Впервые света было достаточно, чтобы он мог наконец разглядеть, с кем имеет дело – его обступили две дюжины ребятишек в возрасте от семи до пятнадцати лет. Большинство вооружены фонариками и разнообразным импровизированным оружием – палками, камнями, кухонными ножами; один с древком от швабры, просто отломанной, оставив ощетинившийся щепками конец.

Все вырядились как на Хэллоуин – разношерстная галерея самодельных костюмов, состряпанных из родительских гардеробов.

Итан чуть ли не обрадовался тому, что потерял мачете, потому что иначе порубил бы этих малолетних засранцев на куски.

Слева от Итана виднелся прогал – слабое звено в кольце, через которое он мог бы пробиться, отшвырнув двух детишек ростом не выше, чем ему по пояс.

Но что потом?

Они ринутся в преследование, загонят его до смерти в этих лесах, как раненого оленя.

Медленно повернувшись, он встретился взглядом с самым грозным из шайки – вполне созревшим белокурым подростком, вооруженным носком, растянувшимся до предела из-за груза внутри, какого-то зловеще выглядящего сферического предмета – наверное, бейсбольного мяча или цельностеклянного шара. Оделся шкет в костюм, должно быть, отцовский – велик на несколько размеров, рукава доходят до кончиков пальцев.

Взревев, Итан двинулся на парня, отводя правую руку, и врезал бы ему, но пацан попятился, запнулся, упал, а затем, едва вскарабкавшись на ноги, удрал в лес, вопя во всю глотку, что они его нашли .

Увидев, как их главарь только пятками засверкал, остальные последовали его примеру.

А на оставшихся Итан ринулся, чувствуя себя, как лось, пытающийся разогнать свору кровожадных койотов, но в конце концов смог отпугнуть всех, кроме одного; остальные же с криком скрылись среди деревьев, словно за ними черти гонятся.

Оставшийся мальчишка смотрел на Итана сквозь дождь.

Возможно, самый младший из ватаги – лет семь-восемь от силы.

Одет как ковбой – красно-белая шляпа, сапожки, галстук-шнурок и рубашка в стиле вестернов.

Держа фонарик и булыжник, он стоял как ни в чем не бывало, с лицом, лишенным какого-либо выражения напрочь.

– Ты что, меня не боишься? – поинтересовался Итан.

Паренек покачал головой, расплескивая воду с полей шляпы. Поднял глаза на Итана, и когда луч фонарика осветил веснушки на его лице, Итан увидел, что ребенок соврал. Он был напуган, нижняя губа бесконтрольно тряслась. Это самый отважный вид, на который его хватило, и он поневоле восхитился мальчонкой, гадая, что заставило его встать грудью против него.

– Вы должны перестать убегать, мистер Бёрк.

– Откуда ты знаешь, как меня зовут?

– Вы могли бы чудесно здесь жить, но даже не понимаете этого.

– Что это за место?

– Просто город, – ответил мальчик.

Зазвенели голоса взрослых, среди сосен замельтешила новая армия фонарей, словно восходящие звезды.

– Где твой дом? – спросил Итан.

Мальчик, озадаченный вопросом, склонил голову к плечу.

– Что вы имеете в виду?

– Где ты жил до Заплутавших Сосен?

– Я всегда здесь жил.

– Ты ни разу не покидал этот город? – осведомился Итан.

– Его нельзя покинуть, – сообщил мальчик.

– Почему?

– Просто нельзя.

– Я такого не приму.

– Вот потому-то вы и умрете. – И внезапно заорал: – Он здесь! Быстрей!

Фонари выскочили из леса на поляну.

Итан побежал, ворвавшись в лес с противоположной стороны, не трудясь даже заслонить лицо или оглянуться на преследователей, мечась во тьме, утратив всякое восприятие времени и направления, изо всех сил стараясь уберечь голову от вспышки безоглядной паники, грозившей повергнуть его на колени, заставить свернуться калачиком и наконец свихнуть рассудок.

Из-за страха.

Из-за боли.

Из-за того, что во всем этом нет даже чертового проблеска смысла.

Остановил его не звук реки, а запах.

Внезапная свежесть воздуха.

Почва пошла под уклон, и он засеменил вниз по слякоти берега в ледяную бурлящую воду, где река хлынула ему в ботинки, как жидкая сталь.

Несмотря на шокирующий холод воды, Итан не позволил себе даже секундного колебания – просто продолжал ковылять дальше, прочь от берега, все глубже и глубже в русло.

Вода доходила до пояса, и Итан охнул от холода, проморозившего его до сердцевины, а бурное течение яростно пыталось утащить за собой.

Итан делал медленные, осторожные шажки, своим весом страгивая камни на дне с мест, и те медленно катились вниз по течению.

Между каждым шагом он собирался, клонясь против течения, чтобы преодолеть напор воды.

На полпути она поднялась уже до груди.

Течение сбило его с ног.

Увлекая вниз по реке.

В почти полной темноте Итан даже не представлял, какие валуны могут выситься посреди русла; понимал только, что если его швырнет на один из них, это его убьет.

Он устремился поперек течения мощными, целеустремленными гребками на боку.

Руки работали отлично, но из-за полных воды ботинок толчки ног получались слабыми и почти безрезультатными.

Их вес скорее увлекал его вниз, чем продвигал вперед.

Спустя минуту лихорадочных барахтаний, когда мышцы уже были на грани бунта, Итан ощутил, как подошвы ботинок задели дно.