Александр Шатаев - В последний день отпуска, или Тайна рыболова Николая [СИ]

- А можно посмотреть на рыб? Нам сказали, что они у вас обычно в лодке за скамейкой, на которой вы сидите.

- Вам дали информацию не столь уж верную. Щук я содержу вот в этом ящике, указав на доску под собою между ног, постарался выразить свои слова как можно деликатнее. - Этих фурий сразу же сюда!.. И в нем-то первые минуты бьют-колотятся - порой за лодку делается страшновато! Так и кажется, что разнесут на щепки!..

Собственно, пришлось ей разрешить, но строго-настрого предупредил, чтобы нечаянно не наступила на живцов, с опасными крючками в них. Чтоб шла-перемещалась по шпангоутам, держась при этом за борт; иначе можно поскользнуться, упасть, удариться. Для безопасности ее перемещения, я прекратил грести, и лодку, подхватив течением, довольно ощутимо потащило в направлении к "Пустой".

Шпангоутов-то, собственно - передо мной лишь три! Она довольно ловко два преодолела, ступая на них своими красивыми босыми ножками. Но на последнем, третьем, оказавшись вдруг между моих коленей и стараясь сохранить во время качки лодки равновесие, левою рукою неожиданно схватилась за мое плечо, а запястьем правой, в кулачке которой находился сверток, очень вовремя сумела опереться о весло. Мне ж, с испуга, едва ли не пришлось схватить ее за талию, чтоб не упала, не ушиблась, стукнувшись о борт.

- Ой, как много, и какая крупная! - в восхищении воскликнула она, заглядывая в лодку за моей спиной. Заявила: "сдачи ей не нужно" и спросила: - А эти красноперые - кто?

- Это окуни. И столь приличные здесь, на Оке, довольно большая редкость, - начал было ей нахваливать товар. - Один потянет, примерно, на кило шестьсот. Их вкус - оближешь сковородку. По мне - ничуть не хуже, чем у судака. И костей не столь уж много по сравнению с лещом, со щукой...

Повернувшись ко мне теперь уже задом, она с немалой осторожностью, пригнувшись и держась за вёсла, за верхнюю доску борта, подалась обратно на корму. Уселась снова на ее скамеечке, достала из пакета плотно свернутую сумку-майку с каким-то нежно-голубым рисунком, нашла в ней сложенную вчетверо зеленоватую купюру, подала-протянула мне.

Я взял, благодарил за щедрость, спрятал купюру в кармане, и вновь погреб до берега по направлению к стоявшим на мыске двум серым одинаковым костюмам. Сказал, что эту сумку, которая в ее руках, порвет любой из наших даже самых малых окуней, запрыгав, заколотившись в ней. Пообещал на берегу достать из рюкзака и подарить ей прочную сумку-пакет, в которой они донесут до машины всю рыбу разом.

- А как вас звать? Вы здешний? Из Окшёва?

- Молодежь обычно кличет дядькой Александром. Внуки - дедом. Проживаю в Меленках, в тридцати восьми километрах отсюда, - отозвался я, и, глядя на ее довольно милое лицо (с большими черными, красивыми глазами) в свою очередь спросил-полюбопытствовал: - Вас-то как звать-величать? Издалека ли сами? Вас и вашу машину, признаться, вижу на перевозе впервые.

- Меня - Марина. Мы из Пензы. Приехали в село Карачарово, под Муромом, погостить у деда и бабули, - на удивление легко, открыто, искренне сказала девушка.

- Знаю, знаю!.. Родина богатыря Илюши Муромца - былинного героя. В детстве даже сказку-фильм смотрел о подвигах его. Памятник не столь давно ему поставили на въезде в Муром. На нем он с бородой, с мечом - внушительный, огромный!.. Недавно с удивлением узнал, что он причислен к лику святых, что мощи его нетленны, - улыбнулся ей и, продолжая с интересом наблюдать за гостьей в лодке, сказал-прибавил: - В Пензе не бывал, не представляю. Судя по названию - красивый город. Но здесь, в Окшёве-то, как оказались?

- Путешествуем. Решили посмотреть Оку в округе Мурома, - продолжал звенеть-переливаться ее приятный, чистый голосок, который тотчас мне напомнил щебетания Светланы, впрочем, и Ларисы тоже. - А в деревеньке Малый Санчур нам сказали, что в селе Окшёво есть копия старинной пушки на высоком берегу и плавает, оставшийся единственным на всей Оке, паром времен социализма.

- К пушке-то ходили?

- Да. Оказалось, установлена она лет пять назад. Ее автор - какой-то дядечка-нижегородец.

- Извини, Марина!.. - перебил ее уже вблизи от берега, поблизости от мужиков. - Нет ли, случайно, у вас родных в Костроме?.. С именами бабка Василиса, или же - Светлана? Уж очень похожа ты на младшую из них!.. Особенно - глаза, прическа. Голос тот же!...

Та несколько с недоумением взметнула брови, видимо, в надежде что-то вспомнить. Но уже еще через мгновенье убежденно известила - о родне из Костромы ей слышать ни от мамы с папой, ни от деда с бабушкой не приходилось.

- Бывает. Совпадения случаются, - сочувственно добавила она, и рассказала, что была знакома с двумя парнями, поразительно похожими. Сначала полагала - братья-близнецы подшучивают над ней.

С любопытством и лукавинкой в глазах спросила:

- Светлана, часом, не была подружкой?..

- Нет!.. - улыбнулся ей. - Это было аж сорок четыре года назад. Однажды просто довелось рыбачить с ними по соседству. В тот вечер на площадке косарей Житковского истока... вон там за поворотом на той стороне реки, - указал рукой на дальний, серый, самый высокий яр, - нас было много рыбаков. Бабушка и внучка решили столоваться с нами. Они сварили очень вкусную уху из голавлей и стерляди, приготовили для нас отменный ужин. Мы пили чай, о многом говорили.

- А сколько лет было вам тогда? Ведь то была ужасная пора социализма!..

- Почти семнадцать. Но я имел уже целый год трудового стажа, - похвалился я. - Я начал работать с шестнадцати лет.

На берегу я отдал рыбу крепышам, благодарил всю их компанию за щедрое вознаграждение. Сказал, что, если им не к спеху - я смог бы расплатиться рыбой с ними окончательно примерно часа через два, через три моей дополнительной ловли. Либо - в следующий выходной!.. Поскольку отпуск мой фактически закончился: завтрашний день - на работу.

Мужики мне дружелюбно улыбнулись; сказали, что "не стоит беспокоиться". На прощание подали руки, и мы пожали наши пятерни. Я подсмотрел-подметил, что обоим было лет по тридцать пять, возможно - сорок. Оба были странно молчаливы и, пожалуй, что... не в меру подозрительны, ревнивы.

Я вновь залез-забрался в лодку, предварительно спихнув ее с песчаника на относительную глубину, уселся на своем "рабочем месте" - "щучьем ящике", и поскорей погреб-подался в направлении фарватера. Точнее - к линии коряжника "с проходом в нем", чтоб - далее к "Пустой".

К удивлению, в "проходе" - а также несколько за ним - даже не притронулось к живцу!.. И пришлось "для полной убежденности" заплыть опять и проплывать поновой.

- Не " О ка" ли нас посещала?.. - усилив ударение на букве "о", в волнении воскликнул, обращаясь к Николаю; он был теперь уже совсем неподалеку от меня. - Такую щедрую удачу навряд ли можно считать случайностью! Говорят, она иной раз рыболовам помогает.