Дэн Браун - Инферно [litres]

– В середине пятнадцатого века, – торопливо стал объяснять Сиенне Лэнгдон, – Иоганн Нумейстер напечатал первое издание этой книги. Тираж был несколько сотен экземпляров, но сохранилось всего около дюжины. Это очень редкое издание.

Марта решила, что Лэнгдон просто разыграл неведение, чтобы произвести впечатление на сестру. Для профессора, известного в научных кругах своей скромностью, такое поведение было, по меньшей мере, странным.

– Этот экземпляр нам временно предоставила библиотека Лауренциана, – пояснила Марта. – Если вы с Робертом там еще не были, то обязательно сходите. Ее уникальная по форме лестница возведена по проекту Микеланджело и ведет в первый в мире общественный читальный зал. Вначале книги приковывали к сиденьям цепями, чтобы их нельзя было вынести. Оно и понятно – многие издания существовали в единственном экземпляре во всем мире.

– Поразительно! – откликнулась Сиенна, вглядываясь в глубь музея. – А маска в той стороне?

Что за спешка? Марта пока так и не успела отдышаться.

– Да, но тут есть еще кое-что интересное. – Она показала на маленькую лестницу за нишей, уходящую к потолку. – По ней можно подняться на смотровую площадку под крышей, а оттуда – увидеть сверху знаменитый подвесной потолок Вазари. Если желаете, я с удовольствием подожду вас здесь…

– Пожалуйста, Марта, – перебила ее Сиенна. – Я очень хочу взглянуть на маску. А времени у нас совсем мало.

Марта растерянно посмотрела на симпатичную блондинку. Ей очень не нравилась эта современная манера обращаться к малознакомым людям по имени. Меня зовут синьора Альварес , мысленно возмутилась она. И я делаю вам одолжение .

– Хорошо, Сиенна, пойдемте, – сухо произнесла она.

Марта повела их по анфиладе музейных помещений и больше не предлагала Лэнгдону с сестрой о чем-нибудь рассказать. Накануне вечером Лэнгдон с Дуомино провели в узком andito почти полчаса, разглядывая маску. Марта, заинтригованная таким удивительным интересом к этому экспонату, спросила, не связан ли он с необычными событиями, происходившими вокруг маски в последний год. Лэнгдон с Дуомино уклонились от ответа и не предоставили никакого внятного объяснения.

По дороге Лэнгдон начал рассказывать сестре о несложной технологии снятия посмертных масок. Марта с удовольствием отметила, что сейчас его объяснение было точным и полностью соответствовало действительности, не то что вранье насчет неведения относительно редкой копии «Божественной Комедии».

– Вскоре после смерти, – говорил Лэнгдон, – лицо покойного смазывали оливковым маслом, после чего от линии волос до шеи на него наносили слой раствора гипса, доведенного до густоты сметаны. Когда раствор застывал, маска легко снималась с лица и становилась формой, которую заполняли свежим гипсовым раствором. Этот раствор затвердевал, превращаясь в абсолютно точную копию лица покойного. Особенно широко эту практику применяли, чтобы сохранить для потомков облик гениев и выдающихся людей, таких как Данте, Шекспир, Вольтер, Тассо, Китс.

– Вот наконец мы и пришли, – объявила Марта на пороге andito и отступила в сторону, жестом предлагая сестре Лэнгдона пройти первой. – Маска находится в витрине у левой стены. Пожалуйста, не заходите за ограждение.

– Спасибо.

Сиенна прошла в узкий коридор, подошла к витрине и заглянула в нее. Глаза ее расширились, и она обернулась к брату – на ее лице был написан ужас.

Марта наблюдала такую реакцию сотни раз. Многие посетители невольно отшатывались: изрезанное морщинами лицо с крючковатым носом и закрытыми глазами и впрямь производило жутковатое впечатление.

Лэнгдон присоединился к Сиенне и, заглянув в шкафчик, тоже вдруг удивленно отступил.

Марта поморщилась. Che esagerato [20] Это уж слишком (ит.). . Она прошла в коридорчик, приблизилась к шкафчику и тоже охнула. Oh mio Dio! [21] Боже правый! (ит.)

Марта Альварес ожидала увидеть знакомые черты посмертной маски, но на ее месте была только внутренняя обивка из красного атласа и крючок, на котором маска раньше висела.

Зажав рот ладонью, Марта в ужасе уставилась на пустую витрину. Ей стало трудно дышать, и она неловко ухватилась за стойку ограждения. Наконец ей удалось оторвать взгляд от пустого шкафчика, и она, повернувшись к главному входу, где дежурила ночная охрана, истошно закричала:

– La maschera di Dante! La maschera di Dante è sparita! [22] Маска Данте! Маска Данте исчезла! (ит.)

Марту Альварес била крупная дрожь. Ей оставалось только надеяться, что появившаяся внизу живота тяжесть была не началом родовых схваток, а спазмом, вызванным паникой.

Посмертная маска Данте исчезла!

При виде пустой витрины оба ночных охранника, примчавшихся в andito на крик Марты, тут же развернули бурную деятельность. Один бросился в аппаратную проверить записи с камер видеонаблюдения, а другой стал звонить в полицию, чтобы сообщить о краже.

– La polizia arriverà tra venti minuti! [23] Полиция будет через двадцать минут! (ит.) – сообщил он Марте, закончив разговор.

– Venti minuti?! – возмутилась она. Двадцать минут?! – Да у нас украли ценнейший экспонат!

Охранник объяснил, что сейчас все полицейские силы брошены на проведение какой-то чрезвычайной операции, но там постараются найти сотрудника, который приедет и снимет показания.

– Che cosa potrebbe esserci di più grave?! – поразилась она. А что может быть важнее нашей кражи?

Заметив, что Лэнгдон и Сиенна обменялись тревожными взглядами, Марта решила, что для них это тоже стало настоящим стрессом. А чему тут удивляться? Они заглянули сюда на минутку посмотреть на маску и оказались в самой гуще неразберихи, вызванной кражей важнейшего экспоната. Вчера ночью кто-то проник в музей и украл посмертную маску Данте.

Зная, что в музее имеется немало предметов, намного превосходивших по ценности посмертную маску, Марта подумала, что ущерб от кражи мог бы оказаться несравненно большим, так что им еще повезло. И все же это была первая кража в истории музея. А я даже не знаю, что в таких случаях делать!

Она вдруг почувствовала слабость и снова оперлась на стойку ограждения.

Рассказывая Марте о своем ночном дежурстве, оба охранника сами терялись в догадках, как такое могло случиться. Около десяти часов Марта пришла с Дуомино и Лэнгдоном. Через некоторое время все трое вместе покинули музей. Охранники снова заперли двери, включили сигнализацию, и, насколько им известно, с тех пор никого в этой галерее не было.

– Но это невозможно! – выговаривала им Марта по-итальянски. – Когда мы уходили, маска была на месте! Так что кто-то побывал в галерее после нас!

Охранники лишь беспомощно разводили руками, настаивая, что никого больше не видели.