Ольга Коротаева - Агентство «Чудо-трава»

— Поскольку помолвка расторгнута, я посчитал себя вправе забрать подарок обратно.

Я судорожно вдохнула и подавилась бумажкой. Закашлявшись, я уже реально задыхалась, сжимая шею. Кто-то с силой похлопал меня по спине, и проклятая записка всё же проскользнула в пищевод. Я прижала ладони к горящим щекам, а Генрих укоризненно покачал головой. Мол, что за цирк? Я вскочила и шагнула к Каниле.

— Вот оно что?! Решили забрать у меня лицензию? — Я выкинула руку вперёд и покрутила фигой перед его носом: — Вот вам, а не моя лицензия!

Лицо Канилы осталось непроницаемым. Он медленно поднял на меня холодный взгляд и промолвил:

— Значит, случай с адвокатом вас ничему не научил?

Спина моя похолодела, и я невольно отступила.

— Так значит, — промямлила я, вспомнив, как едва не лишилась лицензии из-за жёстких условий контракта, — это ваших рук дело?!

Волколак молча пожал плечами. Я невольно присвистнула! Ну конечно! Он же из Комитета, а там, как известно, чиновники что хотят, то и воротят. Пользуются своим положением, и никто им не указ! Я рассерженно плюхнулась на диванчик и сложила руки на груди. Канила не отрывал от меня взгляда, и я невольно поёжилась. Так ведьма смотрит на лягушку перед тем, как выдрать у неё кишки для очередного зелья.

— Судя по тому, что рассказывал мой сын, — медленно произнёс он, и кожу на моей голове стянуло от ужаса: Вукула — сын этого чудовища?! — вы, Мара, крайне сентиментальны. Испытываете странную привязанность к русалке. Ваша главная слабость — беззащитность других существ. Вы даже готовы отдать свою жизнь, если в опасности дети или старики. Мы не стали трогать ваших племянников, хотя это было бы самым простым делом…

Я онемела. Казалось, даже сердце остановилось. На глаза навернулись слёзы. Дети Лежки?! От одной мысли о том, что они могли стать целью волколаков, меня бросило в дрожь. Грудь заломило, а по щекам потекли слёзы.

— Поэтому, — удовлетворённо кивнул Канила, — я остановил свой выбор на сумасшедшей русалке. — Он посмотрел на молчаливую Забаву и слегка склонил голову: — Ничего личного.

Во мне росла волна гнева. Кулаки сжались, а зубы заскрипели. Казалось, ещё секунда, и я брошусь на этого гада и… Я вспомнила про то, как ловко волколак перехватил мои запястья и нервно вздрогнула. Главное, добраться до его глаз быстрее, чем он успеет поднять руки. Это должен быть точный бросок, второго шанса у меня не будет! Я вся подобралась, колени мои напряглись, а шея слегка опустилась.

— Мара! — гаркнул Генрих. Я вздрогнула и недоумевающе посмотрела на инститора. Тот продолжил с лёгкой улыбкой: — Разве ты не хочешь спросить, что хочет уважаемый вожак в обмен на мать нашей секретарши?

Я рявкнула:

— Не хочу!

И снова перевела взгляд на бесстрастное лицо Канилы. Я хочу обрушить на него столько страданий, сколько успею! Я хочу выцарапать ему глаза только за то, что он подумал о детях моего брата! Я хочу разорвать его на клочки за все страдания, которые он причинил моей подруге!..

— Мара! — рассмеялся Генрих. — Не смотри так на Канилу, дырку в нём прожжёшь!

Я хищно ухмыльнулась: идея инститора ох как хороша! Жаль только, что жечь — его профессия. Генрих перевёл весёлый взгляд на Канилу.

— Мара очень впечатлительна, — мягко проговорил он. — Простите её…

Лицо Канилы не изменило выражения брезгливой холодности. Я заскрипела зубами: весело тебе, противный инститор? Заманил меня в ловушку и рад! Как он говорил? Не помучил ведьму, и день прошёл зря? Я покосилась на Забаву, которая сидела с прямой спиной и сжатыми вместе ладошками, и сердце моё заныло. На лице русалки написана обречённость. Я сглотнула. Может, ну её, эту лицензию? Я и так проживу… если, конечно, удастся улизнуть от Генриха. И Джерта. И Аноли… Казалось, весь Крамор только и ждёт, когда у меня не будет спасительной бумажки. Я застонала от бессилия.

— Я так понимаю, что в обмен на старушку вы хотите получить обратно свой подарок? — подчёркнуто вежливо уточнил Генрих.

— И то воспоминание, которое она украла у Сигарда, — прорычал Канила.

Я удивлённо посмотрела на него. Генрих же мгновенно преобразился. Вся мягкость и вежливость слетела с инститора, словно пух с одуванчика при порыве ветра. Лицо его побелело, кулаки сжались, а зелень глаз приняла тот оттенок, что бывает на древних медных монетах.

— И зачем оно вам? — с трудом проговорил он, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не броситься на волколака.

Тот не ответил, но я почувствовала, как Канила весь словно подобрался, вожак в любой момент готов был к нападению инститора. Волколаки медленно приближались. Мне стало противно: когда я бушевала, они так не нервничали…

— Зачем же дело встало? — нарочито весело, копируя интонации Генриха, спросила я.

В ответ на недоумевающий взгляд инститора я вскочила и вытащила из кармана фиолетовый кулон. Покрутила его в пальцах, любуясь на всполохи, которые рождали в стеклянных гранях лучи заходящего солнца, да положила амфору на стол, и та коротко звякнула. Канила было потянулся вперёд, но сдержался и холодно уточнил:

— Это оно?

Я театрально покачнулась, схватилась за голову и вскричала:

— Ах! Мне плохо…

Но никто не прореагировал: взгляды всех присутствующих были прикованы к столу. Тогда я решила изменить тактику. Я резко согнулась пополам и схватилась за живот.

— Ой-ой-ой! Как больно? — заорала я. — Простите! Инститор прав, я так впечатлительна! Как переволнуюсь, так и тянет в туалет… по большому! Ай-ай! Скорее, покажите мне, куда идти, или я испорчу вам эту прекрасную обивку… Ай!

Не дожидаясь ответа, я, прижимая руки к животу и корча страшные рожи, мелкими шажками побежала к двери. Никто меня и не думал останавливать, и это меня приободрило. У двери я замерла и резко развернулась, оказавшись в центре недоумённого внимания присутствующих. Я скривилась ещё сильнее и закричала:

— Ай-ай! Уже еле держу! Забава, помоги мне, а то не отмыть мою репутацию от позора! А полы этого дома от моего художества…

Русалка с серьёзным лицом бросилась ко мне, и её тоже никто не остановил. Я едва сдержала торжествующую улыбку, замаскировав её очередной рожицей и криком. Забава бережно подхватила меня под руку, а в спину нам донёсся голос вожака:

— Не задерживайтесь!

— Уж как получится… Ой! — страдальчески взвыла я.

Когда захлопнулась дверь, я тут же схватила растерянную Забаву за руку, и мы помчались по коридору, не разбирая дороги. Я очень надеялась, что записка Вукулы не очередная ловушка. В конце коридора я затормозила и быстро огляделась.

— Что происходит? — прошипела Забава и тут же приглушённо взвизгнула.

Я оглянулась и увидела, что русалку держит Вукула, и его ладонь зажимает ей рот.