Татьяна Хмельницкая - Дело ясное, что дело тёмное

Чего это я вдруг начала язвить, да ещё так кустарно и грубо? Не похоже на меня — нужно исправляться.

— Сам хотел предложить, ты опередила, — смущённо заявил Пол и вдруг лучезарно, совсем по-мальчишески улыбнулся, а меня словно изнутри ударило током — лёгкий такой щелчок, но чувствительный.

Ой, что это было?

— Замётано, — пожала плечами я, пусть он и не мог видеть жест под слоем одеял и пледов.

— Я спросить хотел тебя вот о чём… Ты вроде бы подружилась с Василием Рыжовым. Может быть он оставил тебе какие-то свои координаты или… Не знаю… Болтали с ним об его планах.

— Совсем забыла, — хлопнув себя ладошкой по лбу, откинула одеяла и бросилась к шкафу, в котором висело моё прекрасное платье — подарок Валентина.

Отыскав перчатки, я выудила из одной из них маленький клочок бумаги и протянула её тут же оказавшемуся рядом Полу:

— Вот. Случайно оказалось у меня. Я одевалась, чтобы отправиться на бал к Суховскому, а бумажка слетела с полки. В тот момент вошёл Валентин и я, очевидно, автоматически спрятала её в перчатку — привычка с самого детства. Не знаю, когда она у меня появилась.

Нырнув под одеяло, я боялась поднять глаза на Пола. Ну, не идиотка ли я, что призналась в таком сокровенном постороннему человеку? Конечно — идиотка. Никто не знал о моей тайне, а тут… Глупо вышло, но сказанного не воротишь.

Пол словно и не заметил моего признания: открыл, прочитал, кивнул, будто с чем-то соглашаясь. Мне сразу стало легче на душе. Полин сунул листочек в свой карман и снова устроился в кресле. Даже улыбнулся:

— Вивьен мне кое-что сказала про твоих призраков. Я думаю, что такой талант можно использовать.

— Как? — перебила я. — Я ничего такого не умею. Просто вижу, чувствую — и не более.

— Всё перечисленное тобой половина успеха. Я вот о чём думаю… Сейчас всё указывает на то, что нужно заниматься активно и второй версией — ту, что выдвинул Эмиль. Твой брат — серьёзный опер. При тебе он поскромничал, но раскрытие недавнего дела помогло изменить не только материальное положение вашей семьи, но и снять часть обвинений с его жены.

О, только не о ней, пожалуйста! Терпеть её не могу, эту Силену!

Не сдержалась — закатила глаза, демонстрируя своё отношение к «родственнице». Вовремя одумалась, правда, и сотворила на лице бесстрастную мину, но дело уже сделано. Чего уж там теперь-то скучающий взгляд бросать на мага — он понял всё и кивнул.

— Так вот… Есть все основания полагать, что Крюков может оказаться не причём. Где он сейчас не ясно — установить его местонахождения на текущий момент не удалось. Но мои агенты работают и что-то да узнаем. К тому же мы плотно занимаемся его прошлым. Я не зря заговорил о деле, которое помогло Эмилю частично восстановить влияние Нагорных. Он каким-то удивительным образом связал то происшествие с обстоятельствами текущего похищения.

Подать мне Эмиля на блюдечке с голубой каёмочкой!

Дверь открылась без стука, и мы с Полом дёрнулись, словно делали что-то неподобающее. На пороге стоял Эмиль собственной персоной. Вот ведь дела творятся — мистика, однако! Помяни братика — он и появится.

— Ты звала меня, Вил?

Вил — как мило звучит. Совсем как в детстве.

— Нет, — тряхнула головой я.

— Странно, — нахмурился брат. — Я проходил мимо и почувствовал, что нужен тебе.

У меня отвисла челюсть, а из горла вырвалось удивленное: «Э-э-э-эмх». Но дальше разговор не пошёл, а неловкость и удивление от момента было срезано звонком мобильного. Оба мужчины похлопали себя по карманам брюк, но достал и ответил на вызов лишь Пол. Помолчав, слушая голос в трубке, парень бросил короткое: «Да», убрал аппарат обратно в карман и произнёс:

— Вивьен удалось связаться с Суховским. Пойдёмте.

Отбросив одеяла, я слезла с кровати, сунула ноги в тёплые тапочки на меху, и, накинув поверх плеч шаль, заторопилась следом за братом, стараясь его нагнать. Ничего не вышло — Эмиль нёсся с быстротой локомотива, — но хоть чуточку согрелась.

Кабинет Пола, в который нас пригласили, по виду напоминал Центр правопорядка или хакерское логово: все стены завешаны огромными экранами, узкая лента стола, очерчивала полукруг, в центре которого стояло высокое вращающееся кресло.

Вивьен стояла напротив одного из мониторов и списывала в блокнот некие цифры и фразы. Я прочитала имя: «Анна Морс», и возраст: «Тридцать лет». На словах: «Прямых родственников нет», экран потух — Вивьен выключила. Зато после её удара пальчиком по клавише, вспыхнул другой экран, на котором отобразилось серьёзное лицо Суховского.

Мужчина с шикарной шевелюрой русого цвета, раздвинул в улыбке полные губы и от этого его прямой, точно стрела нос, стал похож на клюв коршуна. Строгий пиджак и водолазка тёмного цвета подчёркивали загорелую кожу и удивительно проницательные светлые глаза:

— Добрый вечер!

На полу вспыхнула окружность, — тонкая, словно проволока, лазурная, как небо солнечным днём. В её центре стояло кресло.

— Скорее ночь, — поправил Пол, усаживаясь. — Простите, что оторвали вас от домашних дел, но вопросы у нас к вам неотложные. Если вы согласитесь на них ответить, то я должен предупредить, что мы ведём запись в рамках страхового разбирательства и потому, согласно статье двадцать восемь пункт сорок семь Уголовного Кодекса королевства, обязан предупредить вас об этом.

Из «проволоки» полился свет, пронизывающий и окрашивающей собой пространство. Теперь Пол находился внутри прозрачного цилиндра, стенки которого дрожали от любого дуновения ветра.

— Я понимаю: преступления должны быть раскрыты. Готов помочь всем, чем смогу. На запись разговора согласен, как и на предъявление её в различных инстанциях. Задавайте вопросы.

Поёжившись, я сильнее закуталась в шаль, но пятернёй волосы всё же причесала и приготовилась к беседе в случае, если нужно будет предстать пред ясные очи Суховского.

Пол напомнил недавние события бала и поинтересовался: знает ли хозяин Букова Валентина Игоревича?

— Да, — спустя пару секунд заявил оборотень. — Но я лет эдак шесть-семь ничего о нём не слышал. Он всего пару раз был у нас на балу и, откровенно говоря, последний раз запомнился вспоминается он не с хорошей стороны.

Забросив ногу на ногу, парень сел ровнее и переспросил:

— Шесть — семь?

С места, где я стояла было видно, что страховщик переплёл пальцы рук и обхватил ими колено:

— Вы не ошибаетесь?

— Нет.

Мы с Эмилем переглянулись, и брат инстинктивно обнял меня рукой за плечи, а другой — показал знак помалкивать.

— Вы знаете Виолу Нагорную из клана Северных кошек, ликан Суховский?

Мужчина на экране расплылся в улыбке и у меня на душе тут же потеплело:

— Я видел её.