Татьяна Хмельницкая - Дело ясное, что дело тёмное

— Ага, я так и поняла, — хмыкнула девушка и переплела руки на груди. — Согласна с тобой, что флора в подвале необыкновенная, а ты в изыскательских целях решила ознакомиться со всеми пятнадцатью видами плесени и дрожжевых образований, выросшей здесь. А чтобы не потревожить их разнообразием прогресса, взяла факел в руки, а не фонарь. Отличная находка!

Я отступила назад. Тень сбежала в темноту пространства между колонной и стеной. Принюхалась. Вивьен не источала никаких запахов. С ума сойти, но даже от её тело не исходило живой дух. Вообще. Ноль.

— Это самый короткий путь до южного выхода, — созналась я.

— Да-а-а? — протянула девушка. — Быстро же ты освоилась. И чем тебя так привлекает южный выход?

— Там пруд, а за ним — усадьба. Меня туда тянет. Как-то там мне нравится в том парке.

— Во всём парке? Здесь тоже, вроде не плохой парк. Ухоженный.

— Там лесопарковая зона, левее от главной дороги, и там дико всё, роскошно.

— А как ты место выбираешь, где тебе хорошо?

— А что ты всё вопросы задаёшь? — взбесилась я и пошла в атаку. — Надзиратель мне не требуется. Сама-то что здесь забыла?

Я окинула Вивьен убийственным взглядом, — ну, считала, что он убийственный, — и раздвинула губы в ухмылке:

— На таких шпильках, как у тебя, даже с факелом здесь пройти сложно, а ты без него.

— Ты ведь позаботилась об освещении, чего мне бояться, — сарказм из уст девушки вылетел моментально.

— Слушай, — проронила я, — а что у тебя за мазь такая?

— Не понимаю…

— От тебя не исходит ничего… такого.

— В каком смысле?

— Ты не пахнешь, вот в каком!

Брови Вивьен взметнулись. На лбу залегла тоненькая, продольная морщинка. Но она тут же исчезла:

— Ладно, достаточно. Тебя это не касается. Ты забыла, — как же иначе! — но я напомню тебе: ты сегодня работаешь.

Ах, ну, конечно же! Обещанный приём населения.

— Ой, я, правда, забыла!

— Я так сразу и подумала, — не могла удержаться Вивьен от саркастических ноток в голосе.

— Ты не так всё поняла, — замахала я руками, отчего объятый огнём фитиль чиркнул по стене и едва не погас. — Ты думала, я отлыниваю? А я не отлыниваю, я просто, тут, вот, так вот раз и спустилась, чтобы сократить путь. А ты подумала, а я совсем по другому…

— Тихо. Я всё поняла: ты не хотела, — ведьма вытянула руки вперёд и в её голосе прорезались нежные нотки. — Видишь, я всё усвоила. Только, прошу тебя, держи факел ровно.

— А… Ну… Конечно, — с готовностью заявила я и обхватила стержень двумя руками.

— Пойдём уже, а? — взмолилась девушка.

И тут меня осенило:

— Ты темноты боишься? Да-а-а?

Прозвучало радостно, злорадно, что смутило даже меня. Потому буркнула:

— Прости.

— Я боюсь темноты, но это секрет вообще-то…

— Я не выдам.

И в этот момент мне почудилось, что Вивьен повинилась с той интонацией, какая бывает у взрослых, когда они в чём-то признаются детям.

Я насупилась — ведьма меня провела. Укорять её смысла нет. Потому я бодро зашагала в обратном направлении, освещая дорогу себе и «ассистентке». У лестницы мы с Вивьен разминулись, и каждая пошла своей дорогой. Я забежала к себе и поменяла кроссовки, в которых удобно идти по неровному полу подвала, на туфли — так приличнее.

Через пятнадцать минут я толкнула дверь в маленькую уютную комнату с задвинутыми шторами и коротким диванчиком у стены. В углу весело потрескивал поленьями камин. На полу стояли высокие горшки с растущими в них кустами роз.

Тонкий аромат бутонов, смешивающийся с запахом горящей древесины, наполнял собой всё пространство, делая помещение невообразимо уютным и располагающим к простым беседам.

Пола я застала помешивающим кочергой поленья. Он разогнулся, проследил за тем, как я устраиваюсь в кресле у окна. Затем кудесник поставил «железяку» в специальную стойку, прошёл к креслу, примыкающему к диванчику и образующему с ним букву «Г».

Вивьен к тому времени обосновалась за столом и что-то писала в блокнот. Спустя минуту, она придвинула к себе планшет, лежащий до этого на краю столешницы, провела по экрану рукой. Её лицо тут же стало серьёзным.

В дверь комнатки постучали. Через порог переступила кудесница в брючном костюме, с гладкой причёской и тяжёлой брошью на лацкане. Её духи — тонкие, цветочные, забили мне нос и я чихнула.

Пол предложил девушке занять место на диванчике ближе к камину. И понеслось…

Её историю я выслушала с большим интересом. Чародейка с брошью заявила о похищении одной важной семейной реликвии. Причём она настаивала на формулировке «похищена», а не какой-то иной, например, «украдена» или «утеряна». Речь шла о рубине в форме звезды. Артефакт имел родовую важность, обладал необыкновенной силой, но с одной поправкой: если собрать пять подобных камней и выложить их в форме некоего знака, о котором женщина умолчала.

Она в подробностях ответила на все вопросы Пола, периодически пуская слёзы и прерываясь на их истребление белоснежным платочком, а кудесник порадовал её банальным ответом: «Во всём виноват садовник».

— Как же я найду его? — посетительница даже рыдать перестала и забыла промокнуть платочком очередную бриллиантовую капельку в глазу. — Я не знаю…

— Заявите в полицию и настаивайте на расследовании.

— Но я… Я так и сделаю. Спасибо.

Девушка с брошью удалилась, и её место заняла дама лет сорока. Она была крупная, высокая и статная, с красным носом и светлыми глазами. Её историю я слушала без интереса — запал прошёл. Запомнила лишь ответ Щуки, что похищения в этом деле нет, а лишь неразбериха с наследованием драгоценностей и артефактов.

Может и хорошо, что пропустила всё мимо ушей, иначе я точно бы не выдержалась и взорвалась праведным гневом, когда женщина начала возмущаться и сыпать обвинениями в адрес собеседника.

Крупную тётку выпроводили, и на диване появился новый гость, а я уже не слушала его рассказ, а разглядывала розы и думала о признании, сделанном Эмилем, и о древней общине оборотней.

В контексте заявления брата теперь мне не казалось подозрительным право патронажа Драгорных земель нашей семьёй после провальной женитьбы Эмиля на неподобающей его статусу девушке. По факту, после свадьбы Эмиля, власть рода кардинально не уменьшилась. Мы, как владели основными землями короны, так и продолжали обладать ими. С финансами да, стало туго, со связями — тоже, но не с правом вето на государственном совете, которым обладал клан Северных кошек в общем, и род Нагорных — в частности.

Это что же получается: наследие Сумеречных воинов включало в себя помимо магических учений всесильных оборотней, — а без них точно не обошлось, учитывая победы, воспетые в истории, — но и знания опального ордена?