Татьяна Хмельницкая - Дело ясное, что дело тёмное

Сосредоточилась и минут десять следила за игрой двух сторон.

Увы, как не старалась, но силы были на пределе — ещё немного и я взорвусь! Ну, сколько можно переливать из пустого в порожнее, а?

— Попробуйте конфеты, Виола, — склонилась надо мной сестра Валентина, а я кивнула и улыбнулась, сделав попытку откреститься от сладкого, хотя очень любила его. — Прошу, вам понравится.

Протянула руку и вдруг заметила в предлагаемой вазе под снедью, в ярких обёртках маленький клочок бумаги. Подняв одну из конфет прочитала: «За воротами у Старого дуба» . Я подняла глаза на Марию, и та широко улыбнулась мне, даже плечиками пожала, демонстрируя смущение и доброжелательность. Не придерёшься: радушие и глупость разыграны чудесно. В довершении всего, Мария прислонила вазочку к груди, а затем словно спохватившись, протянула её Полину:

— Угощайтесь.

Записки в конфетнице уже не было — фокус-покус, одним словом, от кудесницы земли.

— Ещё чая, Виола? Полин? — продолжила Мария, и чародей просиял улыбкой, соглашаясь.

Угощались мы ещё с полчаса, и когда поднялись с мягких диванов, я с большим удовольствием помчалась к выходу, словно вышла на тропу охоты. Журналисты после гостеприимной вечеринки были нипочём, фотографы — ерунда, видеокамеры — да сколько угодно!

Я буквально прочистила себе дорогу сквозь толпу к машине, влетела в салон и плюхнулась на заднее сиденье. Пол дал несколько комментариев, окружившим его папарацци и вскоре уселся возле меня. Виктор, развернулся на площадке возле ворот, резко стартовал и погнал в сторону земель людей.

— Виктор, простите, что отвлекаю, но вы знаете, где находится Старый дуб?

Водитель оглянулся и кивнул:

— Это таверна недалеко отсюда, у развилки.

— Других достопримечательностей в этой местности с подобным названием нет?

Не отвлекаясь от дороги, Виктор произнёс:

— Только таверна. Здесь реликтовые деревья, но дубовые не растут. Чудо состояло в том, что лишь один двухсотлетний дуб откуда-то появился, но дубовой рощи так и не выросло. Много легенд ходило про то дерево — очень красивых сказаний. На рубеже этого века, ровно в Новогоднюю ночь дуб срубило зимней молнией. Его распилили, а древесину использовали для строительства таверны.

— Можно заехать туда?

Шофёр буркнул согласие, но в диалог вступил Полин:

— Тебе передала сообщение сестра Валентина?

Кивнула, но отвечать не собиралась. Вот ещё — я обиделась! Не очень сама понимаю на что, но продемонстрировать-то недовольство можно!

— Понятно, — вздохнул парень. — Не в духе. Тогда побалую тебя сказочкой, которая была когда-то былью.

Давно бы так! Лучше начать с Сумеречных далей и предположений Торуса — ты, кудесник их мне задолжал, — но я перебьюсь и послушаю всё, что озвучишь.

— Подожди только, я сейчас отпишусь команде и поболтаем.

Ну вот! Так всегда!

Впрочем, я с большим удовольствием отвернулась к окну, чтобы рассмотреть собственное отражение и поправить причёску, ведь в дороге мы находились уже довольно длительное время и на голове — не пойми что, наверное, а здесь репортёры на каждом шагу, фотографы…

С причёской всё оказалось нормально, как и с внешним видом вообще. Я счастливо откинулась на спинку кресла в ожидании повествования кудесника. Раздражение улеглось, и я сладко зевнула. Полин что-то писал, тыкая пальцем в экран телефона, а я наблюдала за его действиями, вглядываясь в выражение лица. Судя по нему на горизонте жутких страстей не ожидалось.

И вдруг, пожалуй, впервые за всё время нашего с ним непростого знакомства меня посетила странная мысль, сконцентрированная в одном единственном слове: влюбилась. Конечно же, открытие тут же привнесло в мою душу трепет, но почти моментально всё улеглось. Так на экзамене бывает: сидишь перед учителем, выжимаешь знания из себя по капле, чтобы ответить на сложный вопрос, и внезапно приходит озарение. В этот момент ощущаешь дрожь от возбуждения, а дальше — тебя накрывает абсолютный штиль.

Только теперь всё оказалось куда сложнее — после верного ответа о влюблённости в душе возникли неуверенность и злость. Почему последнее объявилось и с каждой секундой разрасталось и доминировало — непонятно, но, как говорится: из песни слов не выкинешь, так и у меня — из общего эмоционально фона негатив не вырвешь.

Из глубины памяти всплыла фраза:

— Вы будете обращаться к королю для отмены помолвки Виолы с вашим дальним родственником? Предложение руки и сердца, сделанное Виоле Нагорной, одобрено главой клана Северных кошек. Его не оспорить и не разорвать.

И сразу следующая от страховщика:

— Над этим стоит подумать.

Как только оформился весь диалог внутри моего сознания, на меня накатила вспышка ярости с такой силой, что едва не случился оборот.

И где, спрашивается, моё давешнее спокойствие? Так вцепилась в подол куртки, что от выдвинувшихся когтей остались широкие дырки.

Нет-нет, спокойствие, мне нужно спокойствие и больше ничего.

С другой стороны, как я могла находиться в эмоциональном равновесии, когда в моей жизни происходило невесть что?! Я-то считала своей главной проблемой похищение Валентина и всё налипшее на неё позже в ходе расследования, а оказывается преступление — маленькая толика трагедии, которую предстоит пережить в будущем. Ну, разве ж это справедливо? Почему я? Почему мне? За какие такие грехи?

Не-е-е-ет, теперь ясно видела всё коварство Фатума. Он втянул меня на дорогу жизни, которую я считала прямой, но сейчас понимала, что двигалась по кругу. Всё бессмысленно: побег, учёба, Центр занятости, встреча с Валентином, бал и открытие собственного женского счастья, похищение его, обретение новой любви. Для чего всё это? Чтобы выйти замуж за непонятно кого?

На моих губах ещё горели поцелуи Полина; в воспоминаниях остались ласки Валентина; а в ушах звенел ответ Полина: «Над этим стоит подумать». Что мне делать, а? С кем посоветоваться? Маму я не помню — она умерла когда мне и года не было, а бабушка — скончалась несколько лет назад. Братья? Плохие они советчики, и не потому что меня не любят, а потому что мужчины.

— Так вот, — убрав телефон в карман начал Полин, а я сделала над собой усилие, чтобы успокоиться, но в итоге стала смотреть перед собой, — есть единственное место в королевстве, где собрана вся мудрость чародейского мира. На входе в это капище тайных знаний написано: «Молчание — золото». Эта же фраза была написана на щите могущественно древнего ордена магов. По легенде название ордена дал сам Антимир, нарекая нескольких рыцарей костяком ордена «Чёрных сфер».

Всё равно переспрошу у Тита историю возникновения. Не-то чтобы я не доверяла Полину, просто хотелось услышать иную интерпретацию. У Тита с рассказами всегда получалось здорово, с детства привыкла к его сказкам на ночь.