Дебора Харкнесс - Открытие ведьм [litres]

– А книга при чем? – Я попыталась вернуть разговор в нужное русло.

Софи растерянно умолкла, и слово взял ее муж:

– Мать в восторге, что станет бабушкой, – говорит, ребеночек будет одет лучше всех малышей на свете. – Он нежно улыбнулся жене. – Но тут начались эти сны. Нехорошие предчувствия. Для даймона у Софи сильно развита интуиция, и у матери тоже. С самого сентября она видит во сне Диану, слышит ее имя. Софи говорит, созданиям от нее что-то нужно.

Мэтью потрогал клеймо Сату у меня на спине.

– Покажи им фотографию, Натаниэль. Я хотела взять сам кувшин, но он сказал, что мы не потащим такую тяжесть.

Ее муж послушно достал телефон и передал его Саре. Увидев картинку на экране, та ахнула.

– Я занимаюсь гончарным ремеслом, как мама и бабушка, – продолжала Софи. – Бабушка разводила в печи колдовской огонь, а я обхожусь самым обыкновенным, но на моих изделиях проступает все, что я вижу во сне. Не все лица страшные – твое, скажем, нет.

Сара отдала телефон Мэтью.

– Очень красиво, Софи, – искренне похвалил он.

Мне пришлось согласиться. На высоком бледно-сером кувшине с двумя изогнутыми ручками я увидела свой портрет, несколько вытянутый согласно пропорциям. Мой подбородок, мой нос, мои уши, мои брови, глиняные завитушки вместо волос. Глаза закрыты, рот безмятежно улыбается, будто я знаю какую-то тайну и молчу о ней.

– Это тоже тебе. – Софи достала из кармана перевязанный бечевкой маленький сверток. – Как только ребенок зашевелился, я поняла, что это твое. Дитя тоже знает, – может, Агата из-за этого и волнуется. И мы, конечно, понятия не имеем, что делать, ведь у нас родится колдунья. Агата надеется, что у тебя будут какие-то мысли на этот счет.

Мы напряженно смотрели, как Софи распутывает узлы.

– Извините… Папа на флоте служил – уж завяжет так завяжет…

– Помочь? – предложил Маркус.

– Спасибо, я сама, – улыбнулась Софи. – Без обертки она чернеет, а этого допускать нельзя – она должна оставаться белой.

Наше общее любопытство достигло предела. Стало слышно, как вылизывается Табита. Софи размотала бечевку, развернула клеенку.

– Ну вот. Я хоть и не колдунья, но последняя из рода Норманов. Мы хранили ее для тебя.

Маленькая, не больше четырех дюймов, фигурка была отлита из серебра – такие можно видеть в музейных витринах. Софи повернула ее лицом ко мне.

– Диана, – сказала я, хотя это и так было ясно.

Фигурка богини была выполнена в мельчайших подробностях – от полумесяца на лбу до сандалий. Нога выдвинута вперед, одна рука нашаривает в колчане стрелу, другая лежит на рогах оленя.

– Откуда она у вас? – Голос Мэтью звучал сдавленно, лицо посерело.

– Не знаю. У Норманов ее передают из поколения в поколение. «Когда у кого-то будет нужда в ней, отдай», – сказала бабушка отцу, а отец мне. Клочок бумаги, на котором это было написано, давно потерялся.

– Что это, Мэтью? – Маркус был взволнован, Натаниэль тоже.

– Шахматная фигура, – ответил Мэтью надломленным голосом. – Белая королева.

– Откуда ты знаешь? – засомневалась Сара. – Совсем не похоже на шахматную фигуру.

– Знаю, потому что она моя, – выдавил Мэтью. – Эти шахматы подарил мне отец.

– Как же она оказалась в Северной Каролине?

Фигурка скользнула по столу в мои протянутые руки. В моей ладони она тут же согрелась, оленьи рога впились в кожу.

– Я проиграл пари, а она была ставкой, но насчет Северной Каролины ничего сказать не могу. – Мэтью спрятал лицо в ладонях и чуть слышно добавил: – Кит.

Это ни о чем мне не говорило.

– Ты помнишь, когда в последний раз ее видел? – спросила Сара.

– Прекрасно помню. Играл ею в канун Дня Всех Святых, тогда же проиграл пари.

– Хеллоуин будет на той неделе. – Мириам посмотрела Саре в глаза. – Может быть, в праздник Всех Святых путешествовать во времени проще?

– Мириам! – рявкнул Мэтью, но было поздно.

– Как это – во времени? – шепотом спросил Натаниэль у жены.

– У мамы это хорошо получалось, – прошептала в ответ та. – Из тысяча семисотых она всегда возвращалась с новыми идеями для горшков и кувшинов.

– Твоя мама бывала в прошлом? – Натаниэль посмотрел сначала на разношерстную компанию созданий, а потом на живот Софи. – У колдунов это передается по наследству, наподобие ясновидения?

– В Хеллоуин преграда между живыми и мертвыми почти незаметна, – ответила Сара на вопрос Мириам, – потому и в прошлое из настоящего проскользнуть легче.

– Между живыми и мертвыми? – еще больше заволновался Натаниэль. – Мы просто привезли вам эту штуку, чтобы Софи могла спокойно спать по ночам!

– Хватит ли у Дианы сил? – спросил Маркус у Мэтью.

– В это время года ей и впрямь будет легче отправиться в путь, – рассудила Сара.

– Мне это напоминает посиделки бабушки с ее сестрами, – сообщила довольная Софи. – Никто никого не слушал, но каждая прекрасно знала, кто что сказал.

Дом внес свою лепту в спор, грохнув дверьми – сначала столовой, потом гостиной. Натаниэль, Мириам и Маркус вскочили.

– Что за черт?! – крикнул Маркус.

– Дом, – устало объяснила я. – Пойду посмотрю, что ему надо.

Мэтью, взяв фигурку, пошел за мной.

На пороге гостиной ждала старушка в вышитом корсаже.

– Здравствуйте, мэм, – сказала вышедшая вслед за нами Софи. – Эта леди немного на Диану похожа.

Итак, ты выбрала, по какой дороге идти . Голос старушки звучал тише прежнего.

– Да. Мы выбрали вместе.

Все, кто еще оставался в столовой, вышли и собрались позади меня.

Для путешествия тебе понадобится еще кое-что.

Двери в гостиную распахнулись. За спиной у меня столпились создания, а впереди, у камина, ждали призраки.

Как интересно , сухо молвила возглавлявшая их бабушка.

В стенах загремело, будто кости застучали. Я села в бабушкину качалку – ноги подкашивались.

Между окном и камином появилась трещина, старое дерево заскрипело и содрогнулось. Из трещины вылетело что-то мягкое, с ручками и ножками, и шлепнулось прямо мне на колени. Я вздрогнула.

– Ах ты черт… – выдохнула Сара.

Стенку уже не починишь , с сожалением заметила бабушка.

У посеревшей от времени тряпичной куклы, кроме рук и ног, имелось также некое подобие головы с выцветшими пучками волос. На месте сердца вышили крестик.

– Что это? – Я провела пальцем по неровным стежкам.

– Не трогай! – крикнула Эм.

– Она первая меня тронула.

– Старинная кукла, никогда такую не видела, – сказала Софи.

– Кажется, одна ваша прабабка попала в беду как раз из-за кукол? – нахмурилась Мириам.

– Бриджит Бишоп, – сказали хором Эм, Сара и я.

Старушка в вышитом корсаже стояла теперь рядом с бабушкой.

– Это ваше? – прошептала я.

Бриджит улыбнулась уголками губ.